– Вы все еще смотрите мультфильмы? – зевнул Эфраим.
– Постоянно. А ты нет? Кстати, в кофеварке свежий кофе. Кажется, тебе он пригодится, – Джим повесил на плечо сумку с ноутбуком, взял в руки куртку. – Тебе разрешено пить кофе?
– Разрешено? Предписано. Спасибо. Значит, я теперь буду часто вас видеть?
Джим улыбнулся:
– Это зависит от твоей мамы.
– Я замолвлю за вас словечко, может пригодиться, – сказал Эфраим. Он видел, какой счастливой была мать, уходя на свидание, и оно явно прошло очень хорошо – об этом Эфраим думать не собирался. К тому же Джим пока казался вполне достойным парнем.
– Твое мнение много значит для Мэдди, – ответил тот. – Она часто говорит о тебе. Ну а мне теперь надо бежать на работу.
– Но я думал, что вы вместе работаете? Почему вы… о. Да.
Джим кивнул:
– Мне и так придется объяснять, почему я два дня подряд прихожу в одном и том же костюме, но думаю, по дороге куплю какой-нибудь дешевый галстук. Я уже давно такого не делал. Правда. Нет у меня такой привычки.
– Пока, Джим, – улыбнулся Эфраим.
Мужчина, дружески помахав, вышел из квартиры.
Эфраим заскочил в душ и быстро переоделся в чистую одежду. Пока он наливал себе кофе, на кухне появилась мама в свободном атласном халате, накинутом поверх красной кружевной комбинации, опасно сползавшей с плеч.
– Мама! – Эфраим отвел глаза.
– Ой, Эфраим, – та запахнула халат и направилась к кофеварке.
– А я встретил твоего… друга.
Она моргнула.
– Милый, мне очень жаль. Я хотела представить вас друг другу более достойным образом, – она облокотилась на стол. – Отвратительно себя чувствую. Я – худшая мать на свете.
– Нет, мам. Бывает гораздо хуже, – он видел ее в куда более жутком состоянии.
– Это урок, которым, я надеюсь, смогу тебе объяснить, что…
– Не беспокойся. Я не собираюсь приводить парней домой.
– Я как-то подозревала вас с Натаном, – улыбнулась она.
– Мам, – вздохнул Эфраим. – Мне нравятся девушки, но приводить кого-то сюда в ближайшем времени я не собираюсь.
Особенно теперь, когда Джена собралась переехать в другую часть страны.
– Хорошо, потому что, если ты так сделаешь, я запру тебя дома навечно.
– Вот так говорят настоящие родители. Спасибо.
– Джим ушел? Я даже не слышала, как он встал, – она посмотрела на часы, висевшие над холодильником, и застонала – О нет, я опаздываю на работу.
– Он тебе нравится, да? – самым непринужденным тоном спросил Эфраим.
Мать взяла из его рук чашку и отпила кофе.
– Пока что да, – она задумчиво посмотрела на сына. – Где ты пропадал прошлой ночью? Может, в конце концов, мне все-таки придется посадить тебя под домашний арест.
– Мне нужно идти.
– Да? – Она вновь взглянула на часы. – Верно, ты же сегодня начинаешь работать в библиотеке. Очень мило с твоей стороны заменить друга. Похоже, мы оба опоздаем на работу. Обсудим наши привязанности позднее, – она вылила остатки кофе из кофейника в свою чашку и вышла из кухни. За мамой хвостом летел поясок халата.
– Ты опоздал, – приветствовала его Джена.
– Прости, – Эфраим скрестил руки на столе и взглянул на нее. Она должна была радоваться и тому, что он вообще появился, так как совершенно не помнил, как согласился здесь работать.
Девушка посмотрела на него поверх очков в черной секретарской оправе. Он бы посчитал аксессуар сексуальным, но Джена была слишком раздражена.
– Слушай, ты серьезно относишься к работе или нет? – спросила она. – Я могу попросить кого-нибудь другого сменить меня, но ты же сам вызвался. Миссис Рейнольдс доверяет моей рекомендации, и я не хочу…
– Этого больше не повторится.
Сегодня она явно нервничала. Эфраим подумал, что, если бы ему пришлось в срочном порядке менять всю свою жизнь, он бы тоже сильно расстроился.
Она смягчилась:
– Хорошо.
– Так с чего мне начать?
– Нужно вернуть на полки тонну книг. Обычно мы пытаемся сделать это вечером до закрытия, но я оставила их, чтобы все показать.
Эфраим снял с плеч рюкзак:
– Звучит весело.
Джена улыбнулась:
– Ты явно не делал этого раньше. Знаком с Дьюи?[2]
– Это очень личный вопрос.
– Я хочу сказать, ты знаешь о десятичной системе Дьюи? – пояснила девушка. – Думаю, что нет. Все нормально, научишься. Очень просто запомнить, куда идет большинство книг.
Она показала, где стояли книжные тележки, и научила, как расшифровывать ярлыки. Помогла расставить несколько первых книг, а потом вернулась к столу. Чтобы разобрать все стопки, Эфраиму понадобилось больше трех часов. К тому моменту он выдохся и разозлился: толкать тележки, дотягиваться до высоких полок и сгибаться в три погибели, доставая до самых низких, оказалось делом не из легких. Но он заметил, что Джена наблюдает за его успехами, а потому не показывал, насколько устал.
