В остальном же его дела шли все лучше и лучше. Проповеди Церкви Возрождения звучали уже в нескольких залах, в начале февраля открылось дочернее отделение в соседнем городке. Только что организованное издательство уже приступило к работе: сотрудники набраны, определен круг первоочередных изданий. Илья уже знал, что первой изданной книгой станет «Библия секса»: толстый том с очень реалистичными рисунками. В том, что эта книга вызовет интерес, он был уверен.
Все шло хорошо. Если что и бередило душу Ильи, так это его отношения с Ольгой. Он несколько раз пытался звонить ей, но ее сотовый телефон был отключен. Близилась середина января, когда Илья, не выдержав, поздним вечером снова отправился к ней. И чем ближе он подходил к ее дому, тем больше надеялся уговорить девушку. Не может она отказаться. Не имеет права…
В подъезде на ее лестничной площадке перегорела лампочка, слабый свет проникал только с верхнего этажа. Нажав кнопку звонка, Илья стал ждать, надеясь, что Ольга его впустит. Вот загорелся свет в прихожей — было видно, как засветилось пятнышко дверного глазка. Затем глазок погас, Илья понял, что Ольга смотрит в него, пытаясь разглядеть, кто пришел.
— Это я, Оля! — громко сказал он. — Пожалуйста, открой. Мне нужно с тобой поговорить…
Несколько секунд было очень тихо, потом щелкнул замок, дверь приоткрылась.
— Здравствуй… — поздоровался Илья, глядя на девушку. — Прости меня, Оля. Я не могу без тебя.
— Здравствуй, Илья, — тихо ответила Ольга. Несколько секунд молча смотрела на него, потом отошла в сторону. — Заходи…
— Спасибо… — Илья вошел, радуясь тому, что она его впустила. Может, все еще наладится?
— Раздевайся… — предложила девушка. Он снял куртку, повесил шапку. Разулся. — Проходи…
Она провела его в гостиную. Илья переступил порог комнаты — и остановился, чувствуя, как разливается по телу слабость. Его лицо побледнело, он со страхом смотрел на икону в углу комнаты.
— Ну что же ты? — спросила Ольга, спокойно глядя на него. — Входи.
— Я… не могу… — отозвался Илья, ухватившись за дверной косяк. — Давай лучше… на кухне.
— Там у меня тоже икона, — ответила девушка. — Ив спальне тоже.
— Зачем ты так?.. — прошептал он и попятился в прихожую. — Я же люблю тебя, понимаешь? Люблю!
— Ты в беде, Илья… — Ольга вслед за ним вернулась в прихожую. — В беде, понимаешь? Уйди от них, пожалуйста! Даже не ради меня — ради своей души… — В ее глазах появились слезы.
— Я не могу! — с надрывом произнес Илья. — Ты ведь ничего не знаешь. Веришь всем этим поповским байкам! — Он в ярости стукнул кулаком по стене. — Это глупо, Оля! Пошли со мной! — Он протянул ей руку. — Я покажу тебе новую жизнь. Другую, без всех этих глупостей. Мы будем счастливы, Оля. У нас будет все, что мы захотим. Ну же!
— Что они с тобой сделали… — по щеке Ольги скатилась слеза. — Они погубили тебя. Ты просто не понимаешь, что говоришь…
— Это ты не понимаешь! — сжал кулаки Илья.— Господи, какая же ты дура! Дура, понимаешь?! Не верь им — верь мне. Забудь обо всех человеческих глупостях. Пошли со мной, и я покажу тебе истину. Ты сама потом будешь смеяться над тем, что говорила сегодня, — вот увидишь!
— Нет, Илья… — покачала головой девушка. — Мы не сможем быть вместе, пока ты с ними… — Она быстро вышла fc гостиную, затем вернулась, держа в руках икону. Подняла ее: — Попроси у Него прощения, Илья! Попроси помощи! Доверься Ему, и Он тебя вытащит…
Она не договорила — зарычав, как зверь. Илья начал пятиться к двери, не отрывая взгляда от иконы. В этом взгляде был страх, была ненависть.
— Не подходи… — прохрипел он, прижавшись - спиной к двери. Затем, повернувшись, быстро открыл дверь и выскочил вон.
— Стой, Илья! — закричала Ольга. — Не уходи!
Но он уже не слышал ее — без куртки и шапки, в одних носках, торопливо спускался по лестнице.
— Одежду забыл! — запоздало крикнула девушка. Положив икону на тумбочку, схватила одежду и обувь Ильи и побежала вслед за ним по лестнице. — Илья!
Он выскочил на улицу, его трясло. Не от холода — от страха. От того чувства, которое испытал, ощутив на себе взгляд Христа. Остановился, жадно вдохнул морозный воздух.
— Илья!
Оглянулся — Ольга стояла на ступеньках крыльца с его одеждой в руках. В ее глазах он прочитал жалость, сострадание. И еще боль…
— Твоя одежда… — сказала она. Положила все на снег перед ним — и отступила на несколько шагов.
— Пошли со мной, Оля! — Илья рухнул перед ней на колени. — Пожалуйста!
— Я не могу! — по ее щекам снова поползли слезы. — Это ты должен вернуться ко мне, понимаешь? Ты! Выброси свое проклятое кольцо, стань таким, как прежде!
— Как прежде?.. — Илья смотрел на нее снизу вверх. — Снова хочешь видеть меня жалким неудачником? — Он медленно поднялся на ноги. Сунул ноги в ботинки, застегнул «молнии». Нахлобучил на голову шапку. Поправил ее. Накинул куртку. Потом опять взглянул на Ольгу.
