– Обязан, конечно, – просто ответил Финч. Я знала, что он так ответит.
Только тогда я вспомнила, что не имею понятия, где находится Ореховый лес.
– Хм, – сказала я. – Есть небольшая проблема.
Краткий, хотя и интенсивный поиск показал очевидное: адреса Орехового леса нигде не было. Все, что я знала об особняке – что он находится на севере штата… где-то на севере.
– Может быть, это испытание? – предположил Финч. – Типа, только верные сердцем отыщут туда дорогу. Классика жанра.
– Только верные сердцем? Боюсь, тогда у меня нет шансов.
– Я серьезно. Нам нужно думать в этом ключе.
– Брось. Это реальная жизнь, а не волшебная сказка.
Он пронзил меня взглядом, который я уже научилась распознавать как фирменный взгляд Эллери Финча – он ясно говорил, что я здесь никого не одурачу.
– Ты в это веришь не больше моего.
Это была правда. В моем представлении ворота Орехового леса вполне могли находиться в склоне волшебного холма. Если бы мама находилась в месте, откуда возможно позвонить по телефону, она бы сделала это. А если бы она умерла, я бы это знала – в это я верила всеми силами души. Ее смерть оставила бы дыру в самой сердцевине моего существа, я не могла бы ее не почувствовать. С ее смертью я бы охромела. С ее смертью я бы ослепла.
Все это означало одно из двух: либо ее держат где-то и физически не дают ей мне позвонить, либо она находится в месте, где не существует мобильной связи. Я не знала, какая из версий хуже.
– Так, погоди минутку, – сказал Финч. – Кажется, я что-то нашел.
Он наклонился, чтобы показать мне открытый на его телефоне блог, озаглавленный «Бегом по полю одуванчиков». Я вгляделась в фото хозяйки блога, девушки по имени Нэсс, и застонала. На вид ей было двадцать с небольшим, и по всему было ясно, что она фанатка образа Смерти из книг Нила Геймана. Еще она подозрительно походила на аспирантку, которая некогда поймала маму в супермаркете «Фейрвей», пытаясь выжать из нее информацию об Алтее.
Мы сдвинули головы над телефоном, чтобы читать вместе. Пальцы Финча, которые прикасались к экрану одновременно с моими, были теплыми. Пост, привлекший его внимание, назывался «В поисках Источника: день 133».
Мои исследования и поиски жилища писательницы-феминистки Алтеи Прозерпины, проложившей новый путь в литературе, на 133-й день увенчались успехом. Этого следовало ожидать. 1 + 3 + 3 = 7, значимое число для каждого знатока волшебных сказок.
Я закатила глаза так сильно, что, казалось, могу увидеть собственные мозги. А потом продолжила читать, потому что – ну да, потому что ничего другого не оставалось.
Долгое время я считала, что Ореховый лес – это не столько конкретное место, сколько состояние ума. Когда мне выпал шанс исследовать работы Алтеи под руководством профессора Миранды Дейн, я утвердилась в мысли, что источник вдохновения автора – это одновременно и разум, и магия. Так что я вовсе не удивилась факту отсутствия Орехового леса на картах – сервис Google Earth отверг его, как большинство университетских программ по литературе отвергает мистическую составляющую произведений: таков существенный недостаток современного прозерпиноведения.
Как я уже писала в посте 11 августа, мне удалось выйти на автора знаменитого интервью с Алтеей в «Ярмарке тщеславия». По состоянию здоровья журналистка несколько лет назад переехала в дом престарелых, но разум ее полностью сохраняет свою остроту. Через посредника – свою дочь – она передала мне, что сама в свое время не была допущена в имение Алтеи и брала интервью частично по телефону, а частично – по переписке. Я попыталась найти контакты фотографа, сделавшего снимки к интервью: он-то гарантированно побывал в Ореховом лесу. Но эта нить завела меня в тупик – как выяснилось, фотограф умер за границей еще в 1989 году.
Первый и второй браки Алтеи – единственные известные нам ее отношения с мужчинами – закончились ее вдовством. Дочь Ванэлла Прозерпина – ее единственный ребенок. О ранних годах жизни Алтеи мы знаем мало: только то, что она также была единственным ребенком своих родителей, довольно рано умерших. У Ванэллы в настоящий момент нет постоянного адреса, и на контакт со мной она пойти отказалась. Это большое огорчение для всех нас, исследователей-прозерпиноведов – подумать только, какие лакуны в биографии Алтеи можно было бы заполнить с ее помощью!
На этом месте я насмешливо фыркнула.
– Эллери, я помню эту девицу. Она психопатка.
– Психопатка, которая, возможно, побывала в Ореховом лесу. Читай дальше.
Я снова схватилась за телефон, быстро прокрутила еще пару воспоминаний и завуалированных просьб о финансировании проекта – и добралась до следующего:
Итак, на вооружении у меня было совсем немного данных: что имение находится где-то на севере штата Нью-Йорк – согласно «Ярмарке тщеславия», в пяти часах езды от Нью-Йорк-сити и в десяти минутах от неназванного озера; что оно расположено неподалеку от городка с населением меньше 1000 человек на год написания статьи. С этим багажом я отправилась на поиски Орехового леса. Как обычно, меня сопровождал Мартин, мой водитель и товарищ-аспирант.
