— Ты это чувствуешь? Эту вибрацию. «Арэс» заработал. Чёрт, мы даже посмотреть не успеем! Какие же они тупые. Первый раз в этом году пытаются.
— Что там у вас? — напрягся майор.
— Попытка прорыва нижнего периметра со стороны Врат или подземного города. Не волнуйтесь, там сами справятся. Осталось самое страшное, — начальник гарнизона драматически замолчал и засмеялся. — Принести главному снабженцу список расстрелянных «Арэсом» боеприпасов. Так его и инфаркт хватит однажды.
— Ну и денёк, — буркнул майор, посверлил взглядом смеющегося начальника гарнизона и пошёл к машинам.
Лиам осмотрел ещё раз место боя. Тел тоже было немало и поводов для смеха тут не было.
— Сэр, — обратился он к майору. — У них такое часто бывает?
— Нет, но они были готовы, в отличие от нас, — зубы майора так и скрежетали.
Пока отряд возвращался в город, Лиам слушал переговоры майора и начальства. Система дала сбой, и к людям вроде майора появилось очень много неприятных вопросов. Лучше бы их подкрепление отправили во Второе Отделение. Его удалось подорвать. Седьмое почти пало. В Третьем такая же обстановка, как и у них. Несколько сотен погибших, тысячи раненных. Военный Отдел округа пока не вмешивался, но отправил в Нью-Геф три полевых госпиталя и несколько сотен спасателей и медиков. Авианосец «Джеральд Р. Форд» в сопровождении тяжелых ракетных крейсеров начал движение в сторону акватории города.
Лиам вернулся в расположение своего Отделения, ещё долго наводил порядок и помогал превратить его в крепость. В их Отделении погибло около пятидесяти человек, в пять раз больше получили ранения, в том числе и тяжёлые. И это только в Первом.
Усталого Лиама оторвали от работы и повели на допросы, учиться действовать «по-Йовански». Впервые за время службы он отказался. Его отчитали и снова отправили на уборку.
Проходя по первому этажу с ведром и тряпкой в руках, Лиам застыл у входа в «морозильник». Что-то нашептало ему открыть дверь. Иниго был ещё там, о нём забыли.
Лиам взял из стопки на улице один из черных мешков, освободил парня от оков и долго пытался поместить его в полиэтилен. Тело окоченело и Лиаму пришлось взять мешок самого большого размера. Один из солдат помог перенести тело в морг. Лиам вернулся и ещё час отскребал свернувшуюся кровь в морозильнике.
Пережившие бойню нервничали и говорили только по делу. Спустя пару часов в коридорах начали появляться первые слухи с допросов.
В плен сдались немногие, нападавшие осознанно шли на смерть. Их готовили в лагерях по всей стране. Они давно изучали город и работу Ордена. Их силы не были замечены по абсолютно дурацкой причине. Разведчики прибывали в город медленно, по одному, устраивались здесь на работу и спокойно жили, ожидая своего часа годами, собирали данные и разрабатывали планы. После эвакуации они прятались в деловых центрах, куда Орден не направлял поисковые команды, по причине того, что они не являлись укромными уголками. Основные же силы противника не пользовались ни машинами, ни автобусами, ни поездами, ни самолетами, ни кораблями. Они не попали в поле зрения системы наблюдения. В паре десятков километров от города, под прикрытием леса, они построили свои лагеря. В день атаки, прикрываясь лесной полосой, они пришли в город пешком, маленькими группами, и смогли ударить неожиданно. Времена, когда кто-то открыто противостоял Ордену, казалось давно прошли.
До этого момента.
Медитация XIX. Песок
— Ну-ка, ещё раз! — рявкнул Франк, поднялся и наскоро отряхнулся.
Лицо Мелвина было сокрыто дыхательной маской, но Франк знал, что на нём не отображается никаких эмоций. Мелвин сидел в центре импровизированного тренировочного зала в своём кресле и не двигался совершенно, словно был уже мёртв. Последнее время Франк всё меньше понимал, что у него на душе.
Франк ринулся вперёд, пытаясь оттолкнуться от земли с максимальной силой, так что старый бетон под его ступнями хрустнул и пошёл трещинами. Ушёл влево, затормозил, ложно бросился вправо, пригнулся и прыгнул. Невидимые щупальца Мелвина с обычной лёгкостью поймали его и запустили об стену.
Франк ждал этого. Ещё в полёте он изогнулся и швырнул в голову Мелвина небольшой булыжник, который всё время в кулаке. Мелвин перехватил его с той же лёгкостью и вернул хозяину.
— Чёрт! — Франк потёр разбитый лоб и в сердцах долбанул кулаком об пол. — Вот и как с тобой драться?!
Мелвин не ответил, даже не смотрел в его сторону. Один из датчиков его системы жизнеобеспечения окрасился в красный, прозвучал короткий сигнал тревоги. Мелвин не шелохнулся.
— Мда… — вздохнул Франк. — Ладно, приятель, положим тебя спать. Ты, наверное, устал. Хорошо прогулялись с тобой.
Мелвин не возражал, безвольной куклой сидел на своём месте, пока Франк транспортировал его до фургона. Почти не двигался, пока Франк выгрузил его из кресла, уложил на стол и подключил к системам жизнеобеспечения. Отвернулся на минутку, подключил кресло к заряднику, поменял газовые баллоны. Мелвин всё так же не шевелился и смотрел вверх.
— Эх, приятель… надеюсь, ты там что-то видишь, — вздохнул Франк и вышел.