— В последний раз предлагаю — пошли! — Он вновь протянул ей руку. — Ну же, Оля! Ты просто не понимаешь, от чего отказываешься!
Несколько секунд она молча смотрела на него, потом повернулась и пошла к двери подъезда.
— Ну и дура! — закричал ей вслед Илья, чувствуя, как его охватывает ярость. — Сама еще приползешь ко мне на коленях!
— Земляк, чего разорался-то? — послышалось рядом. Илья оглянулся и увидел высокого крепкого парня в лохматой шапке. — Повежливее надо с девушками…
Договорить он не успел: развернувшись, Илья изо всех сил ударил его кулаком в лицо. Парень упал, Илья навалился на него сверху и начал избивать, вкладывая в удары всю накопившуюся в нем ненависть. Он рычал, что-то кричал. Затем ощутил, как его за ворот оттаскивают прочь.
— Да что же ты делаешь?! — ворвались в сознание крики Ольги. — Не смей!
Илья тяжело дышал. Он сидел в снегу, как во сне глядя на лежавшего перед ним парня. Тот хрипел, пытаясь встать, подскочившая Ольга помогла ему приподняться. Стоя на коленях, парень зачерпнул ладонями снег, приложил к лицу. Затем отнял руки — снег был пропитан кровью.
— Что ты наделал? — Ольга смотрела на Илью, ее губы тряслись. — Неужели ты так и не понял, в кого превратился?!
— Давай, давай… — зло пробормотал он, поднимаясь на ноги. — Жалей его. К себе отведи. На ночь оставь. Может, с ним тебе будет лучше… — Взглянув на свои заляпанные кровью кулаки, он повернулся и пошел прочь.
Он остановился, когда дом Ольги скрылся из глаз. Вытер снегом руки, застегнул куртку.
— Стерва… — произнес он, оглянувшись. — Все они стервы… — Поправив шапку, он медленно побрел в сторону дома. Его все еще душила злость: привяжись к нему сейчас кто-нибудь, и Илья был бы этому только рад.
Дома он умылся, досадливо морщась от боли в сбитых костяшках пальцев. Затем прошел на кухню, достал початую бутылку водки. Налив полный стакан, залпом выпил. Заел кусочком черного хлеба.
— Все равно ты будешь моей, — сказал он, шмыгнув носом. — Вот увидишь…
Минула первая декада марта, когда Илья снова пришел к Виктору и напомнил ему про его обещание — привлечь для возвращения Ольги Сатану.
— Хорошо, — согласился Мастер. — Раз я обещал — сделаю. Но здесь есть одна сложность… — Он несколько секунд помолчал. — Дело в том, что Сатана не любит проигрывать. Если твоя Ольга под защитой Бога, и Сатана поймет, что душа ее ему неподвластна, то он, разозлившись, может просто ее убить. И если душа Ольги принадлежит Богу, то тело подвластно Сатане. Проиграв, он просто сведет ее в могилу.
Илья почувствовал себя неуютно.
— Ты мне раньше о таком не говорил, — пробормотал он.
— Говорю теперь. Просто ты должен знать, чем грозит попытка привлечь к этому делу Сатану.
— Сатана действительно может проиграть?
— Может. Несмотря на все его могущество, он слабее Бога. Поэтому решай сам, делаем мы это или нет. Чтобы потом не было обид.
Илья нахмурился. Он знал, что не сможет жить без Ольги. Но подвергать ее опасности…
— Нет… — Он покачал головой. — Не надо. Пусть лучше она живет без меня.
— Как хочешь. Но если вдруг передумаешь — только скажи.
Домой в этот день Илья вернулся в самом скверном настроении. Не мог, не хотел смириться с тем, что Ольга для него потеряна. Так не могло быть, не должно. Но согласиться на предложение Виктора — значит, рисковать ее жизнью. На это он тоже пойти не мог.
Осознание того, что он потерял ее, приводило в отчаяние. Нужно забыть Ольгу, вычеркнуть из своей жизни. Так будет лучше для них обоих. Может, она уже и нашла свое счастье — Илья вспомнил того парня и неприязненно улыбнулся. И ему нужно искать свое. Клин вышибается клином…
Минуту спустя он уже набирал телефонный номер. Ответили сразу.
— Марина? — спросил он, услышав девичий голос. — Это Илья… Да, скучаю… Точно… Приезжай, повеселимся! Хорошо, я жду…
— Вот так вот, — холодно произнес он, пряча телефон. — И не говори, что я без тебя не проживу…
Марина приехала через сорок минут. Веселая, раскрасневшаяся от мороза. Счастливая. Она весело щебетала, рассказывая о какой-то вечеринке, Илья слушал ее вполуха и думал о том, что Виктор абсолютно прав. В этом мире полно женщин, и нет никакой необходимости позволять одной из них садиться себе на шею. С ними можно весело провести время, и не более того. Семейное счастье — не для него…
Утром он проснулся первым. Осторожно поднялся, стараясь не разбудить девушку, сунул ноги в тапочки. Прошлепал на кухню. Закурив, опустился на табурет и долго сидел, глядя в окно. Вроде бы неплохой был вечер, и ночь что надо. А на душе скребут кошки…
Близился май, когда появилась новая проблема. Заместитель Ильи по Церкви Возрождения, уже единственный — второго он перевел в новый филиал, — сообщил о том, что их общиной заинтересовались журналисты.
— Ходит тут один такой, по воскресеньям, — сообщил заместитель. — Худой, сутулый. И все высматривает, вынюхивает. Даже фотографирует. Был уже на двух службах и тоже фотографировал. Быстро так, чтобы никто не видел. Могут быть неприятности.