Он увидел, что Нур ад-Дин устремился к мячу, и ушел вправо, в сторону от остальных всадников. Нур ад-Дин первым оказался у мяча, но остальные игроки тут же его настигли. Однако Нур ад-Дин успел нанести удар по мячу – рикошетом, и мяч оказался у Юсуфа. Между ним и воротами никого не оставалось.
Юсуф поднял клюшку, но сделал небольшую паузу. Он заметил, что около Нур ад-Дина никого нет, и направил мяч в его сторону. Передача оказалась точной, Нур ад-Дин взмахнул клюшкой и, отправив мяч в ворота, издал победный клич и вскинул вверх руки.
– Отличная игра, Юсуф! – сказал Нур ад-Дин, подъехав к нему. – Ты помог мне сэкономить два динара, и за это тебе сегодня будет предоставлена честь разделить со мной обед. Ты познакомишься с моей женой Азимат, и мы увидим, так ли ты ловко обращаешься со словами, как с клюшкой для поло. Но я тебя предупреждаю, на Азимат произвести впечатление труднее, чем на меня.
Юсуф стоял у окна своей комнаты – она была частью покоев Ширкуха во дворце – и смотрел на город, который теперь станет его домом. Его комната выходила на восток, в противоположную сторону от садящегося солнца, чей умирающий свет окрашивал в нежный розовый цвет белые стены домов. Юсуф услышал речитатив муэдзинов, призывавших жителей города на вечернюю молитву. Внизу мужчины и женщины спешили в мечети. Юсуф отошел от окна и направился к умывальнику, чтобы совершить ритуальное омовение перед молитвой.
Он наполнил его водой из меха и тщательно вымыл руки, лицо и волосы, повторив ритуал трижды. Затем вытер лицо полотенцем и развернул молитвенный коврик.
– Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного, – начал Юсуф, но тут его прервал громкий стук.
Дверь распахнулась, и вошел Ширкух.
– Пойдем, – сказал он. – Пришло время обеда.
– А как же молитва?
– Аллах подождет, Нур ад-Дин ждать не станет.
Юсуф вышел за дядей в длинный, тускло освещенный коридор.
– Я думал, что Нур ад-Дин религиозный человек.
– Наш повелитель по-своему относится к религии. Вместо молитв он подносит победы над франками. Как ты думаешь, что Аллах ценит больше?
Они дошли до конца коридора, поднялись по крутой лестнице и сразу оказались в большой комнате с мраморным полом. Левую стену занимали сводчатые окна, выходящие на город. Напротив находилась дверь, которую охраняли три мамлюка. Ширкух подошел к ним и позволил проверить, нет ли у него оружия. Юсуф последовал его примеру.
– Как твои жены, Марван? – спросил Ширкух у мамлюка, который его обыскивал.
Марван состроил гримасу.
– Три жены – это слишком много.
– Не могу не согласиться с тобой, – рассмеялся Ширкух. – Поэтому у меня нет ни одной.
Как только обыск завершился, мамлюки распахнули двери, и Юсуф последовал за Ширкухом в просторный зал, в два раза больше комнаты, в которой они только что находились. Сводчатые окна на дальней стене выходили во двор цитадели. В углах горели жаровни, толстый ковер – ярко-желтый с геометрическим сине-алым рисунком – покрывал пол. Вокруг низких столов были разложены подушки. Нур ад-Дин в халате из алого шелка сидел напротив входной двери. Слева от него Юсуф увидел женщину – вероятно, это была его жена, Азимат.
Как только Юсуф на нее взглянул, он почувствовал, как сердце быстрее забилось у него в груди. Азимат была удивительно молода – быть может, всего на несколько лет старше Юсуфа, с безупречной молочно-белой кожей. Волнистые каштановые волосы обрамляли удлиненное худое лицо с изящным носиком и полными губами. Ее темные глаза остановились на Юсуфе, и он не стал отводить взгляда. Ему пришлось заставить себя посмотреть на Нур ад-Дина.
– Ширкух! Юсуф! – Нур ад-Дин улыбнулся и поднял кубок в честь гостей. Потом он показал на молодую женщину. – Это Азимат. – Юсуф поклонился, и она поклонилась в ответ. – И пусть ее красота тебя не обманывает, Юсуф. У нее очень острый язык.
– Мудрая жена – это большая ценность, муж, – негромко сказала Азимат.
– Но молчаливая жена стоит еще больше, – со смехом отозвался Нур ад-Дин и указал на подушки. – Пожалуйста, садитесь.
Ширкух сел справа от Нур ад-Дина, а Юсуф – напротив. Как только они расселись, служанки вынесли из боковой двери подносы с угощением. Одна из них, худенькая девушка с кожей, черной, как эбеновое дерево, поставила поднос перед Юсуфом. На подносе лежала горячая лепешка, над которой поднимался пар, и стояла тарелка тушеной баранины с мятой. Другая девушка принесла Юсуфу кубок и наполнила его красным вином.
– Тост в твою честь, Юсуф, – сказал Нур ад-Дин. – Добро пожаловать в Алеппо и за мой стол.
Он залпом осушил свой кубок, и Ширкух последовал его примеру.
Юсуф поднял свой кубок и заколебался, глядя на его алое содержимое. Он посмотрел на Азимат – та не пила. Тогда Юсуф поставил свой кубок на стол.
– Ты не пьешь, – заметил Нур ад-Дин. – Значит ли это, что ты не хочешь жить в Алеппо? – Он улыбнулся. – Или тебя не устраивает компания?
– Нет… нет, мой господин, – запнувшись, ответил Юсуф. – Я не пью вино. Аллах это запрещает.
