Она улыбнулась сначала грустно, но потом с теплотой и сказала тихо:
— Порой я ненавижу этот мир, так же как и люблю.
Все свечи разом погасли. Инстинктивно Лиам повернулся боком и перенёс вес тела на заднюю ногу, чтобы выстоять, если она кинется, но ему ничего не угрожало. Он оказался один в полной темноте и оглушающей тишине. Браслет снова был на его руке.
Сердце билось оглушающее и болезненно. Эмоцию, которую он испытал, было бы неправильно назвать страхом. Он не боялся Уны, как боялся террористов или перевёртыша в парке. Не боялся, как своих кошмаров и их завсегдатая — мальчика с простреленной головой. Не испытывал ужаса, как от мысли, что он снова потеряет над собой контроль и вернётся к наркотикам. Ему стало страшно от того, что она ответит на его вопросы. На все разом. Что она нечто такое, что действительно знает все ответы. Ему стало страшно, что услышав их, почва под его ногами просто перестанет существовать, мир его треснет по швам и разлетится, и вмиг станет необъятным и пугающим. В этом новом мире Лиаму будет просто не на что опереться.
Он испугался этого, и где-то между его ударами сердца она это почувствовала.
— Ну как? Решил свой вопрос? — Крис с тревогой оглядел вернувшегося из подземелья Лиама и завёл двигатель. — Ладно. Потом расскажешь.
***
Благородный серб отвёз его в закусочную и напоил отменным кофе. Лиам чувствовал себя паршиво и внешне, и внутренне. У него слово забрали всю энергию и опустошили. И это было не просто расстройство от неудачи и собственной тупости.
Кофе немного поправил ситуацию, согрел и взбодрил, отогнал усталость. Не готов он ещё для решения таких вопросов. На что он рассчитывал? Зачем так рисковал? Он же ничего ещё не понимает. «Котёночек» — вспомнились ему слова Бекки. Нужно будет обо всём рассказать Йовану. Но когда на работе станет поспокойнее. А пока лучше всё это поместить в самый дальний ящик кладовки внутри его подсознания. Ещё дальше памяти о родителях, войны и того, что было после.
Остаток смены они посвятили просмотру мультиков. Йован вернулся днём, снова выжатый, как лимон. Втроём они заперлись в одном из кабинетов, Йован неспешно пил чай из пластикового стакана, закусывая его печеньем. Франка давно не было видно.
— Ладно, расклад такой. Что-то происходит неприятное. Я снова был внизу, но никому об этом не слова, там обстановка нервная. Нам нужны зацепки, если есть идеи — я готов их выслушать.
— Что с больницей? — деловито спросил Крис.
— Расследование идёт. Связь с культистами и их рейвом на заводе маловероятна. Слишком разные подчерки. Стрелки-перевёртыши тоже пока что вне схемы, ни на заводе, ни в больнице никого из их братии не обнаружили. По больнице — у всех трупов отсутствуют остатки энерго-информационных полей. Крупицы астрала и эфира… но всё что выше, выгребли жадной лапой. От этого они умерли — от них оставили только марионетки. По физическому плану ряд повреждений в виде разрывов сердца, в паре случаев — сосудов мозга и сверхъестественные обморожения. Их зона возникновения ограничена всего ста метрами, что говорит об их происхождении во время открытия портала в какое-то не самое приятное местечко.
— Всё-таки «Сошествие», да? — скривился Крис.
— Увы. Остальные версии мы отмели. У нас незваный гость, классифицировать его и определить пределы его возможностей нам не удалось. Учитывая, что пока мы не обнаружили над головами летающую пирамиду или гигантскую зефирку-разрушительницу, гость скорее забрался в чью-то тушку и залёг на дно. Это пугает, потому что пришелец, вероятно, не идиот.
— Подозреваемые?
— Самый загадочный персонаж из моего убогого списка — Дэван Ламбрете. Числится в списке пропавших без вести. Список длинный по городским делам, но его персона отличилась тем, что он пропал именно во время инцидента. Его тело так и не нашли. А должны были. Не мог он сам встать и покинуть больницу, так как был заядлым коматозником. И определённо — он должен был умереть на своей койке, так как попал в зону поражения. Кроме него никто не выбрался. Все мертвецы. Вот фотография. Обычный парень. В культах не состоял, в мрачных делах замечен не был, жил своей скучной счастливой жизнью, а потом просто не повезло — авария. Что-то мне вдруг стало очень интересно, куда эт он запропастился. Может, культистам понравилась его сексуальная полумексиканская наружность, и они решили подарить его, как сосуд для своего тёмного властелина. А может кто-то из случайных попаданцев занял его тело. Или путаница в документах, его просто тупо потеряли при перевозке, и он валяется в другой больнице. Или же он попал под удар какой-то физической аномалии, телепортнулся немного во время замеса, и теперь покоится где-то в стене или в фундаменте, мы его просто пока не нашли. Короче, за что ещё зацепится, я тупо не знаю. Но меня бесит это белое пятно в отчётах. И у нас непривычно тихо, если вы заметили. Хм. А с тобой чего полудурок? — Йован недовольно уставился на Лиама.
