вердит. Люди, мол, должны как можно чаще ополаскивать свою кожу. Асклепий, видите ли, считал, что это снижает риск подцепить какую-нибудь заразу. Впрочем, как приверженец медицины Востока, что он еще мог сказать? Сам же Веспасиан не то чтобы отрицал достижения восточных целителей, но, как большинство римлян старого воспитания, полагал, что Восток прививает Риму изнеженность, делая женоподобными его мужчин.
Часовые, заметив начальство, вытянулись. Они стояли в полном вооружении, и легат, мельком взглянув на потные лица парней, походя подивился тому, что солнцепек еще досуха не иссушил их. Солнце под плотным кожаным сводом уже, правда, не жгло, но воздух там раскалился так, что был горячей, чем снаружи.
Веспасиан подозвал к себе управителя.
— Мне нужна вода. Из реки. Распорядись, чтобы ее набрали выше общей купальни. Пусть мне подадут свежую тунику, легкую, шелковую. Стол вынести наружу и укрепить над ним навес. И все это поскорей. Выполняй!
— Слушаюсь, командир!
Управитель отбыл, а личный раб расстегнул ремни и снял с неподвижно стоявшего Веспасиана боевой панцирь. Плотная войсковая туника под ним была мокрой от пота. Она липла к телу, когда легат сам в нетерпении принялся стаскивать ее через голову.
Слышно было, как снаружи хлопочут люди, устанавливая походный стол и навес. Дел было невпроворот, и, когда раб спросил, не ополоснуть ли его, Веспасиан покачал головой:
— Просто дай мне тунику.
— Да, господин.
Шелк приятно скользил по коже — мягкий, гладкий, спрыснутый лимонным маслом, присланным ему из Рима женой. Переодевшись, Веспасиан вышел из шатра и подсел к столу, на котором его уже дожидались свитки и восковые таблички, писец уже приготовился к работе. Тут же стоял незатейливый самнийский кувшин с пустой чашей. Первым делом Веспасиан налил себе воды и выпил ее залпом, наслаждаясь входящим в него ощущением прохлады и свежести. Он снова наполнил чашу, вздохнул и принялся разбирать писанину.
Первыми на очереди были перечни возвратных и невозвратных потерь. Число освобожденных по ранению бойцов Третьей когорты показалось ему чрезмерным, и он решил вызвать к себе ее командира. Хотя, конечно, Гортензия мягкотелым не назовешь. Скорее уж чересчур строгим, короче, по доброте душевной он никому послаблений не даст. Веспасиан в принципе одобрял строгость, но лишь пока та не выходила за пределы разумного, превращаясь в жестокость. Он вздохнул, предвидя нелегкий разговор. Многим легатам, обыкновенно служившим в армии всего по пять лет, и в голову не пришло бы читать нотации бывалому ветерану, но Веспасиан не мог допустить, чтобы излишнее самодурство сказывалось на боеспособности легиона. А если причина столь большого числа выбывших из строя легионеров иная, нужно понять, в чем ее корни. Так или иначе, прежде чем разбираться с проблемой, необходимо выяснить, что в ней к чему.
Веспасиан бросил взгляд на подборку отчетов о наличии провианта и снаряжения, одобрил их быстрыми росчерками стила и толкнул через стол к писцу.
— Оформи. Да, у нас еще не хватает наконечников для метательных копий. Добавь это к нашей следующей заявке.
— Есть, командир.
Потом Веспасиан прочитал последнюю депешу из Каллевы. Центурион Макрон сообщал, что набрал достаточно атребатов для формирования двух полновесных когорт. Обучение началось, и, несмотря на трудности с языком, римские инструкторы добиваются впечатляющих результатов. Легат уже получил копию послания Плавта, разрешающего центуриону Макрону вооружить войско Верики, но до сих пор несколько удивлялся тому, с какой легкостью командующий согласился на это. Конечно, и Плавт тоже остро заинтересован в скорой очистке от дуротригов земель, расположенных к югу от реки Тамесис, однако обычно Рим не использует вспомогательные подразделения из местных жителей на тех территориях, где они были набраны. В прошлом бывали случаи, когда лояльные вроде бы племена вдруг предательски обращали против римлян оружие, полученное от них же. Несмотря на явную расположенность Верики и его показную приверженность ко всему римскому, он все равно только варвар.
Веспасиан быстро набросал Макрону ответ, похвалив его за старание, и потребовал, чтобы центурион немедленно сообщал ему о малейших признаках какого-либо брожения среди его подопечных и остальных горожан.
— Сделай копии для архива и отправь это в Каллеву на рассвете.
— Есть, командир.
Под конец легат взялся за отчеты разведчиков, каковыми являлись бойцы небольшого конного отряда, участвовавшего в походе. Они также выполняли обязанности гонцов и служили кавалерийским резервом. Всадники патрулировали окрестности вокруг крепостей на холмах, и именно командиры разъездов снабжали легата сведениями о местности, основываясь на которых писцы вносили дополнения в штабные карты. Кроме того, разведчики, обнаружив поселение, покупали у его обитателей или же попросту выколачивали из них информацию о любых вражеских перемещениях.
