Ублюдок.
Вот бы ещё раз с ним схватиться. Шансы совсем неравные, но это же только подстёгивает. Вот бы решить проблему с его магическими фокусами и взять лезвие побольше. Посмотрим тогда, чего он стоит. Это было бы весело…
Но вместо этого нужно сидеть на этом чёртовом, воняющим рыбой, складе. Это ведь совсем невесело.
Вот бы одним глазком увидеть, что в опечатанных ящиках. Жуткие и опасные артефакты отсюда и с той стороны Врат. Колдунцы наверняка припрятали что-то неприятное даже для божка. Но эти штуки точно не стоит давать Франку. С его-то жаждой к экспериментам. Пускай мозгом операции будет Штрасс.
«Тайный Архив»… красивое название. Только должности, связанные с ним совсем уже отстойные. Перевозить всё это дерьмо с места на место, держать подальше от любопытных глаз и скоплений иноземцев, жёстко пресекать попытки халявщиков завладеть чем-то непотребным. Размеренно и скучно. Кому вообще нравится быть в охранении. Ну… кроме Штрасса.
Штрасс не выходил из подвала ни на секунду. Даже в туалет. Что наталкивает на ряд интересных теорий об истинных «сверхспособностях» его руководителя.
Задрот, этот Штрасс. Ему-то явно нравиться сидеть и ничего не делать. Приказ, мать его. Хотя грех, конечно, ржать. Штрассу тоже досталось по жизни.
Мало кто знает, как железный командир "потерял" лицо. Штрасс пережил встречу с йорогумо — чудовищным пауком-хищником, принимавшим обличие миловидной женщины. Он никогда не делился подробностями, но, судя по слухам в Научном Отделе, история была не из приятных, даже по их меркам. Паучиха то ли пыталась сожрать его голову, то ли раздавить, то ли речь шла об извращённом сексуальном насилии сопряженном с каннибализмом и прослушиванием современной молодёжной музыки… Каким-то чудом Штрасс не откинулся в процесс, и потом эти мясники около полугода пытались собрать его по кусочкам. Как и в случае с Франком… вышло не очень.
Интересно… он тоже не любит зеркала?
К семье Штрасс вернулся ещё года через полтора, пытался принять своё новое обличие. Вернулся и сразу же ушёл. Не вынес лица дочери. С ней работали психологи, несколько месяцев, объясняли ей всё. Должно было получиться миленько. Но когда они встретились, дочь испугалась и спросила, где папа.
Традиционно для уродцев, Штрасс попытался утопить горе в алкоголе. Но алкоголь на них действовал паршиво, складывалось впечатление, что нужно выпить больше своего веса.
Крепкий ублюдок не сломался. Вернулся на работу, стал бичом и ужасом для тварей, что сами обычно внушали ужас. Посылал на три буквы начальство, отказывался от стабилизирующих психику и обезболивающих препаратов и шёл в бой, как только была возможность. Брал по всему миру самые трудные дела и щёлкал их, как орехи. Рвался пройти сквозь Третьи Врата, тамошних приключений хватило бы надолго. Начальство было довольно и не ожидало получить настолько мощное средство в свой арсенал.
Франк присоединился к нему чуть погодя, пройдя все те же стадии. Хоть ему было и полегче, ведь ничего кроме посредственного лица и посредственной же жизни холостяка он не потерял.
И даже красавчик Вольк не попортил их статистику и результаты. Вольк вообще ничего не терял. Он по ходу с рождения был идеальным солдатом и машиной для убийств. Никаких личных связей, никаких родственников, никаких хобби, романов, ошибок молодости… вообще ничего. Служба в армии. Служба в Ордене. Износ организма от возраста и службы. Апгрейд. Снова служба. Чёрт. Он или конченый псих, или гений. Ему ни с чем не надо было разбираться в жизни.
Стопроцентов он умер со своей дебильной ухмылкой. И кончил себе в штаны от радости. Резать головы слабакам ему, наверное, и наскучило. Погиб в героической схватке. Человек против бога… Хероглот пафосный.
Ещё одна реклама их проекту. Странная удача — по всем канонам он должен был привести к очередной трагедии. Но нет, теперь уж точно программа продолжится, и скоро их семья пополниться новыми уродливыми членами. Хоть будет с кем поболтать. Штрасс вряд ли станет более разговорчивым и начнём практиковать стендап по барам.
Скучно. Аж мысли всякие лезут в голову. Точнее в кашу в его голове. Так можно и открытие какое-то совершить научное. Как Ньютон.
Франк рассмеялся, вышел на улицу, снова пошатался по территории, проверил периметр, посмотрел последние новости на смартфоне, повздыхал и снова поднял себе настроение, разглядывая Нову. Видя его излишне заинтересованный взгляд, скользящий по телу, Нова разозлилась и заперлась в своей части офиса. Стрёмно без неё. И пиццу никак не заказать. Конспирация твою мать. Консервы уже не лезут.
Сам «Колдунский Отряд», как его прозвал Франк, был сборищем фриков. Ещё хуже, чем Научный Отдел. Люди, со способностями уровня Новы или талантом к магии были исключительной редкостью. Основной ударной силой были инопланетные уродцы, согласившиеся работать на Орден. Зачастую преступники и беглецы из своих миров. Или гибриды… дети совсем уж порочных даже на вкус Франка связей.
Осознавать, что ты не самый страшненький в здании… приятно и поднимает настроение.
