ольник ткани, выделяющийся среди прочей ткани матовым блеском.
Фармавир чертыхнулся и вернулся за складной лестницей.
– Так и знал, что забыл какую-то мелочь! – воскликнул он.
На переноску лестницы ушло минут пять. Но теперь тропинка была проложена, и Фармавир проделал обратный путь гораздо быстрее, даже забыл от радости, что пальцы болят от долгого сжимания не самых острых ножниц. Мастер, скорее всего, и не замечал, что ножницы немного затупились – при его силище он мог резать металл даже тупым ножиком. Или руками его рвать, если идти за инструментом лень.
Фармавир поднялся по лестнице к прямоугольнику и осторожно раздвинул наложенные друг на друга полоски ткани. Один из голосов, доносившихся снаружи, показался ему весьма и весьма знакомым.
– Баратулорн? – вырвалось у Фармавира. – Этого не может быть!
Но факт оставался фактом: обладателем одного голоса точно был первый советник. А вот его собеседник был Фармавиру не знаком.
На несколько секунд разговор прервался.
– Это за дверями болтают, – сказал первый советник.
– Наверное, – не особо уверенно ответил собеседник. Фармавир зажал себе ладонью рот: восклицанием обратил на себя внимание, теперь надо быть крайне осторожным, чтобы не привлечь внимание вторично.
«Любопытно… – подумал он, – теперь я могу не просто перемещаться из любого места в подполье, но и временами быть в курсе секретных дел первых лиц государства… хм-хм… появится возможность, наделаю роскошные полоски-украшения, чтобы стали краше остальных, и стану их продавать на рынке. Их раскупят богатые люди, и тогда я буду знать обо всем, что происходит в мире больших финансов и чрезмерного самомнения. Мощно. А можно не мелочиться и наладить выпуск полосок по всему белому свету».
Он прислушался к беседе первого советника с неизвестным.
Баррагина отвели в камеру. Дверь уже заменили, но на всякий случай приставили к дверям десять стражников в полном вооружении: учитывая неожиданную новость о силе пленника, начальство решило перестраховаться, а попутно сообщило первым лицам государства об инциденте. Первый советник, выслушав новость, поперхнулся чаем и приказал доставить пленника к нему после обеда.
Кащей пил чай с лимоном, словно ничего и не произошло. Баррагин сел напротив и сказал:
– Рассказывай, для чего конкретно тебе нужна команда? Я готов в нее вступить.
– Тебя решили казнить? – уточнил Кащей.
– Еще нет.
– Тогда почему ты так быстро принял решение?
– Меня в любом случае не выпустят отсюда живым. Только убьют не официально и на площади, а тайком и прямо здесь. Альтарес постарается.
– Понятно… – вздохнул Кащей.
Дверь отворилась, вошли стражники, вооруженные до зубов.
– Вы подраться или как? – поинтересовался Кащей. – Каждый раз, когда вы нацепляете на себя столько оружия, случается какая-нибудь гадость.
– Первый советник требует доставить тебя в его кабинет, – объявил управляющий тюрьмой. – Заранее предупреждаю: попытка сбежать или причинить стражникам неприятности будет караться выстрелами из рушек. Не смертельными, но крайне болезненными. Не вздумай показывать свою силу, и проживешь еще немало лет.
– Это из-за одной двери столько паники? – удивился Кашей. – Тут не меня надо винить, а ее создателей. Вы еще бы дверь из фольги сделали…
– Как умеем, так и делаем! – отрезал управляющий тюрьмой. На его памяти, ни один из заключенных при всем желании не сумел бы сделать вмятину на двери стандартной толщины в пять миллиметров. – Вставай, Баратулорн ждать не любит!
Кащей рывком встал, заставив стражников резко отступить и поднять рушки на заключенного.
– Что-то вы сегодня нервные, – заметил Кащей. – Не бойтесь: пока вы не кричите на меня ни за что, ни про что, ни одна дверь не пострадает. Идем, нам ни к чему испытывать терпение первого советника.
И вышел из камеры в окружении стражи. Управляющий тюрьмой достал из кармашка белый платок и провел им по лбу. Строго посмотрел на Баррагина, удрученно покачал головой и направился в свой кабинет. Дверь захлопнулась, щелкнул замок.
В кабинете первого советника работала пожилая уборщица. Неспешно проводила мокрой тряпкой по полу и время от времени передвигала деревянное ведро с водой. На вошедших Кащея со стражниками она посмотрела так, словно намеревалась съездить им по лицам мокрой тряпкой, и большая группа невольно остановилась.
– Мы можем войти? – спросил стражник.
– Не видишь, что я полы мою?
– Да ты их неделю будешь мыть!
– Да я их всю жизнь мою!
– Сейчас сюда придет первый советник! – стражники выдали главный аргумент, надеясь, что уборщица исчезнет, подхватив с собой ведро.
– И что? Он знает, что я в это время мою полы в его кабинете. Хотите, чтобы я ушла – хватайте тряпки и помогите доделать работу! – приказал она.
– Мы – стражники, а не полотеры.
– Тогда – брысь отсюда!
– Сама брысь!
– Я тебе сейчас как брысну по хитрой роже! – уборщица ловко сняла тряпку со швабры и решительно направилась к стражникам. От перехода беседы к «мокротряпковому» избиению их спасло появление первого советника.
