тью. Ну и потом сменила расу на тари, живую. По сути, случай уникальный в своём роде.
— Поэтому ты начал обращать свой народ в пустотников против обезумевшего брата-некроманта?
— Да, — кивнул Харо. — Глупо, правда? А ведь я с самого нала ненавидел пустоту. И не видел другого выхода. Когда я начал осознавать, что творю, понял, что остановиться уже не смогу. Я сам начал сходить с ума — ты должен знать, как пустотник. Пока есть я — брат не остановится и будет ещё активнее творить геноцид. Я же был вынужден превращать свой народ в чудовищ, надеясь что кто-то выживет на пепелище.
— И что ты по итогу решил?
— Выйти из игры, тари. Отказаться от борьбы, чтобы победить. Сбежать.
— Куда?
— Да сюда же! — рассмеялся хранитель. — В эту библиотеку! Ты видел темницы богов — здесь тот же принцип. Как бы я не хотел вмешаться в то, что происходит вне этого места, я ничего отсюда не могу сделать. Только передавать знания или общаться. Даже моя магия развеивается сразу после того, как библиотеку покидают. Я даже убить вас не могу в первый день посещения библиотеки!
— Значит, дольше задерживаться не будем, спасибо, — я хмыкнул.
— Да ну тебя, — как-то сразу сник Харо. — Я не стану этого делать. Я же знаю, что проклятое пророчество всё равно предусмотрело и это.
Всё это время я прислушивался к эмпатии и внимательно следил за хранителем. К этому моменту я понял, что лис-хранитель практически безумен. Ходит по самой грани между тем, чтобы провалиться в бездну или остаться в сознании. Хоть и умело это скрывает.
Если он заперт здесь со времён падения народа лиса, то все его слова могут быть правдой. Кто угодно двинется крышей, просидев больше тысячи с лишним лет в библиотеке. Не удивительно, что он перечитал их здесь все. Небось ещё и не по одному разу.
— Вот почему ты предлагаешь нам просто изолироваться друг от друга.
— В вашем случае хватит и этого. Это лучшее решение, к которому я за это время пришёл. И представителей моего народа сейчас больше чем всех ворон, змей, котов и волков, хехе!
— А другие попытки избавиться от бога-чудовища были?
— Да, тари. Вороны пытались несколько раз через физическое уничтожение. Но убить все потенциальные активаторы возвращения безумного бога невозможно. Затем вторая волна ворон, выживших и лишившихся магии обратилась к науке. Вот только на самом деле теперь их главным планом было — свалить к демонам в космос, построив воздушный корабль. Некоторые верят, что кому-то это даже удалось.
— Ещё?
— Змеи пытались задавить силой магии. Они изворотливы, и умеют играть в игры разума. Вычислять пустотников для них не более чем ещё одна сложная социальная игра, которых у них и так дохрена. Хорошая попытка. Идея подавить зло в зародыше гениальна, как и всё змеиное. Да только не тогда, когда пустота может стать аргументом в борьбе за власть. Пусть даже тайным и точечным аргументом. Так власть среди змей досталась пустотникам, которые повели цивилизацию к гибели.
— Это всё?
— Как говорит одна моя подруга, «я знаю только то, что знают книги», — пожал плечами хранитель.
— Вы знакомы с Лакомкой? — удивился я.
— В каком-то смысле, — чуть улыбнулся хранить. — Она в некотором роде моя ученица.
— Как с пустотой боролись остальные? — вернула нас к теме разговора Ласка. — Возможно, есть легенды или сказки с идеями как победить пустоту?
— Тари о приходе пустоты не знали. От цивилизации змей на поверхности к тому моменту мало что осталось, многие асу вовсе деградировали до болотных племён людоящеров. Но им сильно повезло с психологией. Из всех пяти рас у асу лучше всего получается обманывать собственный разум. Они ведь с детства учатся интригам. А вот заражение эмпатичного тари пустотой, то есть силой, основанной на тёмной эмпатии, умножает эффект. Потому заражать кошачий народ изнутри сложно, а магическая кривая тари…
— Магическая что…? — не понял я.
Харо отхлебнул напиток из бутылки и отставил пустую тару прочь.
— Тари одна из самых долгоживущих рас. Среди них от старости вообще если кто-то и умер, я о таких не знаю. И строение психики у них очень сложное. Порасспрашивайте как-нибудь у Безупречного об их традициях смены имён, например. О теории распада души и астральных перерождениях. Потому природа и дала вам такую эмпатию, чтобы за тысячи лет бок о бок не поехать крышей.
Книгозмей сделал короткую паузу и приложился к бутылке. Сделал несколько больших глотков, после чего продолжил:
— Для общества тари их фанатичная привязанность была нормой и вписывалась во все их верования. Без неё тари бы вымерли нахрен от скуки уже после первой тысячи лет мирной рутины. Только представь, каждый день делать одно и то же, работать на одной работе, играть в те же игры, спать с одной и той же подругой… уф! Ни один чиффари бы такого не выдержал. А тари мало того что жили так тысячи лет, та ещё и кайф от этого ловили. Эволюция, чтоб её…
— История тари очень интересна, но её я бы послушал чуть позже, — сказал я. — У нас не так много времени до того, как падут защитные башни. Лучше скажи, как они сражались с пустотой и чего достигли? Кто был глашатаем?
