Прежде чем джуранец успел увернуться, гигант схватил его одной огромной лапой и оторвал от пола.
— Негодное мясо, даже клинок об тебя марать не буду, просто загрызу.
Челюсти Забойщика раздвинулись, словно он намеревался заглотнуть жертву целиком, из пасти пахнуло зловонием гниющей плоти. Чувствуя, как подступает тошнота, Леонид в отчаянии лягнул чудовище в живот, а когда челюсти приблизились, замахнулся крюком.
Хрустнула кость, и острие крюка, пробив челюсть, вышло из глазницы гиганта.
Забойщик взревел от боли и выронил Леонида; Эллард лихорадочно крутил ручку лебедки, и цепь, прикрепленная к крюку, туго натянулась. Выпустив тесак из рук и истекая черной кровью, Забойщик попытался выдернуть крюк и ослабить натянутую цепь.
Но Эллард времени не терял: он продолжал выбирать цепь скрипучей лебедкой, тем самым подтягивая гиганта все ближе к топке. Теперь существо кричало не гневно, а жалобно, но жалеть этого каннибала Леонид не собирался.
Топка выбросила новые языки пламени, и на этот раз Забойщик завопил, когда они дотянулись до его спины. Он задергался еще сильнее в попытке освободиться, но демон не собирался выпускать добычу. Ослепительно яркий огонь охватил Забойщика, и его затянуло в раскаленную пасть камеры сгорания. Толстая железная дверца захлопнулась за ним, и голодный демон, обитавший в топке, обрушил весь накопившийся гнев на своего мучителя.
Как только железная створка закрылась, движение огромных поршней из костей начало замедляться и из клапанов вырвались струи обжигающе горячего пара. Оранжевое свечение, исходившее от топки, поблекло, очертания машинного отделения стали постепенно возвращаться к привычным для человека измерениям.
Леонид рухнул на колени: он безмерно устал и уже не мог справляться с ужасом последних дней. Пошатываясь, Эллард подошел к нему и протянул руку:
— Поверить не могу, но мы с ним справились.
— Да, сержант. Отличная работа.
— И мне так кажется.
Леонид обернулся к двери, которая вела в машинное отделение: по какой-то неведомой причине саркоматы с другой ее стороны затихли. Может быть, своим существованием они были обязаны демону, заточенному в топке, или даже самому Забойщику? Стоило Леониду подумать об этом, как дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник Ардарик Ваанес.
— У вас получилось, — в его голосе прозвучало удивление.
— Получилось, — подтвердил Леонид. — А ты сумел убить Обакса Закайо?
— Не сумел, но здесь его больше нет — как нет и остальных вагонов.
— О чем ты? — спросил Леонид и захромал к двери.
Выйдя из логова Забойщика, они с Эллардом увидели, что от всего состава остался только тендер. В нем расположились потрепанного вида космодесантники; остальные вагоны исчезли.
— Проклятье, что ты наделал? — Леонид сорвался на крик. — Я думал, вы пришли нас спасти!
— Нет, — ответил Ваанес, — спасать мы вас и не собирались. Мы хотели лишь не дать Железным Воинам пополнить число рабов в оружейных мастерских. Без рабов они не смогут делать оружие, чтобы сражаться с нами.
— Ты убил их, — заявил Леонид, осматривая железнодорожные пути в поисках хоть каких-то следов исчезнувшего состава.
— Если бы твои товарищи знали, что ждет их в цитадели Хонсю, они бы поблагодарили меня за такое милосердие.
— Милосердие? Подонок, это были мои солдаты! — продолжал кричать Леонид. — Я сражался с ними плечо к плечу, а ты не поверил их мужеству.
— Они были уже не теми, с кем ты привык идти в бой, и ты это знаешь. Они сломались, но в тебе еще осталась воля, я это ясно вижу. Если хочешь, можешь пойти с нами и отомстить Железным Воинам, но решай скорее: мы уже внутри форпоста, и стража скоро будет здесь.
Ваанес перелез в тендер и положил руку на сцепное устройство.
— Так ты с нами? — спросил он.
— С вами? Но мы даже не знаем, кто вы.
— Когда-то мы были космическими десантниками — Адептус Астартес — и сражались во имя Императора, но теперь мы сражаемся друг за друга. Наши бывшие боевые братья назвали бы нас ренегатами, но здесь и сейчас лучших союзников ты не найдешь.
Леонид собирался было возразить, но Эллард положил руку ему на плечо:
— Возможно, он прав, сэр.
— Он убил наших людей, сержант!
— Знаю, и этого мы ему никогда не простим, но вспомните, что говорил кастелян Вобан: «Враг моего врага…»
— Мой друг, — закончил за него Леонид.
Чёрное солнце
Пролог
Отзвук далекого удара отразился от стен зала Совета, отдался эхом далеко внизу — в зале Мортициев, затем снова поднялся вместе с ядовитыми испарениями и душераздирающими стонами. На головокружительной высоте под потолком этого мрачного зала сидели горгульи из прессованного железа. Сводчатый потолок подпирали колонны с непропорционально большими капителями, покрытыми колыхающейся липкой, жирной слизью. Оправой капителям служили оскалившиеся черепа.
Из огромного провала в обсидиановом полу, накатывая волнами, вздымался обжигающий пар. Марево обволакивало подвесной мост, перила которого были обшиты железом и украшены тяжелыми золочеными бляхами, державшимися на массивных цепях толщиной с человеческое туловище.