– Что же, я вижу, что ты человек твердых убеждений, и за это тебя следует похвалить. – Нур ад-Дин хлопнул в ладоши. – Слуги! Принесите воды юному Юсуфу! – Слуга поспешно выполнил его приказ. Нур ад-Дин взял лепешку. – Во имя Аллаха, – пробормотал он, подцепил кусочек жаркого, откусил, задумчиво пожевал, а затем показал на Юсуфа. – Азимат, Юсуф некоторое время провел в Дамаске.
Юсуф повернулся к жене Нур ад-Дина:
– Вы знаете этот город?
– Я там выросла. Мой отец эмир Унур.
– Я встречал вашего отца во время осады города христианами. Он достойный человек.
– Ты совершенно прав, – заявил Нур ад-Дин. – Он был достойным противником, да будет Аллах к нему милосерден. В отличие от нынешнего правителя, Муджир ад-Дина. – Нур ад-Дин нахмурился и выпил еще вина. – Лицемерный щенок.
– Я слышала, что ты знаешь «Хамаса» наизусть, – сказала Азимат, меняя тему разговора. – Это правда?
– Да, моя госпожа.
– Превосходно, – сказал Нур ад-Дин. – Ты развлечешь нас поэмой. Одна из них мне особенно нравится. Это история о мести, в ней воин убивает целое племя, чтобы расплатиться за гибель дяди.
– «Рита о Таббата Шарране», – сказал Юсуф. – Я хорошо ее знаю. История начинается со смерти дяди:
Кто был убийца? В чем причина?
Жестокой смертью он убит…
Тропою горной шел мужчина
И вот теперь под ней лежит.
Пусть волк оскалился над ним,
Стервятники его терзают,
И, неспособные взлететь,
Его ногами попирают.
Азимат улыбнулась, и Юсуф замолчал. Он вдруг почувствовал, что у него пересохло в горле.
– Впечатляет, – сказала она и кивнула, предлагая ему продолжать.
Юсуф сглотнул и продолжал:
– «Я, сын его сестры, твердо решил отомстить…»
Пока остальные ели – одно блюдо сменялось другим, – он читал все дальше и дальше: про то, как дядя совершил рейды на племя худхалей; как воины племени напали на него в горах, когда он остался один, и убили его; как племянник учинил кровавую месть за дядю.
Когда со стола убрали последнее блюдо, Юсуф прочитал заключительные строки:
Не будит смех гиен его…
Я принял бремя – мне отмщенье
За смерть собрата моего!
И нет убившему прощенья!
Юсуф смолк. Азимат зааплодировала, и он покраснел.
– Пусть такая же судьба ждет всех наших врагов, – заявил Нур ад-Дин, осушил свой кубок и повернулся к Азимат: – Ты можешь идти, жена. Нам нужно обсудить дела. – Азимат грациозно встала, и Юсуф посмотрел ей вслед. Когда молодая женщина вышла, Юсуф повернулся к Нур ад-Дину, который внимательно на него смотрел. – Ты сумел произвести впечатление на мою жену, а это редкий подвиг. Ширкух не ошибся, когда хвалил твою ученость.
– Благодарю, мой господин.
– Мне необходимы мудрые люди в моем окружении. Я воин, а не мыслитель. Возможно, ты сумеешь решить проблему с одним из моих эмиров, евнухом по имени Гумуштагин. В некотором смысле это также связано с местью.
Юсуф побледнел. Он только что прибыл в Алеппо, а Нур ад-Дин, правитель Алеппо и Мосула, просит его совета. Теперь его будущее зависело от того, что он ответит.
– Я к вашим услугам, – тихо сказал Юсуф. – Постараюсь помочь, насколько это в моих силах.
– Хорошо. Немногим больше года назад я сделал Гумуштагина эмиром Телль Башира, наградив его за хорошую службу. Некоторое время он правил вполне успешно, но недавно пришли тревожные известия.
Ширкух кивнул:
– Мои шпионы рассказали, что Гумуштагин начал переговоры с султаном сельджуков Масудом. Если Гумуштагин заключит союз с сельджуками, они могут угрожать Мосулу и Алеппо.
– А почему нельзя просто его сместить? – спросил Юсуф.
– Это не так просто, – ответил Нур ад-Дин. – Гумуштагина любят его люди. Если его убрать, они могут поднять восстание, что даст повод сельджукам для вторжения. Я не смогу сражаться с христианами, если буду вынужден защищать свои северные границы.
– Возможно, верность Гумуштагина можно купить, – предположил Юсуф.
– Ему уже заплатили, – сказал Ширкух. – Но сельджуки предложили больше.
– Однако нам необходимо что-то делать, – сказал Нур ад-Дин, наклонился вперед, и его немигающие золотистые глаза впились в Юсуфа. – Скажи мне: каков твой совет?
Юсуф посмотрел на Ширкуха. Лицо дяди превратилось в непроницаемую маску; помощи от него ждать не приходилось. Юсуф сделал глубокий вдох:
– Вы должны сделать так, чтобы Гумуштагин захотел покинуть Телль Башир.
– Как? – осведомился Нур ад-Дин. – Объясни.
– Предложите ему нечто большее, возможно, Бизаа.
– Но он предатель! – вмешался Ширкух. – А Бизаа богатый город, население в нем в два раза больше, чем в Телль Башире.
Юсуф кивнул:
– Именно по этой причине он согласится. И что еще важнее: Бизаа ближе к Алеппо, а его население не имеет причин быть верным Гумуштагину. Как только он переберется, его можно будет сместить за измену.