Зимат отвернулась.
– И все?
– Нет. – Джон протянул руку и нежно коснулся ее подбородка, чтобы снова повернуть лицо к себе. – Я вижу щедрое сердце; ты добра даже к своим рабам. И я вижу гордую женщину, которая испытывает страх. Ты хочешь чего-то большего, чем предлагает тебе жизнь, но боишься это взять.
– Да. – Зимат энергично кивнула. – Но откуда ты знаешь?
– Потому что я испытываю такие же чувства.
Зимат придвинулась ближе и теперь почти касалась Джона.
– Теперь я не боюсь.
– Как и я. – Джон взял ее за руку.
– У тебя шершавые руки.
– А твои нежные, как лепестки розы. – Джон поднес ее руку к губам и поцеловал.
Зимат захихикала.
– Ты промахнулся. – Она наклонилась и поцеловала его.
Губы Зимат были влажными и нежными, а дыхание свежим.
Джон закрыл глаза, у него закружилась голова, но уже в следующее мгновение он отодвинулся.
– Но я франк. Ты уверена?
– Именно поэтому я и уверена. Ты видишь меня такой, какая я есть. Ни один мужчина нашего народа никогда не посмотрит на меня, как ты.
Зимат протянула руки и прижалась к Джону, он начал целовать ее губы, и они приоткрылись. Он обнял ее, еще сильнее прижал к себе и теперь чувствовал изгибы ее груди. Его руки скользнули вниз и коснулись ягодиц. Зимат ахнула.
– Извини, – пробормотал он. – Я не хотел…
– Нет, не останавливайся. – Зимат взяла его руку и положила себе на грудь.
Джон продолжал жадно ее целовать, а другой рукой нежно уложил на солому. Теперь он целовал ее щеки и шею. Затем распахнул халат, обнажив грудь с напряженными темными сосками. Он взял один из них в рот, и Зимат тихо застонала. Джон погладил ее ногу, потом приподнял халат и коснулся внутренней поверхности бедра. Она протянула руку, чтобы остановить его.
– Я должна остаться девственницей.
– Я… я понимаю, – ответил Джон, голос которого наполняла страсть.
Он отстранился.
Но Зимат снова притянула его к себе.
– Но из этого не следует, что мы должны останавливаться. Мы можем делать другие вещи.
Джон спал на сеновале рядом с Зимат, которая положила голову ему на грудь. Она пошевелилась и прижалась к нему еще сильнее, и Джон улыбнулся. Снаружи донесся громкий крик, и Джон открыл глаза. Сквозь узкие щели в досках потолка пробивался дневной свет.
– Что это было? – удивленно спросил Джон.
Зимат проснулась и села, натягивая халат на обнаженные плечи.
– Йа аллах! Уже светло. Мне нужно идти. – Она завязала пояс халата и направилась к лестнице, но застыла на месте, когда тишину нарушил пронзительный крик.
– Что-то случилось, – сказал Джон, вставая и надевая халат. – Я проверю, что происходит – тебя не должны увидеть.
Зимат кивнула, Джон поспешно спустился вниз, приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу. Большая часть домочадцев столпилась у колодца, находившегося всего в двадцати футах от двери конюшен. Басима стояла на коленях, закрыв лицо руками. Айюб и Юсуф о чем-то тихо разговаривали.
– Что случилось? – спросила Зимат, подходя к двери и выглядывая наружу.
Джон покачал головой:
– Я не знаю.
Басима продолжала рыдать.
Зимат повернулась к Джону:
– Если мы покажемся вместе, нас увидят. Ты иди первым. А я выберусь, когда будет безопасно.
– Я тебя еще увижу?
Зимат одарила его ослепительной улыбкой.
– Да. Иди.
Джон вышел из конюшни и едва не столкнулся с Тураном, который шел в сторону колодца.
