– Я спрашиваю, где? – наседал Бурцев. – Послушай, парень, вашей цайткоманде осталось существовать считанные дни… Меры для ее ликвидации приняты задолго до твоего появления здесь. Мы ожидаем десант из центрального хронобункера СС уже больше года. И за это время успели хорошенько подготовиться к встрече. А заодно решили кое-какие свои проблемы. Думаешь, почему немцы и поляки проиграли сражение под Легницей? Наша работа! Мы уже меняем ход истории. А не догадываешься, по какой причине не вернулся ваш первый разведчик-хрононавт – тот, что должен был договориться с тевтонским магистром Конрадом Тюрингским? Угадай с трех раз, кто ему помешал?
– Но это… это же невозможно… Секретная миссия… Единственный межвременной портал…
– Это вам командиры рассказывали такие сказки? Как видишь, они лгали. Я здесь. И поверь, не только я. На самом деле, отправившись сюда, вы угодили в ловушку, из которой не существует выхода. Это времечко давным-давно занято и обжито, друг Отто. В каждом русском княжестве стоят боевые части Красной Армии. На территории Руси у нас имеются военные базы, аэродромы и заводы… За ее пределами, кстати, тоже. Вот, посмотри, – Бурцев демонстративно обвел рукой вокруг, – мы ведь тоже успели обзавестись союзниками. Татаро-монголы, китайцы, поляки, прибалты, кавказские горцы… С вашей стороны вообще глупо было сюда соваться. Ни Рейху, ни фюреру своему вы здесь все равно ничем не поможете.
Блеф был великолепен. Пленник был в панике. Но, кажется, бедняга Отто никак не мог связать необычайную осведомленность своего собеседника с его внешним видом.
– На данном этапе мы ведем скрытное наблюдение за платц-башнями вашей цайткоманды и ливонскими войсками, а потому пока предпочитаем маскироваться, – убедительно соврал Бурцев. – Наши люди проникают всюду. Скажу по секрету, среди орденской верхушки, в числе сторонников Дитриха фон Грюнингена и в ближайшем окружении дерптского епископа Германа фон Крайземана, полно специально подготовленных агентов. Так что ваш крестовый поход обречен.
Танкист тяжело дышал и потел. Бурцева несло…
– Да, кстати, разгромленный вами в Пруссии обоз папского легата – подстава. Истинный Вильгельм Моденский под нашей охраной уже доставлен в Рим. Ждет аудиенции у его святейшества, дабы поведать, как орден Святой Марии продался дьяволу. Думаю, когда об этом станет широко известно, европейское рыцарство ополчится не против восточных еретиков и язычников, а против Тевтонско-ливонского братства. У падшего ордена много земель, от которых не отказались бы бедные рыцари, странствующие с именем Господа на устах и истинной верой в сердце. В общем, думаю, скоро цайткоманде и вашим приспешникам придется вести войну на два фронта.
Унтерштурмфюрер стал совсем бледным.
– У тебя есть выбор, Отто: или погибнуть мучительной смертью прямо здесь, или принять сторону победителя и начать говорить. Если скажешь правду – будешь жить. Слово офицера! Хотя, честно признаюсь, после той мясорубки, которую твой танк устроил в Моосте, я бы предпочел, чтобы ты промолчал и дал нашему пыточному мастеру, – короткий кивок в сторону Сыма Цзяна, – в полной мере продемонстрировать свое искусство. Думаю, ты наслышан о средневековых китайских пытках?
Немец вздрогнул. Не понимающий ни слова из их разговора седовласый китаец с бесстрастным лицом маньяка-желтушечника оказался хорошим пугалом.
– Так что ты выбираешь?
Эсэсовец был умен. И эсэсовец хотел жить. Об идеалах Рейха он сейчас думал меньше всего. Понятное дело… До сих пор война в прошлом представлялась ему совершенно безопасной танкодавилкой, а теперь все выходило совсем по-другому.
– Только не строй, пожалуйста, из себя нацистского героя, – добил Бурцев. – Уже не выйдет. Ты все равно перестал им быть, когда бросил автомат, поднял руки и завопил: «Гитлер капут!» Единожды струсив, не стоит упорствовать. Теперь твое упрямство глупо и бессмысленно. И очень-очень чревато. Итак?
Губы пленника дрожали. Он еще пытался бороться с самим собой:
– Почему я должен верить, что вы именно тот, за кого себя выдаете?
– Согласен, без формы, погон и прочей атрибутики поверить трудно. Но ведь и ваш фон Берберг тоже прикрывает свою истинную сущность рыцарскими доспехами. Или, может, ты хочешь на собственной шкуре проверить, вмонтирован ли в мое копье пистолет бесшумной и беспламенной стрельбы и присутствует ли в моем клинке титаново-вольфрамовые сплавы?
Кажется, именно эти подробности окончательно добили эсэсовца. Полминуты на раздумье и…
– Хорошо. Что вас интересует, полковник?
– Сначала фон Берберг. И… – Бурцев решил попробовать. В конце концов, танкист цайткоманды должен быть более осведомленным, чем заезжий легницкий купец Ирвин, – …и полячка, которая была с ним.
– Полячка? – Отто Майх удивленно поднял брови.
