– Мне кажется, монета немного устала.
– Итак, Джош, во сколько завтра приступим к поискам?
– Собираешься пойти со мной?
– Ну, тебе понадобится помощь местного жителя. И потом, когда найдем ее, – тоже: как вижу, ты не очень-то умеешь ладить с женщинами.
Откровенно.
– И да: завтра спрашивать о ней буду я, а не ты. Если честно, ты немного похож на сталкера.
И прямолинейно.
– Тебе не нужно завтра на работу или куда-нибудь еще?
– Нет, завтра у меня выходной. Идеально, да? Значит, встретимся в девять у Музея Ван Гога и оттуда уже пойдем.
Она одним движением подхватывает сумочку и пальто и убегает, прежде чем я успеваю спросить, как добраться до моего отеля.
Воспользовавшись в кафе бесплатным вайфаем (кстати, сеть называлась «Мартин Роутер Кинг»), я ориентируюсь на местности и наконец заселяюсь в отель. Падаю на кровать, едва добравшись до номера. Я слишком устал, чтобы звонить Джейку и Джесси, и так и не перезвонил дедуле. Протягиваю руку, чтобы расстегнуть молнию на сумке, – и вспоминаю о своем праздничном торте. Извлекаю из сумки развалившийся и изрядно помятый торт и задуваю воображаемую свечу.
Я загадываю желание: найти ее завтра.
Глава 25
– Алло?
Это определенно не голос Джесси. Более глубокий, более грубый – короче говоря, это мужской голос. Смотрю на экран своего айфона, чтобы проверить, правильно ли я набрал номер. Все правильно.
– Э-э, привет, а Джесси дома?
– Конечно, сейчас дам ей трубку. Рановато для звонка, приятель, ты не думаешь? – вздыхает он. Его голос мне знаком, но я не могу узнать его.
Смотрю на часы, которые показывают 8:00. Я забыл, что в Лондоне на час меньше. Когда Джесси берет трубку, я начинаю извиняться, но потом вспоминаю, что должен злиться на нее.
– Эй, Джош, ты в порядке? – это голос Джесси.
– Кто это был?
Раздается приглушенный шум, как будто Джесси ходит по комнате.
– Привет, извини, никто.
Ну кто-то же говорил со мной!
– Что это за страница в соцсетях?
– И тебе доброе утро, Джош. Да, я в полном порядке, а ты?
– Черт возьми, что это за страница? – повторяю я.
– Это что, инквизиция? Я так понимаю, ты увидел страницу?
– Да, и увидел ее только потому, что столкнулся здесь кое с кем, кто следит за ней, и эта девушка меня узнала. Теперь благодаря вам, ребята, меня везде будут считать чудаком.
– По-моему, и до этого все считали тебя чудаком, Джош.
– Это не смешно. Я помню, как говорил вам в «Пинкмане», что не хочу никаких кампаний в социальных сетях. А вы взяли и сделали это за моей спиной. Вы не имели права так поступать.
– Прости, но мы хотели помочь. Мы собирались прилететь и помочь тебе, но решили, что так, вероятно, будет более продуктивно.
– Чья это была идея?
– Мы с Джейком обсуждали это, а потом Джеки предложила помочь, и мы согласились.
Конечно, Джеки же занимается маркетингом в соцсетях. Неудивительно, что у страницы столько подписчиков.
– Значит, вы все в этом замешаны. Здорово. Все, кроме меня. Неужели вы не могли хотя бы предупредить?
– Ладно, наверное, нам следовало это сделать. Мне очень жаль.
– Теперь это выглядит так, будто я ее преследую. Это ее отпугнет.
– Нет, обещаю, что не отпугнет. Если хочешь, мы удалим страничку. Но ты же видишь: это явно работает, раз уж ее видели даже в Амстердаме.
Правда. Может быть, это не такая ужасная идея.
– У вас есть какие-нибудь зацепки?
– Пока ничего конкретного.
– Что это значит?
– Ничего. Мне кажется, ты уже близко к цели.
– Ты что-то скрываешь от меня, да? В чем дело?
– Мы получили несколько сообщений от девушек, и каждая утверждает, что она и есть Девушка-Подсолнух. Но я не думаю, что это кто-то из них, так как они живут не в тех местах. Одна из Парижа, другая из Мельбурна и третья, кажется, из Южной Кореи. Их было несколько. Немного странно, что так много девушек хотят быть с тобой.
– Сохрани их данные на всякий случай, – шучу я.
– И у нас было электронное письмо, которое, по мнению Джейка, может быть настоящим, но я не уверена.
– Что там было написано?
– Оно от другой девушки, которая утверждает, что она и есть Девушка-Подсолнух… – Джесси делает паузу. – Она попросила свернуть нашу кампанию, так как у нее уже есть парень.
Мое сердце замирает.
– Зачем кому-то врать о таком? – спрашиваю я.
– Не знаю, но вряд ли это она.
– Тогда почему Джейк думает, что это может быть правдой?
– Она описала, во что ты был одет в тот день.
Мое сердце разбито.
– Да ладно, а кто еще мог это знать? Значит, это действительно она. Встретила кого-то другого.
– Не уверена. Сообщение показалось мне немного странным, и я запросила дополнительную информацию, но тут она перестала отвечать. Я все-таки думаю, что девушка, которую ты нам описал, была бы более деликатна, даже если бы и не хотела, чтобы ты ее нашел.
