Филадельфия? Токио?
– Мы хотя бы сузили круг поисков до четырех городов.
– Да, но это не самые маленькие города в мире. Одному богу известно, сколько в Токио книжных магазинов!
– Все в порядке. У нас хотя бы есть зацепка… Слушай, мне надо пойти прилечь, если ты не против. Но можешь остаться, если хочешь, – извиняется Джесси, глядя на часы. Она уже с ног валится от усталости.
– Нет, пойдем. Она не придет. Спасибо, что подождала ее вместе со мной.
– Уверена, что мы ее найдем, – оптимистично заявляет Джесси.
Я в последний раз оглядываю зал и «Подсолнухи».
– Очень на это надеюсь.
Глава 14
Когда я окончил школу, то представлял себе, что мое возвращение туда будет триумфальным. Ликующая толпа выкрикивает мое имя, лимузин высаживает меня у входа… Вместо этого на встречу выпускников я направляюсь на пассажирском сиденье маминого «Форда-Фиесты».
Я уже несколько недель с ужасом жду этого дня. Не потому, что я ненавидел школу. Совсем наоборот: мне там так нравилось, что иногда я задаюсь вопросом, не были ли это лучшие годы в моей жизни. Тогда было намного проще: не приходилось самому принимать важные решения, все было заранее спланировано. Самой большой проблемой было обогнать других по дороге в столовую или решить, в чьей футбольной команде играть на перемене… Я боюсь возвращения в школу, потому что мне абсолютно нечего предъявить за эти десять лет.
С того момента, как папа открыл приглашение и приколол его к календарю, не было никаких шансов его проигнорировать. Особенно когда монета встала на сторону родителей.
Иуда!
По дороге в школу расстроенно молчу, а мама ведет машину. Поездка занимает двадцать минут.
– Будет приятно снова повидаться со всеми, узнать, чем они занимаются. Я бы хотела повидать своих старых школьных друзей, – говорит мама.
Несколько лет назад она была на встрече выпускников в честь тридцатой годовщины окончания школы и утверждала, что впредь будет поддерживать связь со всеми, но с тех пор они ни разу не виделись.
– Ну же, Джош, поговори со мной… Что происходит? Я подумала, что сегодня, увидев старых друзей, ты сможешь взбодриться.
Мама всегда приберегает серьезные темы для машины, когда у меня нет возможности увильнуть от них. В конце концов, если заблокировать замок на двери, я точно не выскочу посреди разговора.
– Я знаю, что у тебя, должно быть, сердце разбито из-за Джейд, но прошло уже несколько месяцев, и я беспокоюсь о тебе. Как бы нам ни нравилось, что ты живешь с нами, я думаю, что сидеть сложа руки – этим делу не поможешь.
Не уверен, что им действительно нравится жить со мной. Увидев квартальный счет за воду, папа поставил в ванной таймер для яиц, чтобы мы знали, сколько времени отведено на душ.
Наконец я нарушаю молчание:
– Во-первых, я не сижу сложа руки, а изо всех сил стараюсь найти работу. Я отправил около пятисот откликов на вакансии. Это не моя вина, что нет буквально никакой работы. А во-вторых, хотите верьте, хотите нет, но дело не в Джейд. У меня было несколько самых дерьмовых месяцев в жизни, а потом, когда я думал, что удача повернулась ко мне лицом, и встретил потрясающую девушку, – все опять закончилось плохо. Извини, но у меня далеко не лучшее настроение.
– Ты встретил кого-то еще? Что же ты раньше не сказал? Это прекрасно! Когда? – разволновавшись, она отвлекается от дороги и чуть не разбивает машину.
– Не имеет значения.
– Хоть ты сейчас и едешь в школу, но, пожалуйста, Джош, веди себя как взрослый. Ты можешь поговорить со мной об этих вещах.
Мы стоим на светофоре. В «Ауди» рядом с нами ревет «Радио 1» на максимальной громкости. Я перебираю мамины диски в бардачке, надеясь, что Simply Red[29] заставит ее прекратить разговор, но все диски лежат не в своих коробках.
– Это произошло, когда я был в Лондоне. Я встретил девушку, но ничего о ней не знаю, так что шансы увидеть ее снова практически равны нулю.
– Никогда не знаешь наверняка. На днях я думала об Аннабель, с которой когда-то работала, а потом в тот же день я проехала мимо нее на машине. Мой психотерапевт говорит, что это называется синхроничностью[30].
– Ты встретила женщину, которая живет в пяти минутах езды от тебя и всегда гуляет со своей собакой, – это не одно и то же! Но я буду продолжать думать о той девушке и посмотрю, появится ли она волшебным образом в моей жизни. А деньги так тоже можно приманить? А работу?
Машина дергается и поскрипывает, когда мама пытается переключить передачу, изо всех сил стараясь подняться на крутой холм.
– Ты не могла бы остановиться за углом? – спрашиваю я. Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел, как она меня высаживает.
– Ладно, хорошо. Надеюсь, что сегодня вечером ты будешь улыбаться и проведешь время лучше, чем думаешь, Гэри… Ой, прости, Джош! – кричит она, когда я чуть ли не на ходу выпрыгиваю из машины. Никогда не понимал, как она может путать меня и папу. Это же она выбрала мне имя.