Веспасиан склонился над столом, чтобы тщательно изучить самые свежие донесения, потом вернулся к более ранним докладам, пробудившим в нем первые ростки подозрений. Сомнений практически не оставалось: противник накапливал силы на севере, избрав оплотом южный берег Тамесис. Хуже того, некоторые местные жители утверждали, будто бы там не раз видели самого Каратака. Однако в последней депеше генерал Плавт со всей твердостью сообщал, что основные полчища варваров, возглавляемые их вдохновителем и полководцем, откатываются все дальше и дальше под натиском трех легионов. Веспасиан, поглаживая подбородок, задумался. Что же затеял коварный хитрец Каратак на сей раз?
ГЛАВА 10
В складском помещении стоял дикий галдеж — атребаты знакомились со своим новым снаряжением. Все утро Макрон и Катон провели за конторским столом, тщательно сверяя списки личного состава с описями подлежащего выдаче бойцам сформированных когорт имущества и оружия. Так долго мучивший их заведующий войсковым хранилищем Сильва получил эту должность за прирожденную въедливость и поразительную скрупулезность. На всякую мелочь этот рьяный поборник порядка обязательно заводил документик. Повернись его жизнь по-другому, он, наверное, стал бы законником-буквоедом.
Каждому атребату из огромных складских запасов выдали меч, ножны, пояс, сапоги, тунику, шлем и щит. Лишних кольчуг и нагрудников в наличии не оказалось, а щиты атребатам достались овальные, предназначенные для вспомогательных войск. Прямоугольные щиты состояли на вооружении легионеров. Еще бритты должны были получить метательные копья, но какой-то растяпа выслал их из Рутупия в разобранном виде. Уложенные по отдельности древки и наконечники благополучно нашлись, а соединительные штыри для них где-то затерялись.
— Ну погодите, я отыщу того остолопа, что нам устроил все это! — рычал Макрон. — Клянусь, я ему этими железяками прибью яйца к полу.
Катон сочувственно ёжился. Сильва пожимал плечами с уверенностью не причастного ни к каким махинациям человека.
— Вина тут не моя. Это на главной базе писцы что-то напутали. Думаю, штыри все-таки здесь, просто на ящик наклеена не та бирка. Бывает… Я пошлю кого-нибудь из своих парней поискать их.
— Ладно, — удовлетворенно кивнул Макрон. — Но раз у нас нет уверенности, сократим время на возню с копьями и будем больше налегать на мечи. А штандарты готовы?
Катон кивнул.
— Из чего ты их сделал?
— Тинкоммий помог, снял два резных навершия с царских крыш.
— С царских крыш?
— Он сказал, Верика не рассердится.
— Тогда ладно.
— Короче говоря, у нас есть две головы: волка и вепря. Ну… на деле-то они обе свиные. Но я велел вставить одной из них в пасть колышки от палаток на манер волчьих клыков и попросил все позолотить. Вышло прекрасно. Потом я взял два запасных древка из нашей знаменной кладовой, водрузил на них эти головы, а на кожаных вымпелах приказал написать номера атребатских когорт.
Макрон холодно посмотрел на юнца:
— Ты взял два знаменных древка?
— Я торопился.
— Но их касался сам император! — Макрон был шокирован. — Вот дерьмо! Да если только об этом прознают…
— Я, например, трепаться не собираюсь, а если и ты промолчишь, то вообще никто ничего не заметит.
Старший центурион страшно вытаращил глаза.
— Клянусь, Катон, если бы не твоя проклятая рана, я бы тебя сейчас так пнул под зад, что… Ладно, — продолжил он, явно смирившись с тем, чего не изменишь. — Пойдем хоть взглянем, что у тебя получилось.
Катон убрал бумаги в сундук и последовал за сердитым Макроном. Они вышли на плац. Там царила суета: инструкторы хлопотали вокруг своих подопечных, закрепляя ремни, показывая, на каком боку носить меч, и отмахиваясь от попыток пожаловаться на слишком тесные или, наоборот, чересчур просторные сапоги.
Макрон выдержал паузу, дал людям закончить приготовления и, набрав в легкие воздуху, гаркнул:
— СТАНОВИСЬ!
Строиться атребаты уже научились, так что в разноцветной разметке нужды больше не было. Бойцы поспешно распределились по отделениям, привычно подравнивая ряды и устанавливая правильную дистанцию. Каждая центурия состояла из десяти отделений, а центуриями командовали подобранные Макроном легионеры. Шесть центурий составляли когорту.
— Это еще что за клоуны? — указал Макрон на фланговые группы обособленно строившихся бойцов.
— Конные разведчики, командир.
— Конные, говоришь? А тебе не кажется… э-э, что им чего-то недостает?
Ответ дал подошедший к центурионам Тинкоммий:
— Верика обещал выделить лошадей. Их завтра пригонят.
— Это другой разговор.
— А еще я рассказал ему о штандартах. Подумал, что, может быть, людям будет приятно получить их из рук самого царя. Это поднимет дух нового войска. Царь согласился принять участие в церемонии и вот-вот появится.
— Это чрезвычайно любезно с его стороны, — не без иронии произнес Макрон. — Есть на примете кандидатуры на должности знаменосцев?
— Одно имя приходит на ум, — ответил Катон. — Бедриак.