Я обдумываю слова Джесси.
– Слушай, я рассказала тебе об этом только для того, чтобы ты был в курсе. Я все еще думаю, что Девушка-Подсолнух где-то недалеко. Ты все равно там, так что можешь сегодня же заглянуть в книжные магазины: вдруг повезет? Мы оставим страницу до конца дня и посмотрим, что произойдет.
– Хорошо, я дам вам знать, как у меня дела. Что ж, возвращайся к мистеру Никто.
– Вообще-то, мне нужно пойти покормить Джереми. Удачи!
– Спасибо, Джесси, но имей в виду, что я все еще сержусь на вас обоих.
Кладу трубку, сбитый с толку и сообщением, и таинственным приятелем Джесси.
Глава 26
Как только подхожу к Музею Ван Гога, сразу замечаю Еву. Честно говоря, я ее немного стесняюсь. Все разгуливают в шортах и футболках, а она одета как Шерлок Холмс, только трубки не хватает.
– Зачем нам увеличительное стекло? – потрясенно спрашиваю я, когда она заключает меня в объятия – слишком сердечные, если учесть, что мы знакомы меньше двенадцати часов. Когда мы обнимаемся, я случайно сбиваю с ее головы знаменитую шляпу Шерлока Холмса.
– Это то, что носят детективы. Неудивительно, что ты до сих пор не нашел ее в этом, – она указывает на мою одежду. На мне те же черные джинсы, что и в последние несколько дней, и толстовка с капюшоном.
– Ты же знаешь, что мы просто зайдем в несколько книжных магазинов, чтобы посмотреть, работает ли там эта девушка, а не пытаемся раскрыть убийство.
– Тогда ладно, – раздраженно говорит она, убирая увеличительное стекло в рюкзак, где я успеваю заметить множество других детективных принадлежностей. Мне показалось, что я видел даже подслушивающее устройство, но решаю не поднимать этот вопрос: в конце концов, она же не вспоминает о том, что мы встретились в борделе.
– Я тут подумала… Может, выложишь мою фотку на своей страничке?
– Ты поэтому так нарядилась? Для фотографии? Ты ведь знаешь, что я не веду ту страницу, верно?
– Ты можешь отправить фотографию своей подруге, а она загрузит.
– Ты действительно так сильно этого хочешь?
Она с энтузиазмом кивает и снова берет увеличительное стекло, готовая позировать. Я фотографирую ее на телефон.
Мимо нас проносится шальной футбольный мяч. Один из детей, играющих в большом парке поблизости, бежит за ним, распугивая десятки чаек, которые устроились на траве. Вид у них угрожающий.
– Хорошо, так куда мы пойдем в первую очередь? – спрашиваю я после фотосессии.
Она раскрывает большую бумажную карту Амстердама – настоящий музейный экспонат.
– В центре города есть четыре английских книжных. Каждый из них недалеко от Музея Ван Гога, гдевыставлены «Подсолнухи». Я пометила их красной ручкой.
Она явно сделала свою домашнюю работу. Каждый магазин на карте обведен красным. Есть ли среди них тот самый?
– Давай пойдем этим путем, направимся сюда и обойдем вокруг, – Ева указывает на карту и ведет по запланированному маршруту пальцем, как будто она футбольный тренер и это план игры.
– Отлично.
Ей требуется почти пять минут, чтобы снова сложить карту, и в конце концов она просто сминает ее и засовывает в сумку.
– Не торопись, времени полно, – улыбаюсь я. – Пошли!
– Не так быстро. Прежде чем отправляться в любой из этих магазинов, надо зайти в музей. Нельзя приехать в Амстердам и не увидеть «Подсолнухи», особенно в твоем случае.
– Это действительно необходимо?
– Нам надо думать, как она. Нам нужно установить с ней связь!
Я ошеломленно смотрю на Еву.
– Ну же, Джош, ты хочешь ее найти или нет?
– Разве нам не нужно было заранее купить билеты или что-то в этом роде?
– Все в порядке, билеты я заказала вчера вечером. Деньги вернешь позже, не волнуйся.
Заказала билеты? Блестяще. У меня ведь неограниченный бюджет!
– Только надо взять аудиогиды, – заявляет она, не оставляя выбора.
О, прекрасно, еще расходы.
В конце концов мы поднимаемся по эскалатору в галерею, хотя Ева не в восторге оттого, что пришлось оставить снаряжение детектива-любителя в гардеробе вместе с сумками.
Несмотря на толпу людей, здесь очень тихо, все ходят и слушают свои аудиогиды. По галерее разносится только голос Евы: она не понимает, что говорит слишком громко.
Мы пропускаем ранние работы Ван Гога, чтобы добраться до главного шедевра. На бирюзовой стене всего одна картина, прямо по центру, в золотой раме. В отличие от Мюнхена, здесь трудно рассмотреть ее как следует, потому что вокруг толпятся люди. Каждый смотрит в экран своего мультимедиа-путеводителя, где есть фотографии крупным планом и дополнительная информация.
– Для Ван Гога желтый цвет был символом счастья. Он, как известно, использовал только три оттенка желтого, чтобы завершить эту картину. В голландской литературе подсолнух был символом преданности и верности. На различных стадиях эти цветы также напоминают нам о цикле жизни и смерти.