— Говна ему за обе щеки насовали! — рассмеялся Крис, он ждал, пока брат заметит. — Дела у нас теперь берёт. Вломился в упыриную резиденцию. Как быстро они взрослеют…
— Что, мать твою?! — не поверил своим ушам Йован, злобно посмотрел на Лиама, вдохнул побольше воздуха, явно собираясь обматерить, но вдруг сдулся и рассмеялся.
— Ой, да ладно, — еле сдерживался от смеха Крис. — Максимум мог в рыло получить. Я рядом был, разрулил бы все международные конфликты.
— Дела он сам берёт! Аха-хах, — Йован схватился за живот, и от кислой рожи Лиама ещё больше зашёл смехом.
Поток острот в сторону неудачного дебюта прервал звонок телефона, Йован поднял трубку, вмиг стал серьёзным, вслушивался, вдруг у него на лице появилась мерзковатая хищная улыбка и он повешал трубку.
— Инцидент в клубе Асп. Какая-то журналюшка попала на разборки демонов. По коням. Кто бы мог подумать, что остаток ночи сможет поднять мне настроение.
***
— Насколько все плохо? Онлайн-трансляция?
Около клуба дежурило несколько машин, и суетилась пара экспертов. Йован допытывал одного из них.
— Слава Богу, нет. Чёртовы стримеры меня уже задрали. Тут всё банально — обычная журналюга, обычные съемки. Все материалы и техника изъяты. Осталось разобраться со свидетелями. Хотите попробовать или нам взять их в оборот?
— Сначала попробуем по-хорошему. Смотри и учись, новичок, — потёр руки Йован.
Внутри дешёвого стриптиз-клуба их встретил вычурный красный интерьер. Помещения были разгромлены, на полу застыли несколько луж крови. Трупы уже увезли. Обслуживающий персонал и несколько иноземцев были изрядно напуганы, их допрашивали.
— Агент Рэтбоун! Как же приятно, что Вы не стесняетесь мне звонить! — поприветствовал Йован плотного и даже немного смазливого брюнета.
— Ой, да пошёл ты в жопу, Йован. Это ты любишь такое дерьмо, я — нет.
— И где мои сладкие подарочки? — проворковал Йован.
— Они под охраной. Прямо до конца, налево и снова прямо.
Йован расправил плечи, каким-то чудесным образом поменял осанку, его лицо стало каменным и орлиным, в таком виде он вошёл в одну из приват-комнат. На красном диване, под охраной сидела съёмочная группа и какая-то второсортная и незнакомая журналистка.
— Военная разведка армии США, агент Смит, — козырнул Йован свидетелям.
— Ну, наконец-то! — выдохнула журналистка. — Здесь какой-то беспредел. Нас не выпускают, отобрали телефоны и оборудование, сделайте что-нибудь! Или я вас всех засужу!
— Что вы видели? — процедил Йован и кинул свой «жуткий» взгляд в журналистку.
— Свою Пулитцеровскую премию и настоящий кошмар. Вы знали, что есть люди с суперспособностями? Вы тут поэтому? Это мутанты какие-то? Так и знала, что не просто так…
— Ответ неверный.
Йован вытащил из кобуры пистолет, снял с предохранителя, приставил его к голове журналистки и замолчал.
— Вы… Вы не можете! — закричала журналистка.
— Я могу. И сделаю, — отрезал Йован, давя пистолетом ей на голову, заставляя её вжиматься в диван.
Журналюги вдруг поняли, что никакого репортажа им не видать. Они имели значительную силу и могли доставить проблемы любому высокопоставленному человеку в Штатах. Но сейчас речь шла о том, чтобы не уехать отсюда в мешках для трупов. Игра «кто выстрелит первым» и преимущество явно было за Йованом, а не за их репортажем на изъятом оборудовании. Это было дико, но именно так обстояли дела.
— Оливия, дорогая, — Йован убрал пистолет, опустился на колени и грубо стиснул её руку. — Я знаю, что Вы неглупая женщина и что, если я буду вам лгать, Вы начнете расследование, потому что не сможете успокоиться. Это плохо закончится. Вы видели то, что видели. И я не могу сказать вам больше. Здесь творятся серьёзные дела, которые не могут стать достоянием общественности. Люди, на которых я работаю, не позволят. Речь идет о национальной безопасности. Ваши гражданские права не будут иметь никакого значения. Если Вы начнете творить глупости, Вы умрете. Или окажетесь в Гуантанамо до конца своих дней. Станете врагом Соединенных Штатов Америки. И этот второй вариант даже хуже, чем первый. У меня развязаны руки. Понимаете, о чём я?
— Вы что творите? Вы не можете… — кудахтала шокированная журналистка.
— Вы меня услышали и поняли, я знаю. Вы приехали снимать свой репортаж. Но заведение принадлежало бандитам. Мексиканский картель или байкеры-арийцы, как вам угодно. Как только Вы начали работать, начались разборки и стрельба. Вы чудом выжили. Можете написать об этом статью в своем фейсбуке, получить комментарии поддержки от фанатов и взять перерыв. И больше не посещайте этот город. Никогда. Мы будем наблюдать за вами всеми. Договорились?
— Договорились, — дрожащим голосом ответила она и зарыдала.
Йован был очень собой доволен и совершенно не обращал внимания на осуждающий взгляд Лиама. Он отметил очередную рабочую «победу» праздничной сигаретой на улице и заметил, что Крис беседует с каким-то совсем уж крохотным и бедно одетым азиатом в глубине переулка.