{14} и наиболее знаменитый памфлет «Краткое донесение о разорении Индий», вызвавший ожесточенную полемику и нападки на автора (продолжающиеся, между прочим, до сих пор).
Таким же благородным подвижником и неутомимым тружеником, как Лас Касас, был и францисканец Бернардино де Саахун (1499–1590). Он прибыл в Мексику в 1529 г., и его поразили развалины Теночтитлана, на которых лихорадочно строился новый город Мехико. Вскоре он понял, что задача христианизации индейцев не может быть решена без глубокого проникновения в их прежнюю культуру и религиозные верования. Саахун в совершенстве овладел языком науатль, писал на нем проповеди и перевел Евангелие. Он служил в различных местностях Мексики и неустанно собирал материалы для своего основного труда. Из-за этого он подвергался преследованиям со стороны инквизиции, но провинциал францисканцев в Мехико Франсиско де Тораль временно защитил его.
Монументальная работа Саахуна «Всеобщая история вещей Новой Испании»{15} является настоящей энциклопедией по религии, обычаям и научным знаниям ацтеков до конкисты. Она была написана параллельно и на науатль, и на испанском и богато иллюстрирована индейскими писцами. Этот труд был конечным сводом огромного числа сообщений, собранных у старых индейцев Саахуном и его учениками-индейцами. Собранные им материалы частично сохранились. Среди них первое место занимает так называемый «Флорентийский кодекс» (по месту хранения), попавший в библиотеку Медичи.
Замечательная работа Саахуна не была опубликована при его жизни и оказалась надолго погребенной в пыли испанских архивов. Впервые она увидела свет только в начале XX в. (и то не полностью). С тех пор научный интерес к ней постоянно возрастает.
«Всеобщая история вещей Новой Испании» состоит из 12 книг, материал в которых распределяется следующим образом: 1) боги и соответствующие религиозные церемонии; 2) постоянные и передвижные праздники; 3) происхождение богов, мифология, обычаи; 4) гадания, священный год; 5) предзнаменования и предсказания; 6) риторика, моральная философия, теология; 7) солнце, луна, звезды и конец цикла; 8) короли и владыки; 9) торговцы и ремесленники; 10) народ: добродетели, пороки, болезни; 11) естественная история: животные, птицы, деревья, травы; 12) завоевание Мексики. Важно отметить, что последняя книга, написанная первой, отражала индейские, а не испанские взгляды на завоевание. Уже из этого краткого перечня видно, какой огромный материал заключен в труде Саахуна.
Много ценных сведений по этнографии древней Мексики содержится в сохранившихся частях сочинений другого францисканца Торибио де Бенавенте (1482 или 1491–1569), взявшего себе прозвище Мотолиниа (что на науатль значит «бедный»). К сожалению, и «История индейцев Новой Испании» и «Мемориалес» дошли до нас не полностью, да и хронология написания работ не совсем ясна.
О тарасках Мичоакана было написано (также францисканскими монахами) несколько «Сообщений», часть из них утеряна. Наиболее известна (и значительна) анонимная «Хроника Мичоакана», записанная около 1539–1541 гг. со слов индейских информаторов в Цинцунцане (бывшая столица государства). В ней подробно рассказывается о доиспанской истории народа, обычаях и обрядах. Рукопись обильно иллюстрирована.
Третьим гигантом месоамериканской историографии был Диего де Ланда (1524–1579). В шестнадцатилетнем возрасте он вступил во францисканский орден в Толедо, а в 1549 г. отправился на Юкатан, где пробыл до 1564 г. Занимая ряд высших церковных должностей (в частности, он был епископом Мериды, т. е. духовным владыкой всего Юкатана), Ланда проявил себя настоящим фанатиком. Он учредил на Юкатане инквизицию, жестоко преследовал обвиняемых в «отпадении от церкви», добиваясь признаний под пытками, устроил торжественное аутодафе в Мани, на котором было сожжено множество памятников древней культуры, в том числе 27 иероглифических рукописей. Обвиненный в жестокости, Ланда в 1564 г. выехал в Испанию, чтобы оправдаться в этих действиях. Находясь на родине, он закончил в 1566 г. свое сочинение, которое писал не менее десяти лет. В 1573 г. Ланда был оправдан и вернулся на Юкатан, где через шесть лет умер.
Если труд Саахуна является энциклопедией ацтекской жизни, то сочинение Ланды «Сообщение о делах в Юкатане» по праву может быть названо так же по этнографии юкатанских майя{16}. Характерно, что несмотря на разницу в личностях оба они — ревностные исследователи древних культур. Работа Ланды в подлинном виде до нас не дошла, текст ее печатается по несовершенной копии XVII в., причем ряд исследователей считают, что она неполная и порядок глав в ней перепутан.
Из других миссионеров можно назвать Франсиско де Бургоа (1605–1681), писавшего об индейцах Оахаки, Херонимо де Мендиета (1528–1604), Диего Дурана (около 1537–1588).