— Тари не придумали ничего лучше, чем создать барьер от пустоты, закрыв глаза на неприятность. Хотя, даже на это ушли жизни всех их сильнейших магов. Хотя, самопожертвование ради близких у них в крови. Так что тари просто растягивали удовольствие, как могли, откладывая проблему в долгий ящик. Вся их история — борьба с какой-нибудь напастью. Сражаться с фанатиками, готовыми жертвовать собой ради общего блага — даже для пустоты слишком.
— Тогда почему они проиграли?
— Стоило чуть надломить их сложный социальный уклад, и тари начали вымирать. Потому что в нормальном обществе их мировоззрение ломается начисто. Лисы за свою жизнь успевают десять раз влюбиться, разлюбить и опять по новой. А котов это убивает нахрен, превращая в грёбаных психопатов. Главная сила с их жертвенным фанатизмом превращается в проклятие мантикоров…
— Значит, тари ничего не придумали… жаль. Ещё кто-нибудь?
— Про аму ещё скучнее, — сказал хранитель. — Их народ жил в гармонии с природой, и с сильной волей. Про пустоту они знали, но относились как к мифической последней битве конца времён. Так оно, в общем-то, и было. А может, пустота просто с каждым разом просто становится всё сильнее… Не знаю! В любом случае, они ничего нового не придумали. А что было с чиффари, я вам уже рассказал. С первых мест, как говорится.
— А как на счёт идеи запереть безумного бога в другом мире?
— План Ректора? — показал осведомлённость Харо.
— Запасной план Ректора, — поправил я.
— Значит, я был прав. Змеям не понравится разрыв договора. Тогда очень скоро здесь появятся весь цвет нижних уровней. Асу не любят, когда их обманывают. Интересно только, почему Нархаармис пошёл на это… Не знаешь, магистр башни?
Выходит, это правда, и Доминион был в союзе с ними. Следовало задуматься об этом ещё когда я узнал о существовании отдельного района змей в городе.
Но ведь не так давно на город нападали чихары вместе с орденом Тиши. А чихары — вроде как слуги змей… Выходит, змеи уже тогда были в союзе с Тишью. И сейчас они тоже будут действовать сообща.
Дерьмовые времена настанут для Доминиона с такими врагами.
Так почему же на самом деле великий Ректор решил отказаться от плана по уничтожению мира-темницы? И могу ли я поделиться этим с Книгозмеем, запечатанным в этой библиотеке?
Ректору не нужны массовые смерти в реальности. Он хочет использовать людей реального мира, а не истребить их.
Но ответил я, на всякий случай, иначе:
— У Ректора есть веская причина на это. Причина, не связанная с богом-чудовищем.
6. Предел поисков
Мы ещё долго говорили с лисом, и смотрели некоторые книги. Нужно было изучить все возможные варианты вопроса в противодействии пустоте и её пророчествам.
Забрасывать древних богов в иные миры борцы с пустотой ещё не пробовали, так что шанс на успех этого плана был. Хоть я и с трудом представлял себе способ это сделать. Даже с учётом слов Ректора — никто ведь так просто не поверит в прорыв игрового злодея в реальность.
Или поверят? Или… дело будет в другом…?
Как бы то ни было, обдумывать всё это приходилось на ходу.
Жизнь магистра домена оказалась переполнена делами. Новые владения требовали внимания. Да и в целом следовало готовить город к скорой осаде. В конце концов часть проблем можно было решить привычными методами.
Спустя пару часов, проведённых в библиотеке, пришлось идти к башням вокруг Доминиона, чтобы создавать источники магии воды.
В тот день я создал ещё один большой источник, окружив одну из тощих магических башенок в пещере, небольшим озерцом. Заночевать пришлось там же, давясь эликсирами, отгонявшими сон.
За этот день я создал ещё два источника магии воды. На удивление, эта способность аквы оказалась едва ли не самой востребованной в последнее время. Сила магов воды в городе возросла настолько, что даже Танатос прекратил поддевать Ирис и старался держаться подальше.
Началась рутина очередного учебного года академии Хрустальной башни в Стержне Доминиона.
В конце того дня я без сил вернулся в башню и чёрным облаком взлетел верх.
Да, как и прочим магистрам, мне пришлось жить в башне. Так можно держать под контролем всю территорию. Понимать, куда расходуется мана источника и распространять мои заклинания на самые окраины домена. Древние были гениями — создать гигантский посох, работающий по тому же принципу, но во много раз выше.
— Син…
— Всё в порядке. — Я уже знал, что она хочет мне сказать. Пока меня не было в домене, она большую часть времени провела в библиотеке Харо. Но ничего нового о пустоте так и не выяснила.
— Завтра я начну изучать всё что есть по тари, — поделилась она. — История, культура, легенды о Пустоте. Им ведь удалось однажды отогнать Её силой?
— Всего раз, и ценой жизни всех магов их расы. Но мы справимся, — я взял её за руку и крепко сжал. Как она каждый раз, когда хотела меня приободрить.