— Ордену дракона,— прошептала Ксандра.
Август кивнул, подтверждая тем самым правильность ее слов.
— Откуда ты знаешь?
— Они были ассасинами, карающим мечом Священной Римской империи,— ответила Ксандра.— В начале пятнадцатого века они едва не уничтожили «Сирот».
— И что же, орден дракона до сих пор существует?
— И да, и нет. Есть люди, претендующие на членство в этом ордене, но по большей части они являются поклонниками Дракулы.
— Дракулы?..
— Влад Второй Дракул, или Дракула, как его называют обычно, был одним из первых членов ордена дракона. А его сыном был тот самый знаменитый кровопийца, Влад Третий.
— И все же я не понял, настоящий орден дракона до сих пор существует?
Ксандра кивнула и разгладила складки на юбке.
— Мне говорил и, будто почти в каждом западном правительстве есть члены этого ордена.
— Ну, знаешь ли, звучит как-то неубедительно…
Она накрыла ладонью его руку.
— Это говорит человек, разыскивающий в древней книге мистические ключи.
— Туше,— признал Август, выдернул руку и вернулся к иллюстрации.— Есть здесь кое-что, чего я никогда не видел прежде,— заметил он и указал на раскрытую пасть лебедя-дракона. — Он нападает на этого синего мужчину. Сжирает его заживо. Возможно, это намек на то, что орден дракона набирает силы, пытаясь отомстить.
— Но почему образ дракона сплетается с образом лебедя? В ордене полно темных властелинов, а отнюдь не святых.
— Возможно, что в рядах «Сирот» завелся предатель, тайно работавший на орден дракона, — предположил Август.— Вообще-то очень похоже. Посмотри сама. Лебедь выплывает из-под руки синего человека, а затем оборачивается, чтоб укусить его! Здесь подразумевается также, что орден этот есть зло в понимании художника. Сами-то члены ордена наверняка считали себя святыми.
— Ну а призрак, лицо которого выглядывает снизу, между ног?
— Возможно, новые силы? Нечто, родившееся в результате войны между орденами «Сирот» и дракона? — сказал Август и записал эти слова в блокнот.
Тут их разговор прервала стюардесса.
— Не желаете ли… Ого! Вот это да! Что за книга? На вид такая древняя…
Ксандра сверлила Августа ледяными голубыми глазами.
— Да, люди часто принимают ее за старинную,— с улыбкой ответил Август.— Но на самом деле это лишь копия. Репринт. Ведь настоящая такая книга стоит миллионы долларов.
— И все равно, уверена, вам не хочется пролить на нее кока-колу,— заметила стюардесса.
— Наверное, нет,— ответил Август.— Может, в следующий раз?
— А вам что-нибудь, мэм? — обратилась девушка к Ксандре.
— Нет, спасибо.
— Желаете подушку?
— Нет.
— Плед?
— Спасибо, не надо.
Стюардесса отошла. Август начал перелистывать книгу в поисках следующей иллюстрации.
— Матвей, Марк, Лука и, наконец, Иоанн,— пробормотал он, найдя нужную страницу.
Он уставился на изображение в нижнем углу, причем рисунок был куда проще, примитивнее предыдущего. Так, во всяком случае, ему показалось.
Основой для рисунка служила заглавная буква «N» в красных тонах. Окружали ее, как и в первом случае, мазки золотой и зеленой краски, а внутри заключалась царственная фигура: коричневый орел, устремивший мужественный взгляд к небесам. Вокруг его головы светился золотой нимб, а из клюва спускался белый свиток с какой-то надписью. Орел придерживал его левой лапой с длинными когтями.
— И снова Гутенберг преподносит нам птицу,— сказал Август.
— Не смешно.
— Я не шучу,— заметил Август.— Как и лебедь, орел всегда являлся классическим религиозным символом.
Он взял блокнот и записал:
Пять. Орел со свитком
— Когда-нибудь слышала о книге Спенсера «Королева фей»? — спросил он Ксандру, продолжая что-то записывать в блокнот.
— Ты и свою жену донимал такими вопросами?
— Нет. Скорее, она меня донимала.
— Ужас какой!..
— Это воспринималось как своего рода игра,— сказал Август, перебирая в уме наиболее занимательные споры с женой.— Мы оба любили книги. Это было неким соревнованием с целью определить, кто любит их больше.
— Веселенькая жизнь у вас была, как я посмотрю,— с иронией протянула Ксандра. — Так что там с этой «Королевой» ?
— В середине шестнадцатого века автор «Королевы фей» Эдмунд Спенсер служил в Ирландии в британских войсках. Он написал это произведение, желая заполучить место при дворе. Однако он страшно рассердил секретаря ее величества, лорда Бергли, и в результате ему не заплатили ни гроша. Чтобы как-то исправить ситуацию, королева приказала выдать Спенсеру сто фунтов — сумма по тем временам огромная. Говорят, что, узнав о щедрости королевы, лорд Бергли воскликнул: «Неужели, и все это за какую-то песенку!»
Уголки рта Ксандры слегка приподнялись.
— Моя тетушка говорила то же самое всякий раз, когда открывала подарок. А я и не знала, откуда пошло это выражение,— добавила она.— И все же, что там насчет орла?
