Мое лицо озаряется.
– Где она сейчас? – нетерпеливо спрашиваю я, чувствуя, что мы близки к тому, чтобы найти ее.
– Это плохая новость. Она уволилась несколько недель назад.
Почему я так долго откладывал поиски?
Сердце замирает при мысли о том, что я был так близко к цели. Теперь она может быть где угодно.
– Хорошо, он знает, где она сейчас работает?
– А вот это действительно плохая новость. Он сказал, что она упоминала о переезде в Новую Зеландию.
Новая Зеландия? Я не могу позволить себе лететь туда, чтобы найти ее. Почему она не могла переехать в Ньюкасл? Или Ньюки?
– И есть еще кое-что, что тебе, вероятно, следует знать.
– Да, что там еще?
Ева выглядит нерешительной. Я впервые вижу, что она колеблется.
– Очевидно, она переехала туда с…
Она не хочет заканчивать предложение.
– Она переехала туда со своим… парнем.
– Почему ты сразу не сказала? Наверно, это самое важное… Значит, хороших новостей нет, не так ли? – я буквально вываливаю на Еву кучу упреков, хотя очевидно, что она ни в чем не виновата.
– Прости, я…
– Итак, полагаю, это означает, что письмо, которое получила Джесси, было от той самой девушки, – перебиваю я ее.
– Думаю, да. Мне жаль, что у тебя ничего не вышло, Джош. Я действительно хотела помочь.
В отделе популярной психологии американского книжного магазина я обнимаю голландскую девушку, одетую как Шерлок Холмс, которую встретил возле борделя.
Глава 28
Я подъезжаю к амстердамскому аэропорту Схипхол, чувствуя себя полным дураком.
Я потратил бо́льшую часть нашего выигрыша на безрезультатные поиски. Конечно, она должна была встретить кого-то другого! А может, у нее все это время был парень, о котором я не знал…
Дождь стучит в окна поезда. Я оглядываю вагон, смотрю на пары, которые держатся за руки. У них впереди захватывающие романтические каникулы за границей. Я возвращаюсь один в Великобританию с таким ощущением, что уже проходил через это раньше.
Вот так британских мужчин в конечном итоге и вытаскивают из каналов!
Когда поезд прибывает в аэропорт, я ищу ближайший рейс на электронном табло. C удовольствием полечу самым дешевым рейсом, в каком бы аэропорту Великобритании он ни приземлился. Не то чтобы мне было куда спешить. Я стою в очереди у стойки EasyJet[41], когда звонит мой телефон.
– Привет, Джесси, – отвечаю я унылым тоном.
– Алло, Джош? Это ты?
– Алло, ты меня слышишь?
– Да, едва-едва! Где ты сейчас?
– Я в аэропорту Амстердама, собираюсь лететь домой.
– Я тебя не слышу. Ты можешь говорить громче? Ты в аэропорту?
Голос диктора из громкоговорителя раскатисто звучит прямо надо мной.
– Да, я в аэропорту, еду домой, – кричу я в трубку, пытаясь перекричать шум в терминале.
– Почему ты возвращаешься домой? Что случилось?
– Все кончено. В последнем магазине оказалось, что там работала англичанка, которая только что уехала со своим парнем в Новую Зеландию. В полном соответствии с полученным сообщением, – мрачно резюмирую я.
Она молчит.
– Хорошо, я признаю, что это не обнадеживает. Но мы не знаем наверняка, что это та самая девушка, да и сообщение могло прийти от кого угодно.
– Не знаю. Наверно, мне лучше бросить это дело. Я попробовал, но, думаю, пора возвращаться домой.
– Ты не можешь остановиться сейчас.
– Но, Джесси…
– У меня есть новость! Я звонила, чтобы сказать, что американские «Подсолнухи» сейчас не в Филадельфии. Их одолжили музею Орсе в Париже, они там уже полгода. Выставка заканчивается в этом месяце.
Не знаю, что и сказать! Вспоминаю, как мы с бабулей и дедулей обыскивали Бристольский музей в поисках картины, которую одолжила другая галерея.
– Ты меня услышал? – спрашивает Джесси. – Я говорила кое-кому на работе о твоих поисках, и они сказали, что видели эту картину в Париже несколько недель назад.
– Да, спасибо, что сообщила. Но судя по тому, что мы узнали сегодня, и по письму, что вы получили, похоже, что она была в Амстердаме.
– Но ты только подумай, если – всего лишь если! – это сообщение неверное, то ты уже исключил целых три из пяти картин. Так что шансы пятьдесят на пятьдесят, что она в Париже. Разве это не стоит того, чтобы сделать последний рывок?
– Да, но только в том случае, если ее слова были правдой, и если она не переехала, и миллион других «если». Да она может быть где угодно, в любом уголке мира! И явно не хочет, чтобы ее нашли, иначе бы написала на вашу страницу.
– Не думаю, что это правильное отношение. Мы даже не знаем, видела ли она эту страницу. Разве ты не должен подбрасывать монетку в таких случаях?
Я в шоке оттого, что Джесси предлагает мне довериться монете.
Что это с ней?
