— А как не быть готовому-то, — внешне почтительно склонился Гарни перед девушками, давно уже понявший, что десятница не просто командует охраной его любимой, но, по не понятным ему пока причинам, и самой Эрной, — Разве можно не расстараться ради такой великой боевой магини, да ещё и целительницы, как моя госпожа. И ради тебя, уважаемая, тоже. Извольте занять свою палатку.
Эрна покраснела, а Вика еле сдержалась, чтобы не ударить её дружка в морду. Но резких поступков совершать не стала, решив, что ещё не время — надо дать возможность соратнице самой разобраться и в своих чувствах, и в своём дружке. Но за Гарни она будет присматривать очень внимательно.
Поужинали при свете костра и легли спать. А рано утром продолжили свой путь в столицу Датора.
— Вика, может лучше Омоложение?
— Нет, подруга, с этим и я пока справлюсь, — отмахнулась Вика, — кроме короля Кальвина в ближайшее время нам сбрасывать годы никому не потребуется, а если и будет нужно, я всегда готова, как тот пионер. Так что, Омоложение не к спеху, а вот Оболочку или Шар — я не знаю, как правильно назвать — надо начинать учить. И именно тебе. Ты — третья из одарённых, кого я знаю, кто может наполнить этот нужный конструкт.
— Я о таком даже не слышала раньше.
— А, ты думаешь, я слышала? — усмехнулась Вика, — Пошла вон отсюда, — грубо бросила она Юнте.
Девушки сейчас сидели в своей крохотной каюте, куда вернулись после того, как пообедали прямо на палубе со своими наёмниками.
Юнта после полученной взбучки радикально изменилась — стала шустрой и исполнительной. Поддерживала идеальный порядок и чистоту. Даже ночное железное ведро девушек теперь блестело, словно золотое.
Тётушка Арана была полностью права, когда наставляла «Неллочку, доченьку», что все невольники не имеют никаких иных целей, кроме как много и, желательно, вкусно есть, тепло одеваться, дольше спать и больше отдыхать. И если всего этого можно добиться ничего не делая, то никто из них работать и не будет, или станет всё исполнять спустя рукава.
Попаданка из другого мира воспринимала тогда откровения своей новой родственницы с изрядной долей скептицизма. И, как оказалось, зря.
Теперь Вика на собственном опыте убедилась в правоте Араны и сделала два вывода: первый — продавать Юнту и покупать вместо неё другую служанку, как она начала подумывать во время плавания из Акульего Зуба во Вьеж, не имеет смысла, и второй — предъявлять по возвращении на свой Баунти претензии Желе она не станет.
Супруга Рудия выделила им, и в самом деле, расторопную и умелую служанку. А уж в том, что та поначалу не проявляла должного рвения — это целиком вина самих Эрны и Вики. Ни у одной, ни у второй просто ещё не было опыта. Но, не зря ведь говорилось в родном Викином мире, опыт — дело наживное.
— А тогда как ты про эту Оболочку узнала? — Эрна сидела поджав под себя ноги на своём топчанчике — обе лежанки в каюте были сильно, почти на четверть, короче роста девушек, и спать им приходилось сгибая ноги или свешивая их с края ложа, — Кто-то рассказал?
— Нет, сама обнаружила. Есть у меня навык, никому….скажем так, пока считаю, что никому не доступный. А, неважно.
Вика поправила набитую сеном подушечку, стянула с себя надраенные до зеркального блеска ботфорты — результат правильного воспитания прислуги — и легла спиной на жалкое подобие кровати, поджав ноги.
Время для бесед у девушек впереди было ещё много — к причалам Милонега галера должна была подойти только завтра к вечеру — поэтому Вика принялась довольно подробно рассказывать подруге-соратнице всё, что она узнала из рассказов о материке Валания — правда, в тех кабацких байках, которых попаданка наслушалась, очень трудно было отделить ложь от истины — и что увидела своими глазами и магическом зрением во время тайных посещений двух огромных океанских кораблей, прибывших в гавань Вьежа с того далёкого материка.
— Ты хочешь сказать, что под оболочкой наложенные заклинания будут сохраняться и работать сколь угодно долго? — Эрна сидела, приоткрыв рот, словно девочка, слушающая интересную сказку, — И можно любые конструкты, а не только охранные или сигнальные, вот так запросто…
— Не под оболочкой, а внутри неё, — вздохнула Вика, — И сохраняться заклинания будут бесконечно долго, пока они не работают. А в работе — насколько хватит влитой в них энергии. Насчёт того, какие конструкты можно вкладывать в Оболочку, а какие нет, я и сама ещё толком не знаю, — немного с досадой призналась она, — По идее, должны любые размещаться. В общем, надо экспериментировать. Я и рассчитываю, что ты этим займёшься. Не одна, конечно, а когда наберём достаточное количество помощников и учеников. Решим вопрос с местом для комтурства, и начнём, помолясь Единому, постепенно набирать. Кого попало нам тоже не надо. Не знаю, Эрна, иногда, если честно, голова кругом идёт. Но я девушка упорная. Ты ведь в курсе?
— Я знаю, — улыбнулась подруга, — И я тебя не подведу. Моя жизнь…
— Ох, только не начинай опять, — тихо засмеялась Вика и повернулась на бок, лицом к Эрне, — А мне ведь сегодня семнадцать лет исполнилось.
