Марьяна молчала и продолжала смотреть в сторону.
– За дверью сидит полицейский. Вы под защитой, – тихо сказал Дуло.
– Это он.
– Что? – Сергей наклонился ниже. – Громче говорите, я вас не понял.
– Это Иван сбросил меня с балкона.
– Федотов? – Сергей обескураженно замолчал. – С такими заявлениями нужно быть осторожнее.
– Если я не скажу, ему будет проще меня убить.
– Зачем? Он любит вас? Вы поссорились?
– Иван никого не любит, кроме себя. Он хотел обратно забрать квартиру.
– Что значит – забрать?
– Сначала подарил, потом захотел отобрать.
– Я понял. После вашего ухода к Кириллу.
– Иван пришел ко мне первого января. Мы и правда поссорились. Я сказала, что не собираюсь съезжать, а он выволок меня на балкон, схватил за ноги и перевалил через перила. Дальше я ничего не помню.
– Сможете все повторить в присутствии следователя?
– Какой у меня выбор?
– Выбора нет.
– Значит, смогу. – Она прошептала: – Ебж…
– Что?
– Если буду жива.
Сергей вышел из палаты, остановился, достал сигареты. Оглядевшись, сунул их обратно в карман, потом взглянул на сержанта:
– Звони Петровой и скажи: нужно подкрепление. Пусть пришлет еще пару ребят с оружием.
– Серьезно?
– Поговори еще. Быстро звони!
Пройдя коридор, он вышел через запасной выход на лестницу. Спустился на первый этаж и уже готов был открыть дверь в темный тамбур, как вдруг услышал:
– Эй, мужик, огонька не найдется?
Сергей обернулся, и в его голове словно взорвалась мощная многоцветная бомба. Сначала поплыли круги, а потом накрыла темнота. И если бы он мог видеть себя со стороны, то сильно бы удивился. Его пружинистое, натренированное тело упало на бетонный пол, как мешок с мокрыми отрубями.
Полина тем временем сидела в машине и слушала радио. Откинувшись назад, старалась не думать о плохом. И как только в голову приходила тревожная мысль, тут же гнала ее прочь. Музыка была легкой, а вот мысли в голову лезли тяжелые.
Она сдвинула рычажок и выпрямила спинку кресла. Взглянув на больничный подъезд, вдруг увидела, как трое крепких ребят волокут ее мужа к фургону с затемненными стеклами. Все произошло в считаные секунды: они закинули Сергея в салон, запрыгнули туда сами и задвинули дверцу. Фургон рванул с места.
Не отдавая себе отчета, Полина автоматически перевалилась на водительское сиденье, завела двигатель и нажала на газ.
Фургон свернул за угол, она последовала за ним. Он выехал на дорогу, Полина держалась сзади. Они проезжали квартал за кварталом. Фургон летел на огромной скорости, но Полина не отставала. Схватившись обеими руками за руль, она лихорадочно перебирала варианты привлечения чьего-то внимания или помощи.
Когда машины выехали за город и удалились от него на два километра, Полина схватила мобильный телефон Сергея и запустила набор последнего номера. Как только на том конце ответили, она заорала:
– Колычев! Сергея убивают! Спаси его, Колычев! – Она держала аппарат перед собой и орала как сумасшедшая: – Его увозят на светлом фургоне! Еду за ними!
– Номер! Номерной знак! – Колычев орал так же, как и она, но его было чуть слышно.
– Е ноль пятнадцать ка ха семь семь семь!
– В каком направлении двигаетесь?
– Не знаю!
– Что видишь?!
– Деревья! Реку! Деревню!
– Таблички читай!
– Есть! Вижу! Следнево!
– Как?!
– Следнево! – Это слово было последним.
Фургон впереди резко затормозил, и автомобиль Полины врезался в него, словно в бетонную стену.
Что было потом, Полина уже не видела.
Глава 33А убили только ее
Сергей Дуло застонал и сам удивился своему охрипшему низкому голосу. Перекатившись с живота на бок, почувствовал боль в руке. Пошевелил ею и понял, что руки связаны. Настала очередь ног – результат оказался тем же.
В комнате, где он лежал, было темно, лишь в дальнем углу, где-то за его головой, горел слабый свет.
– Оклемался? А я уж думал, что помер. Не подрасчитали мои ребята, неаккуратно стукнули тебя по башке.
Сергей перекатился с места на место и выгнул шею. Сначала он увидел дорогие ботинки, потом брючину и кресло, в котором сидел мужчина. Еще одно усилие – и он разглядел лицо.
– Высерок Куриный. – Эти слова пришли из далекого детства, хотя проще было сказать – Федотов.
– Теперь мы и посмотрим, кто из нас высерок. – Федотов взял со стола бокал. Судя по цвету напитка, там был коньяк.
– Понимаю. – Сергей облизал губы. – Решил взять реванш?
– Реваш у тебя я взял давно. Кто ты и кто я. А вот с Кириллом Мельниковым до сих пор никак не расквитаюсь.
– В чем сложность, Ваня? Землю лагерную не смог отхватить?
– Давай без фамильярностей. Ты – мент позорный, а я городской мэр. Чувствуешь разницу?
– Ты – преступник, Ванька. Но ты прав. Между тобой и мной – Уголовный кодекс. Ты – на одной его стороне, а я – на другой.
– Сколько ни говори «халва», во рту слаще не станет. – Федотов покрутил в бокале коньяк. – Вот лежишь ты здесь связанный. На полу. В соседней комнате сидят трое моих ребят. Одно только слово, и они порвут тебя на ремни.