Я не хочу отдавать это решение на волю случая, или судьбы, или какой бы то ни было высшей силы, управляющей моей жизнью. Я просто хочу домой. Я больше не могу.
– Давай-давай! – настаивает она, чувствуя мою нерешительность.
Я неохотно достаю монету из кармана и неловко пытаюсь перевернуть ее, зажав телефон между ухом и поднятым плечом. Монета выскальзывает из руки и падает на пол.
– Итак? – говорит Джесси.
Я наклоняюсь, чтобы посмотреть, какая сторона обращена вверх.
– Там написано, что я должен ехать в Париж, – тихо отвечаю я.
Глава 29
Женщина – невысокая, рыжеволосая и миниатюрная, с татуировками на руках – хлопает меня по плечу, как только я заканчиваю разговор с Джесси.
– Извините, я не хотела подслушивать, но вам нужно в Париж? Мой друг, который только что высадил меня, едет в Жирону. Он поедет через Париж, вас подвезти?
Все это время она стояла позади меня в очереди к стойке EasyJet, слушая, как я болтаю о своей личной жизни.
– О боже, да! Я согласен. Это было бы потрясающе. Огромное спасибо! У меня почти не осталось денег, так что бесплатно добраться до Парижа – это огромная помощь.
– Хорошо, я только проверю, не уехал ли он уже.
Я кладу телефон обратно в карман. Это безумие! Я действительно это делаю? Что сказала бы мама, если бы узнала, что меня подвезет совершенно незнакомый человек? Не просто по дороге, а в другую страну?
Когда женщина поворачивается ко мне спиной, я решаю спросить монету, следует ли мне принять это предложение. У меня в голове полный бардак. Буквально минуту назад я собирался домой – и вот уже еду в Париж.
Она говорит по телефону на испанском, сопровождая свою речь множеством энергичных кивков головой.
– Все в порядке, он еще здесь.
– Большое спасибо, это невероятно любезно, – повторяю я, следуя за дружелюбной женщиной из терминала аэропорта. Она объясняет, что летит в Испанию налегке, а ее друг перегоняет машину и везет их багаж.
– Похоже, вы ищете девушку?
– Да, совершенно верно.
– Что ж, надеюсь, вы ее найдете. Я с радостью помогу любому, кто ищет любовь.
Мы направляемся на экспресс-парковку, где нас ждет новенькая белая «Ауди». Двигатель все еще работает. Когда мы приближаемся, высокий загорелый темноволосый мужчина лет тридцати с небольшим выпрыгивает с водительского сиденья. Он одет в майку футбольного клуба «Барселона», длинные каштановые волосы собраны в узел на макушке.
– Hola![42] Хесус, – говорит он, выразительно постукивая себя по груди, чтобы показать, что это его имя.
– Джош, – отвечаю я, будучи не в восторге от собственного имени. – Большое спасибо, что согласились подвезти меня. Это очень любезно с вашей стороны.
Я запихиваю свою сумку на заднее сиденье машины, водружая ее поверх больших чемоданов и сложенной мебели, которые уже и так занимают много места.
– Извините, я не… много говорю по-английски.
– Это… очень… мило… с твоей стороны… отвезти… меня… в Париж. Спасибо… вам… большое, – повторяю я медленно и четко.
– Все в порядке, – улыбается он.
– Жаль, что его английский оставляет желать лучшего, – извиняется женщина, сжимая в руке маленькую дамскую сумку. – Но он высадит вас в центре Парижа.
Я еще раз благодарю ее, прежде чем прыгнуть на переднее сиденье. Я пачкаю идеально чистый коврик на полу машины своими промокшими от дождя ботинками. Она что-то говорит ему по-испански или, возможно, по-каталонски и машет нам обоим на прощание.
Когда мы выезжаем с парковки аэропорта, у меня появляется идея. Я достаю мобильный телефон и начинаю набирать вопрос в гугл-переводчике.
– Eres parti… partidario del club de fútbol de Barcelona?[43] – говорю я с самым ужасным испанским акцентом на свете.
Это смущает его больше, чем мой английский. Тогда я показываю ему экран своего телефона, чтобы он мог прочитать перевод.
– Нет, – он указывает на свои глаза.
– Мм, глаза… очки? – предполагаю я, как будто мы играем в шарады и я угадываю ответ.
– Si, я без очков.
– Тебе нравится Месси? – я указываю на его рубашку.
– Месси. Да. Самый лучший.
На этом разговор заканчивается. Пусть человек спокойно сосредоточится на вождении, особенно если у него не очень хорошее зрение.
Откидываюсь на спинку сиденья и смотрю в окно, надеясь, что красивый пейзаж скрасит мне следующие пять часов. Главное, что я на пути в Париж. Все еще есть надежда, пусть и слабая, найти Девушку-Подсолнух.
Смотрю на шоссе и думаю о том, что меня спасает человек по имени Хесус[44]. Невероятно! Не так я представлял себе Второе пришествие…
Как человек, который подбрасывает монетку, чтобы выбрать, какую бутылку воды купить, я отдаю себе отчет, что в вопросах веры такой подход не годится. Я и вся моя семья – христиане дважды в год. Мы празднуем рождение Иисуса и его воскресение, а потом не думаем о нем до конца года.