– Всем немедленно покинуть кабинет! – приказал он. – Пленника оставьте: я вызывал его не для того, чтобы выгнать!
– И то верно! – воскликнули стражники. – Вот пусть ему за всех нас и достанется!
Толкнув Кащея в сторону разгневанной уборщицы, стражники ретировались с профессиональной быстротой, вырабатываемой долгими месяцами изнурительных тренировок.
– Мальва, успокойтесь! – попросил первый советник, когда уборщица, обогнув Кащея, направилась вслед за стражниками. – Вы же профессионал!
– И, похоже, единственный в этом рассаднике любителей! – рявкнула уборщица.
– Дорогая вы наша, – вежливо сказал первый советник. – Я прошу вас сделать перерыв на обед. В конце концов, король не меньше вашего понимает полезность чистоты, но наша беседа с заключенным не менее важна.
– Вот уйду, и сами будете полы мыть, – сварливо заметила уборщица. – Зарастете пылью по самые уши.
– Угу, – тихонько поддакнул Кащей, вспоминая, во что превратился его замок за тысячи лет отсутствия уборщиц. Если бы не царевна Мария, замок до сих пор представлял собой хранилище пыли тысячелетий. А дальнейшая история самого Кащея в корне отличалась бы от той, которая произошла из-за банального, по сути, вопроса о причинах, по которым отец царевны назвал ее Золотком.
– Ваш уход станет самым трагическим событием для всего королевства, – поддакнул первый советник. – Именно поэтому я должен заботиться о вашем своевременном отдыхе.
– Хорошо, – согласилась уборщица. – Я буду у себя в кабинете. Наговоритесь, позовете.
– Всенепременно!
Уборщица ловко подхватил ведерко с водой и ушла. Первый советник посмотрел ей вслед и закрыл за собой дверь за замок.
– Змейго, – сказал он. – Ты зачем швыряешься стражниками?
– Он первый начал, – ответил Кащей.
– Начал что? – уточнил советник. – Швыряться тобой?
– Скажем так, попытался, – уточнил Кащей. – Но не сумел. А что, во дворце плохо с качественными дверями?
– Нет, но теперь, когда ты покусился на стражника, нам придется отреагировать. Король в затруднении, он не знает, что делать. Согласно принятым им самим правилам, покусившийся на стражника заключенный должен быть казнен.
– Даже если стражник превысил свои полномочия?
– Этот стражник пойдет на плаху следом за тобой из-за нарушения внутреннего распорядка, – пояснил первый советник. – Но скажи, что нам теперь делать? Если король оставит тебя во дворце, словно ничего экстраординарного не произошло, незыблемое уважение к нему пошатнется, и подковерные интриганы сделают все, чтобы лишить короля власти. Иначе говоря, переворот не за горами. И король сейчас сидит у себя и лихорадочно ищет способы исправить ситуацию. Ты задал нам нелегкую задачу, и поэтому королю, да и мне тоже, хотелось бы узнать, есть ли у тебя решение?
– Есть, – кивнул Кащей. – Я достаточно посидел у вас в гостях. За это время Баррагин успешно создал очки и сейчас вербуется мной в нашу команду. Запасы золота в королевстве велики, как никогда. Я считаю, что полностью выполнил свою часть договора. Самое время приступить к работе по избавлению планеты от опасных существ, ее населяющих. Вы с королем за прошедшие годы не изменили свое решение войти в мою команду?
– Разумеется, нет! – ответил Баратулорн. – Хоть сейчас под знамена – и в бой! Но сначала, как и договаривались, уничтожаем Горгон!
– Тогда поступаем следующим образом, – сказал Кащей. – Меня и Баррагина должны казнить на площади. Причем, сделать это немедленно!
– Ты уверен? – заволновался первый советник. – Живыми вы нам важнее, чем мертвыми.
– Остальное я беру на себя. Пиши указ, и пусть король его подписывает. Не стоит терять времени, потому что Альтарес его не теряет, а я не люблю оказываться позади на шаг от противников. И потом, я хочу посмотреть, как он будет выкручиваться из создавшегося положения.
Баратулорн кивнул, открыл дверь и прокричал:
– Отведите пленника в камеру! Пусть управляющий тюрьмой подготовит его и Баррагина к казни!
Альтарес и Бумкаст сидели в рабочем кабинете управдворцом и обсуждали план дальнейших действий. Оба понимали, что выступление Альтареса в суде произвело эффект в основном из-за демонстрации истощенного организма с ампутированными ногами. Души добрых зрителей переполнились сочувствием, что позволило Альтаресу отвести от себя все подозрения и перенести ярость и злость на ни в чем не повинного Баррагина. Но если теперь кто-нибудь из них задумается над произошедшим, то непременно задаст вопросы, на которые у Альтареса не окажется внятного ответа. Требовалось поторопиться. День-два, максимум неделя, если уж никто из участников судебного заседания не станет сразу же анализировать произошедшее. Однако, рано или поздно такие люди появятся, и ситуация может выйти из-под контроля. Альтареса повторно вызовут в здание суда и заставят ответить на неприятные вопросы. К тому времени Баррагин, как главный свидетель, должен навечно замолчать и оставить многие вопросы без ответа.