Гроссмейстер жестом подозвал еще двух адъютантов и быстро отдал им приказы. Когда гонцы отправились с поручениями, он уже видел, как кавалерия противника, устремившись в открытую псковитянами брешь, атакует его рыцарей во фланг и заходит им в тыл. Он повернулся налево и увидел, как псковский дружинник, едущий в арьергарде, разворачивает коня, натягивает лук и стреляет в нагоняющего дружину посланца. Гонец свалился с коня замертво, пронзенный стрелой. Это был конец.
Несмотря на то, что исход боя был ясен с самого начала, битва продлилась до темноты. Ударившая во фланг и в тыл орденским войскам королевская кавалерия смешала строй противника и нанесла ей серьезный урон. Однако рыцари Гроссмейстера сумели перестроиться и постарались дать отпор. В тот же момент ландскнехты, прикрывавшие правый фланг, не теряя строя, переместились в центр. Отбивая атаки небольшого отряда кавалерии, направленного против них, они сумели оттеснить части цильховских гвардейцев, встретивших удар орденских рыцарей. Это спасло многих рыцарей, поскольку для борьбы со всадниками в составе гвардейцев имелся специальный отряд алебардщиков. В пешем бою и в толчее и тесноте битвы длинное оружие не оправдало себя. Более того, столкнувшись с наиболее подготовленными частями ландскнехтов, отряд оказался весь перебит.
Уже после первого часа боя какой-либо боевой порядок был нарушен, все войска смешались, и поле превратилось в пространство, заполненное беспорядочно дерущимися людьми. Тут, однако, и сказался численный перевес войск короля.
Направленному на захват Гроссмейстера отряду в качестве добычи достались лишь походный стул Альберта и его палатка. Поняв, что окружения войск не избежать, Гроссмейстер со своими приближенными поспешили присоединиться к своим воинам и вступили в битву.
Несмотря на перевес противника, воины ордена стояли насмерть. Спустившаяся на поле темнота позволила оставшимся в живых выйти из боя и оторваться от преследования.
Гроссмейстер потерпел страшное поражение. Около половины его воинов остались на поле битвы, но самое страшное было то, что разбитое войско не вышло из боя монолитом, а растеклось ручейками по лесам и принялось беспорядочно отступать к Новгороду, единственному городу, за стенами которого оно видело спасение. Хотя на сторону противника не перешел никто, началось неуправляемое бегство. Гроссмейстеру больше ничего не оставалось, как последовать за своей отступающей армией.
Когда на следующий день после битвы он в сопровождении десяти рыцарей и восьми ландскнехтов выехал к лагерю новгородского посадника, он даже не посмел выразить свое неудовольствие, глядя в ехидные глаза и слушая: «Прости, Гроссмейстер, не поспел». Он с кучкой преданных людей оказался посреди боеспособной, свежей и непонятно как настроенной новгородской дружины. Сперва он решил, что заговор распространяется на обе русские дружины и его сейчас схватят и предадут в руки врагу. Однако дружина быстро свернула лагерь и спешно двинулась к Новгороду. Во главе ее Гроссмейстер и вступил в город на Волхове.
Еще в пути он подписал указ о создании герцогства Новгородского и передаче его в лен посаднику Святославу, со всеми привилегиями и титулом германского герцога. Хотя это был первый случай причисления православного, к тому же славянина к высшему рыцарскому сословию, большого эффекта это не произвело. Святослав поблагодарил, да и только.
Гонец, пущенный Иоахимом вслед псковской дружине, повез подтверждение полномочий псковского посадника от короля и повеление присоединиться к королевским войскам в осаде Новгорода. Грамоту посадник принял, но идти на соединение с королем отказался. Литовцы-де в набег на псковские земли пошли. Гонец вернулся ни с чем, а Иоахиму пришлось проглотить обиду. Нет времени сейчас с псковитянами разбираться. Они в смутное время своего посадника всей дружиной защищать будут. Это же полвойска в погоню снаряжать надо, чтобы неприступные псковские стены приступом брать. А главная задача сейчас была запереть Альберта в Новгороде и разгромить его там, пока он не сговорился с князем Андреем.
Несмотря на победу, король был недоволен. От него ушел Гроссмейстер Альберт. Более того, ни живыми ни мертвыми к нему не попали ни эмиссар языческого правителя Артем Александров, ни барон Рункель или хотя бы слуга Питер, из которого король намеревался вытянуть информацию о врагах. Увидев на поле битвы по известному всей Ингерманландии золоченому орлу на шлеме Гроссмейстера, Иоахим послал туда отряд из двадцати лучших рыцарей. Все они полегли на поле брани. Часть из них нашли в разрубленных, как масло ножом, доспехах. Узнавалась сабля Рункеля. Из приближенных Гроссмейстера было найдено только тело новгородского наместника, окруженное кучей тел гвардейцев, со сломанным мечом в руке.
Королевское войско также понесло большие потери. Особенно много пало гвардейцев. Малообученные ремесленники и купеческие сынки снопами ложились под мечами орденских ландскнехтов, не говоря уже о тех, кто попал под удар рыцарей.