— В « Королеве фей » Спенсера упомянута легенда или сказка о возрождении из пепла орла, сходная с мифами о фениксе. Все выглядело примерно так. Орел стареет и летит к солнцу, подлетая так близко, что крылья у него обгорают. Тогда он поворачивает к морю, ныряет в воду три раза подряд и выходит из воды, словно родившийся заново.
— Стало быть, орел — тоже христианский символ. Здесь явно прослеживается аллюзия с Христом,— сказала Ксандра.
— Да, как и заяц, в каком-то смысле,— кивнул Август.— Но стяг, который держит орел, несколько искажает это значение.
Август взял блокнот и переписал два слова со знамени: «REX ROMANORUM».
— Латынь никогда не была моей сильной стороной, но это перевести несложно. Эти два слова означают «Царь римлян».
— Еще один намек на Священную Римскую империю?
— Совершенно верно,— ответил Август.— Помнишь изображение императора Сигизмунда?
— Да.
— Рисунок этот не так прост, как кажется, тут есть один фокус. Тогда мы не обратили на это внимания. Но сейчас мы видим лишь половину. — Август вызвал на экран компьютера изображение Сигизмунда, растянул его, и перед ними возникла совершенно новая картина.
— Это Карл Великий,— пояснил Август, указывая на величественную фигуру напротив Сигизмунда.
Карл Великий был на целый фут выше ростом и казался куда более царственным и импозантным в сравнении с согбенной фигуркой Сигизмунда. Чтоб подчеркнуть его явное превосходство, художник вложил в руки Карла огромный меч, в то время как Сигизмунд сжимал один лишь скипетр.
— Раньше мне этот Сигизмунд казался более величественным,— заметила Ксандра.— А здесь он выглядит жалким.
— Возможно, художнику было важно принизить Сигизмунда перед Карлом,— сказал Август.— Он счел, что Карл Великий заслуживает более лестного изображения как первый «Рекс романорум». Что вновь возвращает нас к орлу. Как ты убедилась, Священная Римская империя выбрала своим символом орла.
Над головами Сигизмунда и Карла Великого висели щиты, украшенные изображениями орлов. В точности таких же, как орел на рисунке.
— Получается, что Гутенберг хотел объединить все и вся,— задумчиво протянул Август.— На рисунках изображены правители, Священная Римская империя… а также «Сироты» и орден дракона.
— Но ты так и не сказал, каким образом все они связаны между собой,— заметила Ксандра.
— Возможно, следующая иллюстрация прольет на это свет,— пожал плечами Август.
— Осталось десять минут.
— Этого явно недостаточно.
— Времени всегда не хватает.
Август осторожно перелистывал страницы Библии до тех пор, пока не дошел до Книги пророка Даниила. У него оставалось всего десять минут. Возможно, уже меньше — девять. По крайней мере, это изображение было понятным. И он записал:
Шесть. Львиная клетка
В заглавной букве «А» изображалась следующая сцена: мужчина, по всей видимости Даниил, зажатый между двумя рычащими львами.
— Что ж, по крайней мере, здесь все ясно,— пробормотал Август.— Не вижу ничего странного или из ряда вон выходящего.
И он, глядя на львиную клетку, начал прокручивать в памяти историю пророка Даниила, ища ключ к рисунку. Насколько он помнил, Бог закрыл пасти львам, чтобы защитить Даниила. Он снова взглянул на иллюстрацию. Да, действительно, пасти у львов закрыты.
Тогда почему Даниил смотрит так испуганно? Да это же совершенно очевидно — Даниил на рисунке чего-то боится. Прикрывает ладонью рот и с ужасом глядит на окруживших его львов. Это Даниил, в котором нет веры… Интересно, однако это определенно не та информация, которую он ищет.
— Пять минут…
— Знаю, знаю,— пробормотал Август.
Внезапно его осенило.
— Просто поразительно! Знаешь, разгадка снова в животных.
Ксандра принялась разглядывать иллюстрацию.
— Львы? Да, вижу.
— Нет. Нечто другое. Попробуй отвлечься от очевидного.
Она снова взглянула на изображение. Фигурка Даниила и львы находились в нижней части заглавной буквы «А», под изогнутым сводом желто-зеленой арки с ответвлениями в виде виноградных лоз и пышных пурпурных и голубых цветов. Август указал на золотое пятнышко, служившее началом еще одного изображения на зеленом фоне: старик держит в руках маленькое создание с плоским носиком и крохотными заостренными ушками.
— Что это?
— Ежик. Еще один средневековый символ порока. Легенда гласит, что ежи сбивали с виноградных лоз ягоды и уносили к себе в нору на иглах. Было принято считать, что в точности так же поступал дьявол с человеческими душами.
— Так старик держит в руках ежа?
— Заметь, это человек с бородой и в плаще, следовательно, он мудр и могуществен. Интересно то, что он вовсе не держит ежа. Напротив, он его отпускает. Вот почему так напуган Даниил. Его пугают вовсе не львы. Его пугает зло, которое вот-вот выпустят в мир.
— Неплохой анализ. Скверно лишь одно: ты опоздал на целую минуту,— заметила Ксандра, многозначительно постукивая пальцем по циферблату.
— Не станешь ведь ты убивать из-за того, что я опоздал на минуту.