— Тебе придется пожить у меня пару дней, пока я все подготовлю, — произнес Павел, не ответив на его вопрос. — Пошли, я покажу тебе флигель. Там тебе никто не будет мешать…
Следующие два дня Илья общался с Павлом очень мало — хозяин оказался на удивление нелюдим. Он жил один, за двое суток к нему ни разу никто не зашел. Правда, сам Павел несколько раз куда-то уезжал — у него был мощный белый джип. Куда именно, Илья предпочитал не спрашивать. Встречались они, в основном, во время еды — Илья в первый же день передал Павлу деньги на продукты, сказав, что не хочет чувствовать себя нахлебником. Деньги хозяин взял, положил на столике в саду, придавив половинкой подсолнуха. Так они там и лежали.
Вроде бы все складывалось для Ильи неплохо — Павел обещал найти для него тело. Но было то, что неотступно преследовало его, не давало спокойно спать. Просто Илья хорошо понимал: для того, чтобы получить новое тело, его нужно у кого- то забрать. В конце концов, не выдержав, он поделился с Павлом своими мыслями.
— Что ж ты ехал тогда, если такой щепетильный? — поинтересовался Павел, под его тяжелым взглядом Илья почувствовал себя очень неуютно.
— Находясь в этом теле, стараешься не думать о таких вещах. Но не думать не получается.
— Именно из-за этого ты и не прижился у Виктора, — сказал хозяин. — Просто не понимаю, почему он тебя взял — ты совершенно другой. Не светлый и не темный. Человек сумрака.
— Мне говорили, что так не бывает. Ты или с Богом, или с Дьяволом. Третьего не дано.
— Это лишь точка зрения… — Павел потянулся к столу и взял из эмалированной чашки гроздь винограда. — Одна из многих.
— Хорошо, и в чем тогда истина?
— В чем истина? — Темные, почти черные глаза хозяина удивленно блеснули. — Истина в том, что истины не существует.
— Но это глупо. Ваше утверждение противоречит само себе.
— Противоречит, — согласился Павел. — В том- то и весь смысл.
— Но это не ответ.
— Это ответ. Каждый живет так, как хочет и как может. У меня свой взгляд на мир. У тебя — свой. В этом нет ничего ненормального.
— Но неужели не хочется разобраться в том, как оно на самом деле? — не согласился Илья.
— А не получится, — покачал головой Павел и отправил в рот очередную виноградину. — Вот гроздь винограда. — Он поднял ее повыше. — Можешь ли ты увидеть ее всю сразу? Одновременно со всех сторон?
— Не могу, — ответил Илья, уже догадываясь, о чем будет говорить его собеседник. — Я понимаю, что есть какие-то грани истины. Отблески, которые мы видим. Но все равно должны существовать общие, единые для всех вещи.
— Эти вещи и существуют, — согласился Павел. — Но видят их все по-разному. О том и речь.
— Бог существует? — прямо спросил Илья.
— Смотря что ты вкладываешь в это понятие. Если имеешь в виду благообразного бородатого ста-
рика, вроде тех, что рисуют на иконах, то его не существует. Если Бог для тебя — правящая мирозданием сила, то да — Он совершенно реален.
— А Христос? Его называют Сыном Божьим — это так?
— Ты задаешь вопросы, ответы на которые важны лишь для богословов. Я, в отличие от них, практик. И я знаю, что Христос реально существует. Что Он — сила. Мы можем с Ним общаться, можем получать от Него помощь. Можем учиться у Него. Его возможности — это возможности Бога. Или Богочеловека, если угодно. А был ли Он Богом изначально, или стал Им, для меня не имеет никакого значения. Хотя нет, имеет — во втором случае я бы уважал Его еще больше. Это был бы пример того, как простой человек, сын плотника, смог стать богочеловеком. То же самое могу сказать и о Богоматери — Она тоже реально существует. Как и многочисленные святые. В то же время, когда меня начинают убеждать в том, что путь к вечной жизни лежит только через христианство, я лишь улыбаюсь в ответ. Потому что догматизм — он и в Африке догматизм.
— Но вы же во что-то верите?
— Верю? — Павел почесал шею. — Предпочитаю вере знание. Кто-то, разумеется, сочтет это гордыней. Его право. У него свой путь. У меня свой… — Он немного помолчал, потом вновь взглянул на Илью. — Но мы отвлеклись. Ты, кажется, говорил о новом теле?
— Да. Мне непонятно, где мы возьмем новое тело.
— Найти новое тело сложно, но можно. Почти в любой клинике есть люди, лежащие в коме, многие из них уже никогда не проснутся. Взять такое тело — все равно что подобрать найденные на дороге деньги. Согласись: если ты найдешь на дороге пачку купюр, то вряд ли откажешься ,их взять.
— Так то деньги… — вздохнул Илья.
— Там то же самое. Ты берешь то, что уже не нужно хозяину. Исключения очень редки.
— Но они есть?
— Нет правил без исключений, — пожал плечами Павел. — И главная проблема обычно не в том, чтобы найти тело, а в том, чтобы отыскать подходящее. Здоровое, молодое. Хорошие тела на вес золота. Именно поэтому некоторые адепты этого пути просто берут понравившиеся им тела силой. Но это уже территория тьмы, и лучше туда не опускаться. Потом не отмоешься… — Он устало потянулся. — Ладно, хватит разговоров. И не переживай, все будет нормально…
Наступил вечер четверга. Павел снова начал куда-то собираться. На вопрос Ильи о том, куда он едет, ответил коротко: «Дела». Вывел из гаража машину и уехал.
