Он пытался согнуть свою руку в кулак, покачиваясь на широко расставленных ногах, но уже не смог. Рука не слушалась.
— Что?
— Так хотел твой брат, — спокойно сказал ему Франк. — Вот его письмо. Для тебя. Нашли в его вещах. На случай, если он умрет. Возьми его.
— Что? — повторил Йован.
Лиам не выдержал, взял из рук Франка записку и подхватил Йована. Глаза Йована были красными и слезились. Лиам аккуратно сложил письмо и спрятал его во внутренний карман куртки Йована.
— Пойдём со мной. Нужно посмотреть твою руку.
Лиам пытался увести Йована. На них все смотрели. Франк уставился в пол. Больше у него не было сил выдерживать взгляд Йована.
— Код… чёрный, — произнес вдруг из динамиков на стенах женский голос и затих почти на минуту, все замерли.
— Внимание. Говорит управляющий Локни. Получено подтверждение, что аватар не уничтожен, — продолжил речь другой, хриплый и не совсем разборчивый голос. — На данный момент его местоположение неизвестно. Приказываю: восстановить контроль над ситуацией. Оцепить город, начать эвакуацию населения. Контроль над работоспособностью и состоянием электросети, водопроводом и коммуникациями переложить на вновь пребывших специалистов Отдела Снабжения. Всем подразделениям перейти на усиленный режим работы. Подключить все Отделы к поиску решения. Найти и уничтожить цель любым доступным способом. Приступить. Конец связи.
***
Не спалось. Стояло ранее утро, за окном привычно голосили чайки. Желудок был пуст и вынуждал готовить пищу. Простой выбор: смазать сковородку небольшим количеством оливкового масла, выбросить на её поверхность узор овощей и мяса, обильно залить его водой и поставить на мелкий огонь.
Мадалин выслушала его, была холодна и не подкалывала. Отстранила на два дня. Но как можно отдыхать, пока эта тварь разгуливает по городу? С кровью его друзей на руках.
Йован не хотел с ним говорить, ни с кем не хотел. Ему наложили гипс, и он, хлопнув дверью, вылетел из госпиталя и выключил телефон. Его скорее всего тоже отстранили, да и срок, наверное, дали побольше. Но ему и хуже, чем Лиаму. Как бы это не сломало серба.
Делать было нечего. Лиам нацепил спортивный костюм и пошёл бегать. Всё тело ещё болело, но загруженная и муторная голова не позволяла обращать на это внимание. Далеко удаляться от убежища он не решился и просто нарезал круги по пустынной набережной, пока не столкнулся лицом к лицу с грязноватым низкорослым бродягой.
— Эй, брат! Ты в норме? — окликнул его Лиам, разглядывая огрубевшие босые ноги бомжа.
Бомж удивлённо обернулся на него и оглядел себя.
— Да, брат. А ты? — спросил незнакомец в ответ.
Лиам подбежал к нему и остановился. Бродяга озадаченно смотрел на него и дурковато улыбался.
— Воевал? — спросил Лиам.
— И такое бывало, — ответил ему бродяга тоном бывалого рассказчика.
На душе скребли кошки. Лиам снял свои кроссовки и протянул бродяге.
— Возьми. У меня ещё есть, — бродяга уставился на кроссовки и вдруг рассмеялся.
— От души тебя благодарю, брат, но не стоит! Не люблю я эту обувь. Жмёт она, мне так удобнее. И тебе советую, босиком приятнее.
Лиам пожал плечами и глуповато застыл с кроссовками в руке.
— У меня там еда готовится, может, зайдешь? Тут недалеко совсем.
— Да, не откажусь. Люблю приятную компанию, чего таить. Приятно знать, что добрые люди всё ещё не перевелись, — пожал плечами бродяга.
Спустя пару минут гость сосредоточенно дул на горячую еду и уплетал блюдо, наслаждаясь каждым кусочком.
— Где служил, брат? — Лиаму ковырял свою тарелку и с интересом оглядывал гостя.
— Да где только не служил. Не люблю я войну, но приходилось. Мир такой у нас, всякое бывает. А ты где служил, брат?
— В Сирии последняя командировка была. Да и сейчас служу, только тут.
— И как? Тяжёлая работа?
— Тяжёлая. Но кто-то должен делать.
— Кто-то должен, — согласился бродяга, набивая рот.
— Ты знаешь брат, у меня друзья есть, знакомые. Помогут тебе, если хочешь. Тяжело возвращаться, я знаю.
— Благодарю, но не стоит. Выгляжу я странно на твой вкус, а ты на мой. Нам с тобой друг друга не понять, у тебя свои заморочки, у меня свои. Я красоту люблю. Её так много. Хочу все её посмотреть когда-нибудь.
— Понимаю. Брат, ты бы уехал отсюда пока. Не всё в порядке с городом. Опасно тут пока.
— Знаю, — улыбнулся бродяга.
— Знаешь? — удивился Лиам.
— Да. Птицы улетели. Кошки и собаки ушли. Даже крысы ушли. Буря будет, — бродяга смотрел в пустоту, будто видел там что-то.
Лиам невольно поглядел в окно, на тяжелые свинцовые облака вдалеке.
— Да ты не волнуйся, воитель, — рассмеялся бродяга. — Бури приходят и уходят. А красота всегда остаётся. Только сильнее цепляется она за этот мир, если хотят её уничтожить… Красота всегда остаётся. И всегда будет. Береги себя. Пока такие, как ты есть — этот мир будет стоять. Ещё увидимся, брат. У тебя всё будет хорошо.