– Смотрите, кто пришел! Джош, как дела, приятель?
Такое уж мое везение, что именно Люк-чертов-Пирси проходит мимо, когда я выхожу из машины. Он протягивает руку, чтобы пожать мою.
– Не самым лучшим образом, Люк. Видишь ли, сегодня утром мою машину пришлось сдать в ремонт, что очень меня раздражает.
Я впечатлен своей скоростью мышления и думаю, что мне это сойдет с рук, пока не вспоминаю, что мама не является мастером импровизации.
– Дорогой, когда захочешь вернуться домой, просто напиши, чтобы я за тобой заехала… И предупреди, если захочешь поужинать! – кричит она из окна.
Люк щелкает брелоком, чтобы запереть свой новенький «Мерседес», и мы вместе идем к школьным воротам.
– И еще скажи, на какой день тебя записать к дантисту. До свидания! – кричит она, отъезжая.
Это будет долгий день.
Через десять лет после окончания школы каждый класс по традиции приглашают на встречу выпускников. Кульминация мероприятия – когда из земли выкапывают капсулу времени с надеждами и мечтами наших восемнадцатилетних «я». По сути, встреча выпускников – это уловка: школа заманивает вас обратно, чтобы попросить денег и собрать ваши новые контактные данные.
Мы идем по указателям в обеденный зал, где уже все собрались. Все вокруг кажется ниже и меньше, чем я помню, но в целом мало что изменилось. Я останавливаюсь посмотреть фотографии сотрудников на доске объявлений, и оказывается, что даже учителя в большинстве все те же.
Войдя в обеденный зал со свежепокрашенными стенами, я оглядываю толпу, а какой-то шестиклассник подносит мне бокал «просекко». Нынешние ученики выглядят такими молодыми, а сотрудники – такими старыми… Замечаю нашего тренера по регби, который игнорировал меня в течение трех лет, когда я переключился с регби на футбол, и нашего учителя английского языка, который не раз заставлял срабатывать школьную пожарную сигнализацию, куря в туалете.
Я оглядываюсь на всех этих учителей, которые внушали нам, что мы сможем быть такими, какими сами захотим, и достичь всего, о чем мечтаем. Это была полная чушь. Лучше бы они научили нас справляться с разбитым сердцем и разочарованием в жизни, а не с Пифагором и периодической таблицей.
Потягиваю свой напиток и просматриваю школьные журналы, разложенные на столах. Я пролистываю страницы о выпускниках, которые возвращались сюда, чтобы выступить с речью и вдохновить нынешних школьников. Возможно, звали и меня, но приглашение затерялось в папином «сортировочном бюро».
Когда я поднял глаза и осмотрелся, на меня буквально нахлынули воспоминания.
– Джош!
Я узнаю этот голос, хотя не слышал его уже много лет. Уилл Стивенс, несносный мальчишка, который всегда считал себя лучшим во всем, подбегает ко мне.
– Как поживаешь?
Он сильно хлопает меня по спине.
– Чем ты занимался, приятель? Ты ведь был в Лондоне, не так ли? А потом работал в отелях? Это правда?
Школьные встречи были разрушены интернетом. Возможность следить за всеми убила все веселье и всю интригу: обсуждать практически нечего, так как все уже в курсе, как у тебя дела (а иногда даже знают, что именно ты ел на завтрак на протяжении последних нескольких лет).
– Да. Я там больше не работаю, сейчас у меня перерыв.
– Честно говоря, если кто-то из нас и должен был чего-то достичь, я бы поставил все свои деньги на то, что этим кем-то будешь ты.
Тогда тебе повезло, что ты этого не сделал.
Я замечаю свое имя, выгравированное на доске старост на стене, прямо под списком знаменитостей, которые учились тут, а потом добились больших успехов и стали учеными, благотворителями, телезвездами.
– Чем сейчас занимаешься? – спрашиваю я его, хотя не сказать, что мне действительно интересно услышать ответ.
– Ну, я работаю в Сити в компании по поиску персонала.
Похоже, все работают в банковской сфере или подбирают персонал. Когда появятся рекрутинговые компании, набирающие рекрутеров, это будет значить, что все действительно зашло слишком далеко.
– Тебе нравится?
– Да, неплохо. Я зарабатываю кучу денег, так что не могу жаловаться. А как насчет твоей девушки? Ее здесь нет? Ты, должно быть, скоро женишься, ты ведь с ней уже несколько лет, я прав?
– Мы расстались несколько месяцев назад, так что я снова одинок. А как насчет тебя?
Как по сигналу к нам подходит красивая высокая блондинка и берет его за руку. Она похожа на модель «Виктория Сикрет». Я вспоминаю, почему он мне не нравился в школе.
– Мы с Эрин поженились в прошлом году на Мальдивах, и, как видишь, у нас скоро будет пополнение в семье.
Я так поражен красотой этой женщины, что даже не заметил ее выпирающий животик, который сейчас поглаживает Уилл. Учитывая, что мне с трудом удается заботиться о кролике, я не уверен, поздравлять ли ее с беременностью или посочувствовать. Видя, как гордо она баюкает свой живот, я думаю, что в данном случае должен быть рад за них обоих.