Следует отметить, что все эти испаноязычные авторы были тесно связаны с индейскими информаторами, следовательно, первое звено связи двух культур уже появилось сразу после конкисты. Это знаменательное явление дало впоследствии свои успешные плоды в синтезе двух культур.
Глава IIРЕЛИГИОЗНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ИИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО
1
Изобразительное искусство (как крупных, так и малых форм), фольклор и литература народов Месоамерики пронизаны мифологическими представлениями; часто этим определяется даже форма произведения, не говоря уже о содержании. Это настолько распространенное в истории древних цивилизаций явление, что вряд ли стоит на нем останавливаться более подробно. Важнее отметить некоторые специфические черты месоамериканской мифологии.
Основные блоки (темы) любой древней мифологии сравнительно немногочисленны и сводятся к базисным бинарным оппозициям: смерть — жизнь; плодородие животного и растительного мира — бесплодие; хаос и космос; природа и культура. Они и являются основообразующими единицами для сюжетов при дальнейшем развитии. Иногда ряды этих биномов раскалываются по линии раздела, и соединения частей левого или правого ряда создают устойчивые семантические узлы, или «пучки», по терминологии Н. Я. Марра и О. М. Фрейденберг.
В зарубежной науке до сих пор идут споры: была ли у народов Месоамерики единая мифология или их было несколько. Думается, эта дискуссия носит достаточно схоластический характер. Советские исследователи считают, что несмотря на разность языков и судеб отдельных лингвистических групп мифология в Месоамерике, как и другие виды культуры, была единой, но претерпевала с течением времени стадиально обусловленные изменения. Так как древнейшее творчество, в том числе и мифология всегда анонимно (вернее, безымянно), то текст мифологемы, несмотря на его сакральность, святость, переходя от одного лица к другому, постоянно изменяется и варьируется при сохранении основной направленности. В этом бессознательном коллективном творчестве, естественно, не может присутствовать отражение индивидуальной личности, да и личность в то время чувствует себя не индивидом, а членом коллектива.
С возникновением раннеклассового государства, жреческой касты и письменности положение несколько меняется. Мифы, фиксируемые, например, в жреческой среде, подвергаются сознательной обработке и модификации в связи с интересами тех или иных общественных группировок. Поэтому, как ни парадоксально на первый взгляд, наиболее архаические формы какого-либо определенного мифа можно найти в устном варианте, сохранявшемся среди народа тысячелетия в неизменном виде. Так, немецкий этнограф Л. Шульце-Иена записал у пипилей Сальвадора версию мифа неизмеримо более древнюю, чем вариант, запечатленный майяским жрецом в VIII в. н. э., т. е. более тысячи лет тому назад.
Мифология народов Месоамерики отличалась, скажем, от древнегреческой. В ней не было культа героев, почти отсутствовали генеалогия богов и их семейные отношения, так разработанные у греков. Функции божеств и их иконография в Месоамерике не достигли еще точности и определенности греческой. С другой стороны, древо (мировое и жизни), игравшее кардинальную роль в мифах народов Месоамерики, у греков отсутствовало. По основным направлениям месоамериканскую мифологию можно стадиально сравнить с мифологиями народов Двуречья или Древнего Египта. Развитие ее делится на несколько этапов или, говоря условно, систем, каждая из которых соответствует определенному уровню социально-экономического развития.
Очевидно, уже первые насельники Америки в позднем палеолите принесли с собой на новый континент некоторые важные мифы, например, о возникновении или похищении огня, о строении Вселенной как гигантской пещеры или хижины, о происхождении людей и животных, о сожительстве медведя и женщины, послужившем основой союза между зверями и людьми, об олене И собаке как посредниках между мирами живых и мертвых, и др. Никаких изобразительных памятников, относящихся к этому периоду, не найдено, кроме обломка костяной статуэтки из Мексики в виде головы собаки или койота.
В дальнейшем, с развитием собирательства и уменьшением роли охоты создаются мифы о каймане — хозяине влаги и пищи, о добрых духах растительности, о хитром койоте, связанном с почитанием звезд и других светил, о старике — хозяине огня и подземных недр, и т. д. Изобразительных памятников, относящихся к этому времени, пока не обнаружено.
Следущий этап или, условно говоря, первая мифологическая система, относится уже ко времени доместикации и распространения кукурузы как культурного растения (наряду с бобовыми, перцем и тыквенными). По петроглифам, многочисленным обломкам глиняных статуэток и каменным печатям-штампам можно восстановить основную группу мифов этого периода следующим образом.
Верховным и всеобъемлющим божеством является «Богиня с косами» (название дано условно). В этом многофункциональном мифологическом персонаже сливаются воедино более ранние представления о духах растительности и животного мира. «Богиня с косами» олицетворяет одновременно небо и землю, она дает жизнь и поглощает живущее; из ее грудей струится «небесное молоко» — дождь (ее урина также дождь); она владычица всякой влаги, только от нее зависит процветание и размножение всего растительного и животного мира. Эта богиня — владычица и олицетворение луны. Куку