***
Близилась ночь. Странноватый бродяга покинул убежище Лиама и продолжил свой путь. Недолго, может час или два, удалось подремать совершенно без снов.
Его разбудила непривычная, оглушающая тишина. Нащупав под диваном пистолет, Лиам встал и осторожными шагами начал обходить квартиру.
Закутанная с ног до головы в саван невысокая фигура стояла и смотрела в дальнее окно. Его снова посетила странная гостья.
— Да что тебе от меня нужно?! — прошипел Лиам и направил на неё пистолет.
— Sunnarayan, Ipama, — ответила Уна, её голос больше не пронзал его словно осколки от бомб в пустыне.
— Я не понимаю тебя! Можешь по-английски? Что тебе нужно? — попытался успокоиться Лиам.
— Доброй ночи, любимый, — грустно ответила она.
— Любимый? — подавился Лиам. — Я не понимаю. Хватит игр!
— Ты знаешь меня? — она вдруг повернулась и впилась в него воронёными глазами.
— Что? Нет, я не знаю тебя!
— Ты знаешь меня, — сказала твердо она и выдохнула. — Снова защитник. Но не мой, на этот раз. Я встретила тебя снова.
— Снова? — пробормотал Лиам.
— Снова.
Лиам опустил пистолет, поставил его на предохранитель и бросил на диван. Не мог он направлять его в лицо этой грустной и потерянной женщины. Пускай сердце её не бьется и дышит она для галочки. Ему тоже вдруг стало грустно.
— Я так долго ждала тебя.
Уна упала на колени и надолго замолчала, смотря сквозь Лиама. Лиам вздрогнул и дернулся, чтоб рефлекторно подхватить её в тот момент, но замер. Перед ним было чудовище. Живущее благодаря крови людей. Но почему-то её хотелось пожалеть. Может, она такая, как Кай? Кай говорил, что…
— Мы уже встречались, — глядя в пустоту перед собой, она нарушила молчание. — Много раз. Мы встречаемся снова и снова. Но не можем быть рядом, для нас всегда другой план. Я так люблю тебя.
Её лицо окрасили едва заметные струйки кровавых слез. Лиам отшатнулся и начал отступать вглубь квартиры.
— Ты не помнишь.
Уна была уже у него за спиной и вытирала лицо.
— Ты не помнишь, — повторила она, Лиам выдохнул и аккуратно, без резких движений, сел на диван.
— Мы встречались в другом мире. Очень давно. Ты был юн и так же смел. Как и сейчас, ты был защитником. Ты защищал меня, — её голос стал очень теплым. — Тогда мы не могли быть вместе. Мир и другие люди не могли этого позволить. Мы умерли. А потом я родилась снова и ждала тебя. Ждала и ждала, но ты не приходил! Словно забыл про меня. Я искала тебя. А потом я стала этим… И снова искала тебя и ждала. Как же я хотела забыть о тебе! Вычеркнуть тебя из себя. Не могу… всё повторяется. Мы снова из разных миров.
Уна приспустила саван со своей головы.
— Посмотри на меня теперь! — вдруг со злобой закричала она, и из её глаз снова проступили слезы.
Мертвенно-серая кожа, очень худая, не осталось волос. Такими становились вампиры, после того, как откидывали все человеческое. Или почти всё.
В ней было нечто необычайно красивое. Он не испытывал страха и отвращения к ней. Красота всегда остаётся. Что-то внутри переворачивалось. Повинуясь импульсу, Лиам встал, подошёл к ней и обнял. На секунду Уна выставила руки в стороны и отпрянула, но так и замерла в его объятьях.
— Ты вспомнил? — спросила она с надеждой, через бесконечно долгое время.
— Нет, — честно ответил Лиам. — Ты что-то со мной сделала?
— Нет.
Лиам замолчал. Не хотелось никак нарушать тишину. Странное чувство, когда тебя тянет, ты это понимаешь, но не знаешь, почему так и ничего не можешь сделать. Даже как-то сильнее ломки. И её присутствие совсем не напрягает. Нет никакой опасности. Даже любопытства нет. Но так надо, это как инстинкт, что-то изнутри. В воздухе между ними натягивалась громоздкая и тяжёлая цепь, практически ощутимая в воздухе. Связь.
Он вдруг почувствовал себя чем-то иным. Не Лиамом. Чем-то более сложным и большим, чем Лиам. Всё что было у него в голове постоянно, все демоны, что его мучили, вся боль из ран, что сочилась из него вдруг показалась незначительной и проходной. Как неудачное свиданье или поход в кинотеатр. И это чувство не пугало. Оно наоборот успокаивало.
— Скоро рассвет, — сказала Уна, голос её стал умиротворённым. — Мне нужно идти. Спасибо тебе. Мне спокойно теперь. Мы ещё встретимся. Береги себя. Береги себя, как самое ценное сокровище в мире. Нам ещё нужно будет время.
— Хорошо, — ответил Лиам.
И расцепил объятия. Рядом с ним никого не было.
Он моргнул пару раз и пришёл в себя. Всё-таки крыша поехала? Нет. Браслет все ещё на его руке, как проклятый триггер из психотерапии, которые даёт понять что реально, а что нет. Это не сон. И совсем не кошмар.
Из раздумий его вырвала отчаянная вибрация телефона. Лиам очнулся и взял его. Под индикатором заряда и временем виделось лишь одно сообщение: «Код — чёрный. Немедленно вернутся в расположение Первого Отделения».
— Похоже, мне никогда не выспаться, — устало вздохнул Лиам и оглянулся в поисках носков и ботинок.