Вернулся он далеко за полночь: услышав шум подъехавшей машины, Илья начал отпирать ворота. Сил не хватало, поэтому ворота Павел открыл сам. Затем он загнал машину во двор, снова закрыл ворота. Выбравшись из джипа, открыл багажник.
Илья вздрогнул — в багажнике лежал связанный человек, его рот был заклеен скотчем. Человек отчаянно извивался, но путы оказались крепкими.
— Кто это? — испуганно спросил Илья.
— Так, один нехороший человек… — Павел вытащил пленника из багажника. — Открой дверь в подвал… Ладно, я сам…
Он перетащил связанного человека в подвал, уложил на невысокую кушетку.
— Ну вот… — удовлетворенно произнес Павел, глядя на пленника. — Полдела сделано.
— Кто он? — повторил свой вопрос спустившийся в подвал Илья.
— Киллер. Собирался убить одного хорошего человека. Я помешал.
Пленник что-то замычал, заерзал на кушетке.
— Не суетись… — сказал ему Павел, затем вытащил из внутреннего кармана своей куртки большой черный пистолет с глушителем. — Хорошая машинка.
— Это его?
— Да… — Павел задумчиво посмотрел на Илью, потом передернул затвор пистолета, вскинул руку и выстрелил ему в грудь.
Илью отбросило к стене. Он охнул, сполз по стене на пол. Боль была невыносимая. Очки упали, он, как в тумане, увидел лицо Павла и мутный зрачок пистолета. Затем пистолет дернулся еще раз, и все исчезло…
* * *
То, что Илья так и не появился к полуночи, Мастер воспринял спокойно.
— Тем хуже для тебя… — пробормотал он, взглянув на часы. — Помучаешься и сдохнешь…
Была еще вероятность того, что отступник все- таки придет днем. Но он не появился ни в этот день, ни на следующий. Подумав, Мастер отдал приказ отыскать его.
— Я не хочу, чтобы он подох слишком быстро, — пояснил он это решение Альфреду, взявшемуся руководить поисками. — Найдите его и пристройте в какую-нибудь богадельню. Лучше в ту, что похуже. У него будет время подумать…
Альфред и его подчиненные с большим рвением взялись за поиски. Но Илью, к неудовольствию Виктора, отыскать не смогли. Не помогло даже подключение милиции: стражи правопорядка почти неделю усердно прочесывали город, но Илью в образе старухи так и не нашли.
— Ничего нельзя доверить, — покачал головой Мастер, выслушав очередной отчет Альфреда. —
Все приходится делать самому… Ладно, отбой. Я сам найду его…
Чтобы отыскать Илью, нужно было дождаться ночи. Виктор был уверен в успехе: стрелка настенных часов подбиралась к часу ночи, когда он выключил свет и лег в кровать, укрывшись теплым одеялом. Минут десять думал о разных пустяках, дожидаясь, пока тело расслабится, затем сконцентрировался на темноте перед глазами. Прошло несколько минут, и Виктор с обычной для него легкостью вошел в сновидение.
Он находился в большом магазине. Рядом ходили люди, но Мастера они не интересовали. Ему нужен был Илья…
Найти в сновидении нужного человека очень легко. Он использовал способ, переданный ему некогда его учителем: просто повернулся, зная, что Илья стоит за его спиной. Так оно и оказалось — Илья стоял в метре от него, его лицо было на редкость суровым. Тем не менее, это оказался всего лишь фантом, «пустышка» — в нем не было энергии. Мастера это не смутило — он знал, что перетащить человека в свой сон удается лишь в редких случаях. Значит, надо самому войти в сон Ильи: шагнув вперед, он прыгнул в фантома.
Этот трюк срабатывал у него всегда — за исключением тех случаев, когда нужный человек в данный момент бодрствовал. Так получилось и на этот раз: Мастер вошел в фантома, но вместо того, чтобы перенестись в сон Ильи, оказался в серой пустоте.
Пришлось настроиться на один из знакомых пейзажей: окружающее прояснилось, Виктор оказался в тенистом парке.
Сложив руки на груди, он угрюмо смотрел на проходивших мимо людей и думал о том, что Илья либо мертв, либо у него бессонница. Придется попробовать другой способ: закрыв глаза, Мастер мысленно потянулся к Илье.
Он не ощутил привычного в таких случаях движения, и это было в высшей степени странно. Снова открыл глаза: окружающий пейзаж изменился, но Виктор не обращал на это внимания. Закрыв глаза, вновь попытался добраться до Ильи. И опять безрезультатно. Раздраженный неудачными попытками, он проснулся.
Что-то было не так. Жив ли человек, мертв — его всегда можно найти. Как минимум, четко отслеживается вектор движения в его сторону. Есть движение — есть человек. С Ильей все было по- другому — так, словно он никогда не существовал. А это говорило о том, что ему кто-то помог, дал защиту от слежки. Глупый монах сделать этого уже не мог — но тогда кто?
Мастер нахмурился. Теперь он жалел, что не приставил кого-нибудь следить за Ильей, полагая, что тому просто некуда деться. Теперь получалось, что у беглеца были довольно серьезные друзья — только знающий человек мог поставить защиту от слежки. И кто это мог сделать? Кто-ни- будь из своих? Вряд ли. Это по силам лишь Михаилу, но он этого не делал — Мастер был уверен в своем заместителе. Значит, это кто-то со стороны. Но кто?