– Убить меня собираешься?
– Сначала покуражусь. Знакомо тебе это слово?
– С детства. – Сергей усмехнулся. – Помнится, как куражился спьяну один наш сосед – ссал по подъездам. Фамилия – Клейменов. Помнишь такого?
– Ага-а-а… Понимаю. Это ты мне сейчас намекаешь, что тебе кое-что обо мне известно.
– Ты был там, Ваня.
– Даже если и был? Что это меняет? Тебе все равно не пригодится. Правда умрет вместе с тобой.
– Убить меня хочешь?
– Не такой уж ты и дурак.
– А ты, значит, Ваня, умный?
– Не всем же быть спортивными, высокими и красивыми. Кто-то должен быть умным.
– А не пошел бы ты к черту! – Сергей пошевелил кистями рук и почувствовал слабину веревки, которая породила надежду.
– Да нет уж… давай поговорим. Я, может, ждал этого часа долгие годы. Вот так, увидеть твою рожу и плюнуть в нее, а потом – сапогом! Сапогом!
– Держи себя в руках, Ваня, обувь запачкаешь. – Дуло не переставая вращал кистями, растягивая веревку и не обращая внимания на боль.
Федотов пригубил коньяк и продолжил говорить, мстительно щурясь:
– Ох, как я вас троих ненавидел! Особенно Кирилла, когда он обнимал мою Лилю. Красавчик, любимец девочек! Все ему! А мне – презрительная кличка Куриный Высерок. Хотя, если бы не эта ненависть, возможно, я бы не добился того, что теперь имею.
– Выходит, если бы не я, Сенька и Кирилл, ты бы так и остался прыщавым, рыжим и тощим? Впрочем, глядя на тебя сейчас, не вижу существенной разницы.
– Я – победитель, а ты повержен и лежишь у моих ног.
– Тешь себя, тешь. – Сергей без устали двигал руками, расслабляя веревку. – Победителей любимые женщины не бросают. Ты, Ваня, как был чмо, так им и остался.
– Не старайся, этим меня не задеть. Она тебе рассказала?
– Кто?
– Эта потаскуха.
– Если ты про Марьяну, она ничего не помнит.
– Врешь. Уверен, ты уже знаешь.
– Не ты ли ее выбросил? – Сергей рассмеялся. – И как я сразу не понял.
– Со смертью играешь. – Федотов сделал большой глоток коньяка.
Сергей тем временем почти освободил левую руку.
– Не будем лукавить, – проговорил он спокойно. – Вижу, что живым отсюда мне не уйти. Не в твоих это интересах. Ты же в Москву собрался.
Федотов кисло скривился:
– Место в Государственной думе купил. Так что теперь до меня не дотянешься. Не про тебя говорю. С тобой – дело решенное.
– Хотел спросить про Кирилла. Зачем послал ему бомбу?
– Я же объяснил: не люблю его. С детства не любил. Сначала он забрал у меня Лилю. Потом – землю, после Марьяну. И это еще не все.
– Что еще? – тихо спросил Дуло.
– Все эти годы Кирилл шантажировал меня, держал на крючке. Ему-то нечего терять, а мне – есть.
– Чем шантажировал?
– Не твоего ума дела.
– Брось, Ваня. Кому еще расскажешь? Так и будешь в себе носить? Брось. Расскажи.
Федотов налил себе коньяку и одним глотком его выпил.
– Хочешь знать?
– Хочу. – Сергей почти вытащил из веревочной петли левую руку. Осталось совсем немного.
– Если бы не ты, мы бы похоронили эту историю раз и навсегда. Какой черт тебя принес в Александров? Рыскал тут, вынюхивал. Думаешь, не знаю, о чем ты говорил с Семеном?
– Неужели прослушивал? – Сергей усмехнулся.
– Невелика наука. Следователь по особо важным, а салон не проверил.
– Ну ты даешь! Техника, блин, на грани фантастики.
– Чего ты добиваешься? – спросил Федотов.
– Не понимаю вопроса.
– Хочешь найти убийцу?
– С трех раз угадай. – Сергей сделал паузу. – Заказчика убийства Кирилла я уже знаю. Это ты, Ваня. Кто скинул с балкона Притулу, тоже знаю. И снова – ты. Осталось выяснить, кто изнасиловал и зверски убил Лилю Терехину. – Договорив, Дуло в изнеможении опустил голову на пол. В этот момент его рука окончательно освободилась из веревочной петли.
– Хочешь знать? – Федотов мрачно взглянул на Сергея: – Слабак. Ты бы не смог перенести и половины того, что довелось испытать мне той страшной ночью.
– Я слушаю, Ваня, слушаю…
– Когда мы встретились во дворе с Балабановым, он сказал, что их привезли из лагеря, и показал окно, где сидели Кирилл и Лиля. Он ушел, а я спрятался в беседке и подглядывал, как они целуются. Губы себе искусал в кровь, плакал от ревности. Кричать хотел, да не мог. До сих пор в глазах стоит: темный двор и они двое – в освещенном окне.
– Пошел бы да сказал, дескать, хватит. – Сергей словно советовал. Однако, лежа на спине и пряча руки под телом, он думал только о том, как освободить связанные ноги. Но они были на виду.
– Я отвел собаку домой и вернулся в беседку. Смотрю, а там сидят уже трое – Кирилл, Лиля и сосед Филипп Филиппыч Клейменов.
– Что? – Сергей резко шевельнулся и чуть не выдал себя. – Что ты сказал?