В зале Совета клубились едкие желто-зеленые испарения и чувствовался, обжигающий горьковатый привкус расплавленного металла. Стены помещения были подсвечены адским оранжевым сиянием, исходящим от потока раскаленной лавы, который змеился по дну глубокого ущелья.
Подвесной мост вел к высокой мрачной стене из камня с темными прожилками, прямо к огромному проему, пробитому в кладке. В проеме высились железные двери, закаленные в море крови, пролитой за те годы, что их ковали. Усыпанные зазубренными черными шипами, внутренние ворота крепости Халан-Гол охранялись двумя бронированными колоссами и вели к внутренним покоям нового хозяина крепости. Два Титана с демоническими лицами, увешанные ненавистными многим стягами Легио Мортис, направили свои орудия, способные стирать в пыль города, на путников, что посмели приблизиться к воротам.
Происходящее в зале Совета совершенно не волновало воинов, что шагнули на отвратительно скрипящий мост. Они видели и не такое. А командир отряда бойцов знавал места гораздо более страшные, чем это.
На губах лорда Торамино, Кузнеца Войны Легиона Железных Воинов, играла презрительная усмешка, но, когда он поднял взгляд на Титанов, лицо его скривилось. Если этот полукровка полагает, что такая показуха способна запугать его, то, наверное, он глупее самых примитивных созданий в этом мире. Его отряд проходил три дня назад через ворота крепости и прекрасно обошелся без этих Титанов, что требовали к себе повышенного внимания. Несмотря на обуявший его гнев, лорд Торамино смотрел на них с безразличием. Его взгляд был твердым и спокойным. Без сомнения, маги кабала наблюдают за ним даже сейчас, но создавалось такое впечатление, что его это ничуть не волновало: он шел спокойно, словно прогуливаясь, с высоко поднятой головой и руками, сцепленными за спиной.
Бок о бок с ним шел и брюзжал лорд Беросс. Очередной поток ругательств вырвался у него, когда он увидел, как Титаны направили оружие на них. Когда Беросс нервно затеребил свой болтер, Торамино пристально посмотрел на него и огорченно покачал головой, как будто сетуя на недостаток выдержки у подчиненного.
Торамино взошел на железный мост и металл зло зашипел под его ботинками и заструился, как ртуть, мерцая и завораживая. Будучи больше двух метров ростом, лорд Торамино носил изысканно отделанную силовую броню ручной работы, созданную на самой Олимпии, всегда надраенную до зеркального блеска и испещренную гибельными символами. А довершали его эпатажный вид причудливые золотые рельефы и ониксовые шевроны. Плащ цвета охры, сплетенный из нитей, что были прочнее адамантиума, величественно ниспадал до земли. На правом плече лорда красовался мрачно оскалившийся череп — эмблема Железных Воинов, а на левом — его личный герб, изображавший кулак в латной рукавице, разбивающий крепостную стену.
Железный Воин из особо приближенных нес искусно сделанный шлем великолепной чеканки. Другой воин нес многими проклятый флаг с изображением восьмиконечного черного символа.
Длинные седые волосы Торамино, собранные в тугой хвост, свисали на спину. У него было строгое угловатое лицо, на котором отразились невзгоды, прожитые годы и горький жизненный опыт. Глаза его были поразительны: мало того что они были слишком округлыми для человека, так еще и молочного цвета и горели смертельной ненавистью под густыми бровями.
Как только лорд Торамино и лорд Беросс приблизились к стене, сильный порыв ветра донес до них невыносимый смрад — тонкие струйки липкого запаха текли от запорных механизмов, располагавшихся по обе стороны от ворот. С жутким скрипом и скрежетом эти машины приводили в действие грандиозные, засовы, которые падали с грохотом, заставляющим слетать пыль с потолка зала Совета.
Титаны опустили свои гигантские пушки и налегли на бронзовые створки. Сервоприводы их доспехов зашипели, и ужасные ворота медленно открылись с тяжким стоном, впустив поток изумрудного света в зал. Торамино и Беросс прошли между Титанами в святая святых крепости.
Торамино хорошо знал это место, ведь все последние годы приходил сюда, отдавая дань уважения прежнему смотрителю замка Халан-Гол — страшному воину, который пошел на повышение. Стены внутри крепости были из гладкого черного камня с золотыми и серебряными прожилками. Несмотря на жар, исходящий от мозаичного пола, они были словно покрыты инеем. Сквозь множество арочных окон разного размера, что прорезали всю восточную стену зала, падал болезненно-белый свет. Он ложился перламутровыми полосами на полу и убивал любые проявления жизни в кабинете коменданта, придавая мертвенную бледность всем присутствующим.
В конце зала стоял отполированный, белый с серебром трон, на котором восседал воин в помятом силовом доспехе. Вокруг него толпилось множество Железных Воинов, всем своим видом изображавших внимание. Лорда Торамино задело, что ему пришлось прийти к новому повелителю крепости как к равному. Этот полукровка был низкого происхождения и не стоил того, чтобы вытирать кровь с доспехов Железных Воинов, а теперь ему было дозволено командовать ими в битве. Такое оскорбление чести Легиона было сверх того, что мог вынести Торамино, и сейчас он смотрел, как комендант