Попаданка думала, говорить об этом или нет — всё же день рождения сегодня был бы у несчастной Неллы, а свой настоящий возраст Вика теперь затруднялась определить, не могла перевести год в триста шестьдесят пять или шесть дней в четыреста двух суточный. По земному времени ей возможно считать свою жизнь только днями — недели здесь, и то, восьмидневные, а месяцев вообще нет. Неудобно как, жуть.
— Взрослеешь, но меня всё равно не догонишь, — пошутила Эрна.
Такая её относительно равнодушная реакция была вызвана тем, что в этом мире дни рождения праздниками не считались и никак не отмечались.
Даже шестнадцатилетие — вступление в возраст обретения всех гражданских прав — просто фиксировалось в присутственном месте. Для простолюдинов это были сельская или поселковая управа и городская ратуша, а для благородных — замковая или дворцовая канцелярия сюзерена.
Так что, рассчитывать на подарки Вике не приходилось, хотя, положа руку на сердце, ей бы очень хотелось, чтобы у неё, как у того ослика Иа, сегодня был настоящий День рождения. Просто, ради Неллы.
Но, чего нет, того нет. Можно обойтись и без подарков, решила она, принимая сидячее положение и извлекая из Пространственного Кармана кувшин дорогого вина, мясные продукты и сыр. Немного — они обе были сыты.
Как ни странно, но при всём вопиющем неравенстве, существовавшем в этом мире, не только на галере Эдорика — Вика отметила это и на океанских судах, когда посещала их в гавани Вьежа — питание организовывалось абсолютно равноправное. В том смысле, что все, начиная от капитана судна и заканчивая трюмным черпальщиком, получали одинаковый набор продуктов.
Обедали здесь сухомяткой, и каждому выдавались кусок солонины или вяленого мяса, а по восьмым дням кружок колбасы или отрез окорока, большая пшеничная пресная лепёшка, луковица и яблоко или груша. Ко всему этому разносолу полагалось ещё и разбавленное вино или сидр.
Горячее готовили на ужин — каша или тушёные овощи с мясом. Завтракали остатками вечерней трапезы, не разогревая её.
Очень скверное, на взгляд попаданки, питание, и поначалу у неё была мысль потребовать от Эдорика отдельного стола для пассажиров, но потом решила не выделываться, организовав подкормку себя любимой, подруги, подчинённых и даже гниловатого Гарни с потаскушкой Юнтой.
Последняя, правда, как давно приметила Вика, получала подкормку ещё и от рулевого — рыжего весёлого и весьма симпатичного парня, от пожилого дядечки — десятника абордажников Зуба, от самого Зуба, с которыми успевала уединяться на каждом привале. Она едва и с капитаном не уединилась, но Эрна — сама того не заметив — обломала своей служанке удовольствие, нагрузив в неподходящий для неё момент работой.
Вика на всё это распутство Юнты пока смотрела стоически — всё же венерических заболеваний в этом мире не было. Да и что они значат-то, при наличии магии исцеления? И на качестве работы служанки её блудливость не сказывалась. Но некоторые планы по привитию рабыне скромности у попаданки уже появились.
Кстати, в дополнительном питании не было ничего особенного. Помимо полагающейся на корабле бесплатной кормёжки, каждый был волен иметь при себе и есть те продукты, что купил за свои деньги. Это совсем не возбранялось, и подавляющее большинство матросов и абордажников так и делало.
— Доставай там из рундука кубки, — скомандовала Вика, — Отметим скромно этот день.
Скромно или не очень, но кувшин вина подруги, как говорится, усидели за гонг времени. Вика уже начала решать дилемму — извлечь ли ей ещё вина или отправиться на облюбованное место на юте, чтобы подышать вздухом путешествия и приключений — благо, теперь это было делать приятно. Но ответ пришёл и постучал сам собой.
— Я извиняюсь, госпожа Эрна, — Эдорик догадался просунуть в каюту только голову — целиком он со своими габаритами тут с трудом бы поместился, — Впереди по курсу корабль Ягена.
— Да-а? — удивилась Вика, — А это кто? Губернатор острова Борнео?
— Нет, Вика, не этот, как ты его только что назвала, — смутился капитан, — Это мой давний приятель. Предлагаю с ним встретиться — прямо на фарватере — и переговорить. Может, что интересного расскажет. Что там в столице нового творится.
Глава 22
Из-за встречи с приятелем Эдорика задержки с прибытием галеры в речной порт Милонега, столицы королевства Датор, не произошло. Просто гребцам пришлось попотеть чуть сильнее обычного, а аргументы вызвать у них энтузиазм и старание в руках надзирающих имелись вполне убедительные.
Зато Вика, присутствовавшая при разговоре двух капитанов, в качестве охранницы приглашённой на беседу магини Эрны, узнала много для себя интересного.
Приятель Эдорика, перепрыгнув к ним на галеру сразу после сцепки судов абордажными крюками, не отказался от угощения и провёл в гостях больше гонга. С его слов, он ходил в Милонег из Вьежа за грузом фридлендских шерстяных тканей — кстати, Эдорик тоже планировал загрузиться шерстью после доставки в столицу магини, для чего намеревался взять из банка часть заработанных трофейных денег — и провёл там девять дней, достаточно, чтобы узнать, чем живёт королевство.