– Она сотрудник нашей разведки, – поспешил добавить Бурцев. – Агент краковского антитевтонского подполья. Польша, как ты понимаешь, тоже зона наших интересов.
– Ясно… Но я здесь недавно. Переброшен в Дерпт с танковым и мотоциклетно-стрелковым ударными взводами цайткоманды СС перед самым началом операции «Крестовый поход». И о полячке я ничего не слышал.
Так начал свой рассказ немецкий танкист. И испуганные глаза унтерштурмфюрера не лгали. «Об Аделаиде от него не узнать», – с тоской подумал Бурцев.
Отто все же поведал им немало интересного. Судя по словам пленника, прежде чем приступить к активным действиям в прошлом, цайткоманда закрепилась в польском замке Взгужевежа и заручилась поддержкой двух влиятельных союзников – властолюбивого ландмейстера Дитриха фон Грюнингена и воинственного епископа Германа фон Крайземана. С их согласия Фридрих фон Берберг открыл межвременной портал в Дерпте, где и была сконцентрирована ударная сила пришельцев из будущего.
Когда ливонский ландмейстер, благодаря кульмскому перевороту с участием «небесного воинства» стал обладателем черно-желтого креста Верховного магистра, пришло время для осуществления основного этапа операции «Кройццуг»[91]. Вместе с многотысячным войском германских рыцарей, датчан, шведов и пронемецки настроенных вождей эсто-чудинских племен, в крестовый поход на Русь из Дерптского епископства отправились полдесятка танков. А если быть точнее – то четыре, поскольку пятый уже благополучно упокоился в торфяной могиле.
Панцерваффе цайткоманды сопровождал взвод мотострелков на «Цундаппах» и столько же пеших автоматчиков. Силы по меркам двадцатого столетия небольшие – все-таки, как признавался фон Берберг, переброска крупных подразделений в прошлое фашикам не под силу. Но и этой ударной группы вполне достаточно, чтобы навести суеверный ужас и разгромить любое средневековое войско – хоть многочисленное мужицкое ополчение, хоть элитную княжескую дружину.
Кроме того, на аэродроме под дерптской платц-башней базировался «Мессершмит-109». Слава богу, пока в единственном экземпляре. Но и один военный самолет в состоянии осуществлять эффективную авиаподдержку любых наземных операций. При необходимости люфтваффе цайткоманды могли бы достать с дерптской взлетно-посадочной полосы даже самые удаленные русские княжества.
Как явствовало из дальнейшего рассказа немецкого танкиста, Фридрих фон Берберг с основными силами крестоносцев и цайткоманды отправился из Дерпта вдоль Эмайыги к Соболицкому берегу Чудского озера. Двигаясь по береговой линии на юг – в сторону Исменьского городища или, как именовали это поселение эсты-чудины, Мехикоормы, штандартенфюрер намеревался отсечь русские войска от озера и навязать князю Александру битву на подступах к замерзшему водоему.
Решение вполне логичное: гнать танки на весенний лед, по которому и кавалерия-то пройдет с опаской – безумие. Даже «легкие» «Рыси» перетонут там на раз-два. Зато на суше легко совместить тактику танкового клина с ударом классической тевтонской свиньи.
Собственно, разбить и обратить врага в бегство объединенные орденско-эсэсовские силы смогли бы и без танков – при помощи лишь авиации и мотострелков. Но, если верить Отто Майху, фон Берберг желал свести к минимуму возможные потери в самом начале крестового похода. Именно поэтому окрестности Чудского озера перед решающей битвой с русичами облетал «мессершмитт», а навстречу русским войскам по кратчайшему пути – через Моосте – в разведку был отправлен небольшой рыцарский отряд, усиленный быстроходным танком Отто и двумя «Цундаппами» с пулеметами. Обо всем увиденном летчик и танкисты докладывали по рации лично штандартенфюреру.
– Так у вас имеется радиосвязь с фон Бербергом? – спросил Бурцев.
– Была связь, – немец выразительно глянул на затопленный танк.
– Что вы успели ему сообщить?
– Что встретили небольшую группу противника…
– И?
– И уничтожили.
– Дальше?
Отто опустил глаза:
– Мы передали содержание ну… той провокационной надписи на снегу и подробно описали человека, который ее сделал. Потом получили приказ во что бы то ни стало взять вас живым, полковник.
– Это все?
– Прежде чем затопило рацию, мы сообщили, что танк увяз в болоте, и вытащить машину своими силами не представляется возможным.
– Значит, следует ждать спасательной команды?
– Не знаю.
Словам танкиста можно было верить, а можно было и не верить. Бурцеву показалось, что перепуганный пленник все же говорит правду. Впрочем, в любом случае, чем скорее они уберутся отсюда и найдут князя Александра, тем лучше. Но и поторапливаться тоже надо не спеша. Еще несколько минут Бурцев потратил на ревизию трофейных боеприпасов.
Арсенал «Цундаппа» оказался выше всяческих похвал. Стандартная цилиндрическая вермахтовская укупорка на шесть барабанных пулеметных коробок со снаряженными лентами по пятьдесят патронов в каждой. Плюс переносной металлический ящик с лентой на двести пятьдесят патронов. В общем, живем пока: есть чем заменить опустевший пулеметный барабан. Бурцев перезарядил пулемет сразу – дело оказалось несложным.