Передав с братом Франциском приказ о мобилизации в гвардию всех вольных мужчин низшего сословия в возрасте от пятнадцати до сорока пяти лет и распоряжение всем рыцарям и оруженосцам в возрасте от пятнадцати до шестидесяти лет присоединиться к королю в осаде Новгорода, он начал преследование противника. Было объявлено, что официальная коронация его величества короля Иоахима I, с благословения его святейшества Папы Римского Климента VII, произойдет сразу по возвращении в Петербург, после взятия Новгорода.
Глава 41Отступление
Возвращаясь из лагеря князя Андрея, Артем в Новгород не заезжал. Еще подъезжая, он узнал, что посадник с дружиной выступил к Гроссмейстеру. Артем объехал город окружной дорогой и быстро догнал войско посадника. Сделать это оказалось чрезвычайно несложно, так как двигалась дружина весьма неспешно. То есть очень медленно. Если в подкову одной из лошадей забивался камень, останавливалась вся дружина. Камень неторопливо извлекался, лошадь подвергалась дотошному осмотру, и только после этого отдавалась команда двигаться дальше.
По частоте и продолжительности привалов поход скорее напоминал прогулку чеховских барышень. Незатейливое желание посадника или кого-либо из его приближенных полюбоваться красотами зимней природы было достаточным основанием для того, чтобы вся дружина простояла на месте час или два. Было такое ощущение, что эти люди с огромным удовольствием играют в игру «кто медленнее дойдет». Собственно, Артем быстро понял, что все происходящее является прямым следствием того сообщения, которое он передал посаднику, приехав из Петербурга.
Посадник принял его, поставил на довольствие, но особого внимания не уделял. Возможно, был занят какими-то своими мыслями. Возможно, был в курсе «проделок» Артема в отношении похищения новгородских девиц и не хотел выглядеть причастным. А скорее всего, просто прошла первая радость от приятного сообщения, когда он был готов облагодетельствовать весь мир и любого, кто первый подвернется под руку. Вот Артем и подвернулся. А сейчас кто он ему? Так, слуга знатного немецкого барона, с которым у посадника сговор. Мало ли таких слуг?
Во время одной из таких многочисленных остановок к ним вышел небольшой отряд ландскнехтов, осколок разбитой армии, и поведал о поражении, которое потерпели войска ордена. А через несколько часов к их лагерю выехал сам Гроссмейстер в сопровождении нескольких рыцарей. Одним из сопровождавших был барон фон Рункель. С Артемом он поздоровался тепло, быстро прочел все шифрованные сообщения от князя Андрея. Питера при нем не было. Выглядел он очень уставшим. На вопрос Артема: «Что же теперь будет?» ответил коротко: «То, что должно».
Узнав о свадьбе Артема и предшествующим ей событиям, недовольно покачал головой.
— Я не хочу осуждать тебя или что-либо приказывать. Но думаю, ты совершил ошибку. Я, конечно, понимаю, страсть есть страсть. Но человек, идущий по пути, не должен быть привязан ни к одной из точек своего путешествия, как бы прекрасна она ни была. Не всегда есть возможность взять с собой все, что хотелось бы. Да и занимаясь нашей работой, ты ставишь под угрозу жизнь дорогого тебе человека и делаешь более уязвимым себя.
— Я люблю ее и не оставлю.
— Знаю. Обещай мне только одно. Ты не будешь посвящать ее в тайну нашей миссии. Кроме того, не старайся рассказать ей все, что знаешь и понял о мире. Я понимаю, что тебе захочется сделать это. Думаю, пока она не готова, и это может испортить ваши отношения. Приготовься, что даже у родного очага ты не найдешь полного понимания. Такова плата за жизнь, которую ты ведешь. Это принесет тебе дополнительные страдания. Вот почему я говорю, что ты допустил ошибку.
— А вы сами таких ошибок не допускали? В глазах барона отразилась боль.
— Допускал, потому и предупреждаю тебя.
Новгород встретил их напряженной атмосферой. Люди знали, что им предстоит осада, и готовились как могли. Дружина была распределена по стенам — для подготовки обороны. Все прибывающие в город рыцари и ландскнехты также вливались в гарнизон. К удивлению Артема, мирные жители не менее активно включились в оборону. Из горожан было сформировано ополчение, а невошедшие в него помогали таскать камни на стены и заготавливать смолу.
Артем никак не ожидал столь деятельного участия русского населения в «сугубо немецкой разборке». «Или это уже не немецкая?» — думал он. «Наша задача перевести войну империалистическую в войну гражданскую», — вспомнил он фразу из курса истории КПСС, который слушал в институте, и вдруг понял, чем закончится эта война. «Ой и хитры вы, господин барон», — подумал он, улыбаясь. Впрочем, такой оборот событий его устраивал. Это значило, что скоро он увидит Ольгу.
Оборону возглавил Гроссмейстер. Однако ближайшим его советником стал теперь посадник — вернее, герцог — Святослав: во-первых, никто лучше не знал города, а во-вторых, новгородские дружинники составляли значительную часть гарнизона. Это не могло не вызвать недовольства рыцарей, но даже они понимали, что в данной ситуации иначе быть не могло.