– Смотри, куда прешь, франк! – взревел он, оттолкнув Джона в сторону, и уже собрался идти дальше, но обернулся и, внимательно взглянув на Джона, снял с его туники стебелек сена и покрутил его между пальцами. – Что ты делал в конюшне, раб?
– Я… я иногда там сплю, – солгал Джон. – Там прохладнее, чем в моей комнате.
– Хм-м-м, с другими животными. – И Туран зашагал к колодцу, а Джон последовал за ним.
– Прошлой ночью было темно, – говорил Айюб Юсуфу, когда к ним подошли Джон и Туран. – Может быть, она оступилась и упала в колодец.
– Может быть, – сказал Юсуф.
Заметив Турана, он прищурился.
– Что случилось? – спросил Туран.
Айюб положил руку Турану на плечо.
– Мне очень жаль, сын. Твоя жена, Саида… Она мертва. – Басима зарыдала еще громче, и в этот момент громко закричал петух, возвещая наступление рассвета.
– Как? – спросил Туран.
Юсуф бросил на Турана холодный взгляд.
– Мы не знаем – пока.
– Ты хочешь что-то мне сказать, брат? – вспыхнул Туран.
– Достаточно! – резко сказал Айюб, становясь между ними. – Сегодня день траура, я не позволю вам устроить очередную свару. – Он повернулся к Турану: – Я должен поговорить с тобой. – Айюб отвел Турана на несколько шагов в сторону, и они, понизив голос, начали о чем-то беседовать.
Затем Айюб подозвал раба по имени Харит.
Джон обошел Юсуфа и заглянул в колодец. На дне плавала Саида, ее бледное тело едва виднелось в сумраке колодца. Джон отвернулся.
– Возможно, она покончила с собой, – прошептал он Юсуфу. – Я бы не стал ее винить.
– Нет, это сделал он, – выпалил Юсуф, указывая в сторону Турана. – Я уверен.
Джон кивнул, сделал вид, что оглядывается, а потом снова повернулся к Юсуфу:
– Ты видел свою сестру?
Юсуф побледнел, а Басима подняла голову.
– Зимат? – прошептала она и вдруг громко закричала: – Зимат! Где ты, дитя мое!
– Я здесь! – ответила Зимат, поспешно подходя к матери со стороны амбара.
– Благодарение Аллаху! – воскликнула Басима, поднимаясь с колен и обнимая дочь.
Туран и Айюб подошли к колодцу. Туран сразу подскочил к Джону, схватил его за правую руку и заломил ее за спину. Джон начал сопротивляться, но Юсуф покачал головой и повернулся к отцу:
– В чем дело?
– Туран говорит, что франк убил его жену, а потом спрятался на конюшне. Харит подтвердил, что Джона не было в комнате прошлой ночью.
Джон потряс головой.
– Но…
– Молчать, раб! – прервал его Айюб. – Туран останется здесь, чтобы подготовить жену к похоронам. Юсуф, ты отправишься к отцу Саиды, чтобы сообщить ему о трагедии, а также доставишь ему дар, чтобы компенсировать потерю дочери. Ты привезешь его сюда, а когда вы оба вернетесь, франк будет казнен. Это облегчит горе Вагара.
– Но Джон невиновен! – воскликнула Зимат, и все повернулись к ней.
Она покраснела и опустила взгляд.
Айюб нахмурился:
– Это тебя не касается, дочь. Я все сказал. Вопрос решен. – Он кивнул в сторону Джона. – Отведите его в клетку.
Юсуф придержал лошадь, когда показался Баальбек. Вагар и пять мамлюков, которые сопровождали его, также остановились. Им потребовалась почти неделя, чтобы отыскать Вагара, который увел свои стада на летние пастбища в горы, на север от Хамы. Юсуфа радовала задержка. Каждый лишний день, проведенный в поисках Вагара, означал дополнительный день жизни Джона. Но теперь, после четырех дней напряженной скачки, они добрались до Баальбека.