И эта Нова. Ух, давненько в нем не просыпались такие смертные чувства. Она ещё морозится, но это осадок от её предыдущей жизни когда-нибудь сойдёт на нет.
Скорей бы убить эту тварь, и взять недельку отпуска. Свозить Нову подальше от города, где никто не будет на них смотреть. В те испанские виноградники.
Франк страдальчески вздохнул, потянулся и потёр челюсть, словно она болела.
Вспомнился взгляд Йована… Жалко Криса, хороший был парень. Плохо, что Франк ничего не смог сделать. Йован, наверное, уже не станет прежним, а вот от новичка выйдет толк, если доживёт до достаточного количества опыта. Сколько их ещё зароют в землю и кремируют. Или порежут на части во имя науки. Не зря ему Йован дал в морду. Но хер бы он отдал тело.
Когда ты уже умирал, всё это кажется не таким значительным. Да, привет, так всё устроено. Ты жил, ты старался, ты сражался, но в конечном итоге — ты мертвец. Тебя препарируют на столе и зарывают в землю. Кто-то другой занимает твоё место. Жизнь продолжается. Но уже без тебя. Не очень-то ты был и важен. Раньше это не так задерживалось в голове. Не так донимало. Лучше было остаться в том гнезде с трупоедами в Индии. Тогда было так пофиг на всё.
Франк вздрогнул, услышал шорох и бесшумно перемахнул через перила. Гостей они не ждали. Молодой парень внизу испугался и выронил сумки, из одной выкатилась бутылка вина, и показался краешек белой упаковки от пиццы.
— Я люблю тебя! — Франк рывком поднял парня, заключил в стальные объятия, вытащил язык и оставил ему на щеке мокрый след.
Новобранец был близок к обмороку, но вырвался из его объятий.
— Ну ты и свинья! — закричал он, кривясь вытирая лицо.
— Ты мой мускулистый, отважный спаситель! Я навечно у тебя в долгу и могу расплатиться лишь натурой, — курьер пулей вылетел через ворота и не услышал смех Франка.
Агент Штопаный, как его называли за глаза, окончательно растрогался, достал телефон и засыпал чат Отдела Снабжения смайликами и признаниями в любви.
— Нова! Открой. Ты не поверишь, что у меня есть! — постучался он в дверь.
***
Не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять, что Нове нужно выпить.
Её «работа» на самом деле была вполне серьёзной. Её и других ведунов экстренно привлекли к расследованию на «тонком» уровне. Заставляли смотреть туда, куда смертным смотреть не следует, если, конечно, они не хотят поседеть после тридцати, или поехать прямиком в дурку на первом волшебном паровозике. Помимо головокружительных и рвотных, в прямом смысле этого слова, видений, на неё оказывали постоянное давление руководители, смотрители, связные и ещё хрен пойми какие только должностные личности, которым было дело до существования Новы.
Она очень устала. Перешла на уровень совершенно нездоровой и опасной усталости, когда дрожат руки, не можешь спать, путаешь реальную жизнь и виденья, сложно сосредотачиваться и тебе кажется, что тебя вот-вот не станет.
И Франку это не нравилось. Он засунул подальше всё свои шероховатые стороны. Представил себя старушкой за рулём старой тачки с ногой на педали тормоза. Старался быть тактичным, вежливым, обходительным и как это было на самом деле — сопереживающим. Старался отвлечь её.
— Ну, в общем, тут связь прерывается, в рации помехи и становиться тихо, как в могиле. Я понимаю — Франк настало твоё время! И врываюсь. Ну, как в фильмах прям. Бросаю бинокль, разбегаюсь по этой крыше, прыгаю, что есть мочи, лечу прям над пропастью в каплях дождя, проламываю окно, грохаюсь на пол весь в дожде, но уже из стекла. Подрываюсь на ноги, а там… он. Здоровый, раскаченный, весь покрытый красной чешуёй, с копытами и рогами, всё как полагается. Сам Сатана. И смотрит на меня, как надменный лорд Ада, мол: «а ты чего здесь забыл, пидарок? Мы тебя на эту адскую вечеринку не ждали». Я бью ему в морду, он мне, мы сцепляемся, и он оказывается реально крепким ублюдком. Мутузим друг друга минуты две, адреналин как-то проходит, его лицо совсем не в кашу, как бывает обычно, он отбивает мне все ребра, я задыхаюсь и отхожу чуть в сторону передохнуть. Он тоже. И тут я вижу… вся их дебильная лаборатория разгромлена, а персонал смотрит на меня тоже как на пидорка какого-то или дебила. Молчат. И у двоих или троих в руках кружки с чаем там или кофе. И кексики по полу валяются и тарелки битые. А это Дебра, или как там её, которую я должен был защищать, такая говорит мне: «Какого хрена ты делаешь, мать твою? Это не тот демон. Это Тэд, вообще-то, он тут двенадцать лет как работает. Ты с ним на улице поздоровался, забыл? А демон, которого мы пытаемся призвать вообще не пришел ещё и опаздывает». И Тэд этот встает, отряхивает свой порванный деловой костюм, смотрит на меня недовольно, и тут я замечаю, а он реально в деловом костюме, тока копыта и голова торчат. Вот мне стыдно-то было.
Франк рассмеялся, но Нова не услышала. Она где-то в своё мире, и ей не до Франка. Но к вину она прикладывается, держит в руке, забывает о нём, пока смотрит куда-то прямо перед собой, моргает и фокусирует взгляд, почти роняет его, вспоминает и делает солидный глоток.