Последней на полку отправилась «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла. Точно такую же Эфраим брал в библиотеке еще в семь лет. Он пролистал томик, вспомнил, как отец вслух читал ему, его успокаивающий голос.
Джена указала Эфраиму на свободное место, когда он вернулся к столу выдачи. Парень рухнул на стул и с удовольствием вытянул руки.
– А ты довольно быстро справился, – сказала Джена. – У меня обычно уходит намного больше времени, – она постучала по раскрытой перед собой книге. – Но я легко отвлекаюсь.
– Никаких проблем. Их же надо было расставлять по алфавиту и имени автора, верно?
– Ха-ха.
– О нет! – притворно встревожился Эфраим.
– Ты ведь меня разыгрываешь, да?
– Конечно, – он потер руки, затем вытер их о джинсы. – Ощущения отвратительные.
Джена открыла боковой ящик стола и вытащила пачку влажных салфеток.
– Грязь у нас в порядке вещей, – сказала она. – И пожалуйста, без грязных библиотечных шуточек.
Сидя рядом с девушкой, Эфраим заметил, что глаза у нее покраснели. Неужели она плакала?
– Ну так, это… Спасибо за книгу, – сказал он. – Всегда хотел прочитать «Волшебника страны Оз».
– Ах да. Это я избавляюсь от старых вещей, а то нам перевозить много, – Джена отвела глаза и начала перекладывать книги со стола на тележку.
– О, – Эфраим потер библиотечную наклейку на корешке и принялся внимательно изучать цифры, только чтобы не смотреть на девушку. 702.11. – Верно. У твоего отца новая работа.
Джена положила последний томик, и книги со стороны Эфраима упали, словно костяшки домино.
– Как твое вчерашнее свидание?
– Свидание? – Он от неожиданности чуть не вскрикнул и тут же откашлялся. – Это было не свидание. – Эфраим поднял упавшие книги, подвинул их в сторону Джены и поставил металлический упор, чтобы те больше не сваливались. – Мы праздновали. День рождения. По-дружески.
– Шелли думала, что это было свидание, – возразила Джена. – И Мэри думала, что это было свидание.
Тележка отъехала прочь, гневно скрипя колесиками. Она откатилась на пару футов влево, и Джена встала, чтобы положить сверху еще больше книг.
Эфраим встал и ухватился за ручку тележки:
– Я согласился пойти только потому, что Натан хотел увидеть Шелли.
– Им понравился ваш подарок.
– Они фактически приказали мне – нам – купить его.
– Ты попал в точку. Не знала, что ты любишь «Шоу Пэтти Дьюк»[3], – сказала она.
– Угу, – отозвался он, не зная, о чем идет речь. – Нет. Я не смотрел его. Что за шоу?
– «Пара одинаковых упоров, разных, как день и ночь», – пропела она. – Это главная тема из сериала. Он о двух кузинах-близнецах.
– Кузинах-близнецах? Звучит неправдоподобно.
– Ну их отцы были близнецами… это невозможно, как мне кажется, но если забыть о логике, то в общем шоу довольно забавное.
– Верно. Твой отец любит все эти старые передачи.
– На самом деле это довольно неплохая комедия. Я тебе покажу как-нибудь. – Тут она резко опустила руки, словно марионетке обрезали нити. – Точнее, показала бы, если бы мне не нужно было уезжать. Боже, так нечестно. У нас даже шанса не было…
– Ты не хочешь уезжать, да? – спросил Эфраим.
– Это хорошая возможность для отца, – ответила Джена. – И для семьи так будет лучше.
– Конечно, – Эфраим крепче сжал ручку тележки. – Но только знаешь, о себе думать тоже нормально. Дело же не только в твоем отце. У тебя тут вся жизнь. А что со школой? С кружками?
– Эфраим, в Лос-Анджелесе тоже есть школы. На самом деле время для переезда идеальное. Через год я собираюсь в колледж; семье нет смысла оставаться тут только ради меня одной, если я все равно уеду рано или поздно. И так папа будет больше зарабатывать, родители смогут больше отложить мне на обучение, – она пожала плечами. – Я сумасшедшая, раз не радуюсь переезду в Лос-Анджелес. Саммерсайд, он же такой сонный. Да и смог вечно стоит такой… Похлеще, чем в Нью-Йорке. Да и тут я вписываюсь в компанию только потому, что притворяюсь кем-то другим.
– Ты сможешь осветлить волосы, – сказал Эфраим. – Сделать стильную татуировку, пирсинг. Да, могу себе представить.
Джена воззрилась на него поверх очков:
– О, от твоих слов мне сейчас стало намного лучше.
– Слушай, ты могла бы вернуться обратно на восток, поступить здесь в колледж, разве нет? – сказал Эфраим. – Ты же все равно хочешь куда-нибудь в Лигу Плюща, верно? А тут Колумбийский университет, Йель, Принстон. Твои друзья все еще будут здесь, когда ты вернешься.
– Не уверена.
– Да ладно. Это же всего лишь год. Мэри и Шелли всегда были твоими лучшими подругами.
– Думаю, они справятся без меня, – сказала она. – И, скорее всего, даже моего отъезда ждать не станут.
Эфраим нахмурился:
– Ты расстроена, потому что я встречался с ними прошлым вечером?
– Ты милый, но иногда медленно соображаешь, Эфраим, – она повернулась и потащила с собой тележку.
Эф не отпустил ручку и потянул обратно, заставив девушку остановиться.