Трансформация Мэлвина всё ещё продолжалась. Это уже не болезнь. Он теряет свою человечность и контакт с реальностью. И с этим надо будет что-то сделать. Или Штрасс прав. Мы только мучаем парня и его надо отпустить. Непонятно только возражает ли Мелвин или уже согласен…
Франк вышел на улицу, нарезал несколько кругов вокруг грузовика и со всей силы ударил в стену. Пробил несколько слоёв кирпичной кладки, закашлялся от высвободившейся пыли и потратил несколько ругательств, чтобы освободить застрявшую руку. К чёрту это плохое настроение.
***
— Что видишь, Нова? — Франк присел рядом и посмотрел ей в глаза.
— Много чего. Ещё бы понять, как это описать, — устало ответила Нова.
— Посмотри на меня, — Франк снова попытался привлечь её внимание.
— И?
— Что видишь?
— Придурка, если честно, — начала сердиться Нова, в такие моменты её носик смешно сморщивался.
— А я вот вижу нашу свадьбу и деток, — улыбнулся ей Франк своей жутковатой улыбкой.
— Ой, отвали уже, Франк, — отмахнулась она.
— Вредина. Мне тут сидеть с тобой, а там хрен пойми что творится. Весь город как осиное гнездо. Военная операция почти что регионального масштаба уже. До сих пор стреляют. И ублюдка этого так и не отловили.
— Со мной можешь не сидеть. Твоя задача охранять Тайный Архив и его содержимое. Ещё нытья твоего мне не хватало.
Словно бывалый уличный кот, покрытый шрамами, Франк разлёгся на столе и уставился в потолок.
— Твой колдунский отряд — полные мудаки, — надменно заявил он. — Чем они вообще занимаются?
— Всё бы ты понимал! Отвали, Франк. Не мешай работать.
— Работает она, — заворчал Франк. — Мне бы так работать.
Нова надулась и отвернулась. Франк улыбнулся и ещё раз окинул взглядом своеобразную девушку, тонкую, хрупкую и очень уставшую, с волосами, посидевшими очень рано.
Обычно он флиртовал, чтобы повеселить себя. С такой-то внешностью шанс на романтические отношения был ничтожен. Всем же подавай богатеньких принцев на белых мерседесах. Не все смогут понять, кто он, и что из себя представляет, за этой повреждённой кожей.
Он ещё не встречал фриков-женщин на этой работе. Ну, точнее, встречал, но чтобы они были ещё и симпатичными…
По меркам человеческого вида дар Новы был чем-то невероятным. Истинное ясновиденье. Когда обычные потребители телевизорных шоу говорят «ясновиденье», они обычно имеют в виду заурядных экстрасенсишек и доморощенных оккультистов, виденья которых едва ли являются «ясными». Череда мутных, обманчивых, запутанных и нередко абсолютно бредовых приходов и глюков, из которых обычно нельзя извлечь ничего толкового. Поэтому они и выглядят так глупо, даже если и что-то могут.
Нова же могла «видеть» действительно ясно. И прошлое, и настоящее, и будущее. Всю сцену, со всеми актами, субтитрами, крупными планами, посылами и тайными смыслами. Слышала разговоры, чувствовала запахи, читала мысли, выхватывала даже куски памяти прямо из головы, примечала больше деталей, чем запоминали люди, непосредственно находившиеся там, куда смотрела Нова.
По её признанию этот дар никак не помог ей в жизни. Она не смогла разглядеть то, что сошлась не с тем человеком несколько лет назад. Она всё ещё не могла понять, почему всё сработало именно так. Их роман развивался бурно, он был нежным, заботливым, чувственным. Но лишь до того момента, пока она не захотела иметь чуть больше личного пространства. Он ударил её. Потом ещё раз и ещё. И бил часто, стоило только дать повод.
Дар почему не просветил её на счет того, что всё будет развиваться именно так. Дар не подсказал, как бежать от этого. Она повторила все ошибки типичных жертв социопатов-манипуляторов и домашних тиранов, он преследовал её, возвращал, говорил, что изменился, какое-то время всё было хорошо, но всё потом повторялось. Она всё-таки нашла силы для побега. Тяжёлый развод, приют для жертв насилия, судебный запрет, постоянный страх. И виденья, которые не имели никакого отношения к её личной ситуации. Нервный срыв. Психушка. Прямой билет в Орден. Кто бы мог подумать, что они и там ищут для себя кадры.
Франку было её очень жаль. Он помнил эту стадию, когда ты уже сломался, но выжил, хоть ещё и не адаптировался к своей истинной природе и тому, что преподнесла судьба. Ты уже знаешь, что ты не самоубийца и не думаешь о том, как всадить себе в башню заряд из дробовика, но и зачем и как жить ты тоже не знаешь. Дни идут невыносимо медленно, они похожи друг на друга, ничего не радует, и ты понятия не имеешь, что делать и как всем этим распоряжаться. Это больно и от этого постоянно устаешь. И не видно никакого конца.
Она переживёт. Нова сильная. Просто пока сама не знает насколько.
Только бы не превратилась после всего этого дерьма в неразговорчивую буку вроде Штрасса.
Чего грустить? Она жива. У неё есть руки и ноги. Приятное лицо, которое не сшивали из кусков. Мягкие кошмары, всего об одном страшном человеке, которого, кстати, легко можно было остановить выстрелом из дробовика. Волосы можно перекрасить, морщины и синяки под глазами исчезнут после хорошего и продолжительного отпуска. У неё есть Франк,