В работах Алтеи постоянно встречается несколько сюжетных линий, которые не могут не встревожить всякого, кто знает о ее предположительно добровольном затворничестве в особняке. Это темы исчезновения, забвения, нападения, сверхъестественного присвоения чужой личности и, разумеется, заточения. Образ заключения меняется – тело, башня, пещера, подневольный брак, – но внимательная работа над книгой Алтеи привела меня к выводу, что автор предсказывает свое собственное пленение – не только в духовном, но и в физическом смысле.
Именно так. Я пришла к пониманию Алтеи не как затворницы, но как узницы. Я полагаю, что ее держат в Ореховом лесу против ее воли. Мартин согласен со мной, хотя и высказывает предположения, достойные плохих детективов: он считает, что ее могут держать в плену кредиторы – или же изначальный автор историй, которые она пересказала и издала под своим именем. Конечно, Мартин не читал оригинал книги и не работал над ее интерпретациями под чутким руководством профессора Миранды Дейн. Я думаю, что интервью Алтеи «Ярмарке тщеславия» – это история, выдуманная для прикрытия, еще одна волшебная сказка, рассказанная великой сказочницей – автором, припавшим к древнему источнику легенд, корпус которых кажется лишь уголком объемного полотна, принадлежащего огромному и загадочному иному миру.
Я думаю, что сам этот мир и сделал ее узницей. Истинная цель моих поисков, которую я не открывала никому, пока она казалась столь недостижимой, – это отыскать и спасти Алтею Прозерпину от тех – или от того, – что держит ее в заключении.
Мы с Мартином выехали из Нью-Йорк-сити в среду, пять часов ехали на север, а потом начали объезжать районы, где имеется крупное озеро. Признаюсь, что мы надеялись получить в пути какие-то подсказки и наводки – в ином случае нам пришлось бы искать слишком маленькую горошину под слишком толстым слоем перин. У нас обоих было сильное ощущение, что Ореховый лес наверняка находится среди деревьев…
– Иначе он бы не назывался Ореховым лесом, дурында! – не удержалась я.
…что Ореховый лес наверняка находится среди деревьев, так что искали крупный отдельно стоящий дом в лесистой местности неподалеку от одного из множества озер штата. Несколько раз «хонду» Мартина атаковали собаки; неприятно поразило меня и то, как недружелюбны владельцы частных домов на севере штата Нью-Йорк к исследователям, которые ищут только информацию и чьи независимые расследования зависят исключительно от пожертвований (перейдите по ссылке, чтобы узнать подробности).
На третий день – как я и ожидала, учитывая важность числа 3 в волшебных сказках – удача наконец улыбнулась нам. Мы остановились позавтракать в придорожном ресторанчике, хозяйка которого слышала о живущей неподалеку писательнице, хотя имя Алтеи Прозерпины ничего ей и не говорило.
Я прокрутила страницы разглагольствований о том, как это ужасно, что каждая официантка в каждом кафе на автозаправке отсюда и до Марса не слышала о моей бабушке, которая – назовем вещи своими именами – написала единственную небольшую книгу, ненадолго ставшую знаменитой и не имевшую допечаток после ухода автора в «небытие». Дальше следовало вот что:
Предчувствие велело нам свернуть на узкую земляную дорожку меж вишневыми деревьями, которые цвели, несмотря на то, что сезон давно прошел. Через десять минут мы достигли высоких металлических ворот, позеленевших от времени. Сразу было ясно, что мы у цели: ворота украшало стилизованное изображение орешника. Я велела Мартину припарковаться где-нибудь за пределами видимости, хотя не было похоже, чтобы за нами следили камеры. Когда мы вышли из машины, воздух показался нам благоуханным – по моей оценке, температура была на двадцать градусов выше, чем когда мы вышли из ресторана.
Мы посмотрели сквозь решетку ворот, но не смогли ничего разглядеть дальше деревьев ярдах в тридцати от нас. Мы обошли усадьбу по периметру и обнаружили, что особняк повсюду отделен от нас широкой полосой растительности и недоступен взгляду. В нескольких местах Мартин попробовал перелезть через ограду, но оказалось, что это невозможно.
У нас не было с собой хлебных крошек, чтобы отметить дорогу в глухом лесу, а когда я открыла навигатор на телефоне, он указал наше местоположение где-то в середине Берингова моря. Карта на телефоне Мартина разместила нас в Мемфисе, на территории Грейсленда[8]. Была ли это шутка Вселенной, или знак, что мы находимся на границе чего-то большего, чем могли предполагать? Я была уверена, что где-то неподалеку Алтея – или ее похититель – смеется над нами.
Не найдя входа, мы вынуждены были покинуть лес. Я пишу это в комнате мотеля в сорока пяти минутах езды от Орехового леса. Завтра мы собираемся проникнуть на его территорию – всеми правдами и неправдами.