– Наконец, – пробормотал Вагар. – Я сам выпущу кишки ублюдку франку.
Юсуф помрачнел и направил свою лошадь вперед, переходя на рысь. Они проехали через городские ворота и поскакали к вилле. Когда они въезжали во двор, Юсуф заметил Турана, разговаривавшего с их дядей Ширкухом, который только что приехал и все еще был покрыт пылью после долгой дороги. Туран увидел Юсуфа и прищурился. Ширкух улыбнулся.
– Племянник! – радостно взревел он.
– Ахлан ва-сахлан, дядя. – Добро пожаловать, – сказал Юсуф, соскальзывая с седла.
Он обнял дядю за плечи, и они обменялись тремя традиционными поцелуями в губы.
– Теперь ты приветствуешь меня, как мужчина, – заметил Ширкух, стиснул предплечье Юсуфа и ощутил крепкие мускулы. – Клянусь Аллахом, ты уже мужчина. Очень скоро настанет твой черед присоединиться ко мне и пожить при дворе Нур ад-Дина.
– Мой черед?
– Твой отец решил, что Туран уже достаточно взрослый, чтобы начать службу у своего повелителя. Я приехал за ним. Завтра мы уезжаем в Алеппо. – Ширкух посмотрел через плечо на Вагара. – А кто это такой?
– Шейх бедуинов, Вагар, отец Саиды, – ответил Юсуф. – Вагар, это мой дядя, Ширкух.
– Ассалам аллейкам, шейх. Я скорблю вместе с тобой о твоей потере, – ответил Ширкух, обмениваясь поцелуями с Вагаром. – А теперь пойдем, освежимся. Мне не терпится поскорее увидеть брата.
Туран покачал головой:
– Позднее, дядя. Я должен поговорить с Юсуфом.
Ширкух нахмурился:
– Но ты наносишь обиду нашему гостю.
– Мои самые искренние извинения, шейх, – сказал Туран, кланяясь Вагару. – Завтра мы с братом расстанемся, и я не увижу его много месяцев.
Вагар кивнул.
– Хорошо, – сказал Ширкух. – Но не задерживайтесь.
Юсуф последовал за Тураном на задний двор.
– Я с тобой еще не закончил, младший брат, – сказал Туран.
– А я с тобой. – Юсуф поднял кулаки. – Ты убил Саиду. Признайся.
– И кто меня заставит? Ты? – Туран начал поворачиваться, когда Юсуф принялся кружить возле него. – Осторожнее, брат, на этот раз франка не будет рядом, чтобы тебя спасти, – сказал Туран, небрежно пощелкивая костяшками пальцев. Юсуф прыгнул вперед и ударил Турана в челюсть. Ошеломленный Туран отшатнулся. – Ах ты, маленький ублюдок!
Он также поднял кулаки и принялся кружить, повторяя движения Юсуфа.
– Зачем ты убил Саиду? – спросил Юсуф. – Она смеялась над размером твоего члена?
Лицо Турана покраснело от ярости. Он сделал шаг вперед и нацелился Юсуфу в голову, но тот легко ушел в сторону, дважды ударил брата в живот, а потом быстро отскочил назад. Туран согнулся, упираясь руками в колени.
– Должно быть, я попал в цель, – насмешливо добавил Юсуф. – Похоже, он у тебя не встает?
– Я тебя убью! – взревел Туран и бросился на Юсуфа, который до самого последнего момента стоял неподвижно.
Но, когда Туран оказался совсем рядом, он отпрыгнул в сторону и ударил брата в лицо, так что тот рухнул в пыль. Вне себя от ярости, Туран повернулся, но Юсуф снова оказался рядом. Он врезал брату коленом в живот, потом опустился на колени и ударил его в нос. Раздался треск ломающихся костей. Юсуф снова и снова наносил удары, а его старший брат тщетно пытался защититься.