Он никогда не боялся своего друга. Его тревожило, что Натан был настолько другим… настолько злым. Бесконтрольные движения, да и весь язык тела говорили о с трудом сдерживаемой жажде насилия. Что с ним стряслось? Правда, Эфраим больше боялся не за себя, а того, что Натан мог сотворить с Дженой, если не получит что желает.
– Он дал мне это, – сказал Эфраим и вручил Джене сложенный снимок. Она долго изучала его удивленными глазами. Затем положила изображением вниз и отодвинула подальше от них обоих.
– Значит, все действительно было так, как ты сказал, – сказала девушка. – Я хочу сказать, что верила тебе, но теперь мы точно знаем, что в морге был другой ты.
Он кивнул.
– Он угрожал тебе этим снимком? – спросила она.
– А как иначе? Но меня беспокоит не это. Он угрожал и тебе. Прости, что втянул тебя, Джена. Я не позволю ему тебя тронуть.
Девушка глубоко вдохнула.
– Я ценю защиту, но не волнуйся за меня. Натан просто хочет достучаться до тебя, так как знает о твоем комплексе героя. И чего он хочет?
– Монету, – ответил Эфраим.
– Ты рассказал ему, что избавился от нее?
– Он не поверил. Сказал, что я бы никогда не избавился от нее, потому что… – Он посмотрел на девушку: – Только из-за нее я тебе нравлюсь.
– Видишь? Он не знает, о чем говорит. Ты смог заполучить меня лишь избавившись от монетки, – улыбнулась Джена.
Эфраим почувствовал себя немного лучше.
– Но я все равно думаю, что нам следует быть осторожнее. Непонятно, что еще он может выкинуть.
– Эфраим, он – трус. Ничего хуже этого снимка он не сделает и сам об этом знает. Вот почему пытается испугать тебя.
– Пытается? У него получается, – сказал Эфраим.
– Буду смотреть по сторонам, если так тебе будет лучше.
– Я сегодня лучше за стойкой поработаю… Надо практиковаться, – он будет чувствовать себя куда лучше на открытом пространстве, где они с Натаном смогли бы видеть друг друга, а не где-нибудь в хранилище, убирая книги и беспокоясь за безопасность Джены.
Девушка внимательно взглянула на него.
– Я так думаю, ты просто не хочешь возиться с перестановкой периодики, – она встала и посмотрела на вход. – Спасибо за то, что присматриваешь за мной.
Он улыбнулся.
– С другой стороны, теперь у меня есть веская причина предостеречь Шелли, чтобы держалась подальше от Ната, – сказала Джена. – Если он начал угрожать людям, то бойфренд из него явно получится никудышный.
К концу дня Джена встревожилась не меньше Эфраима. Она так и не смогла связаться ни с Шелли, ни с Мэри.
После закрытия библиотеки они заперли вход. Эфраим отключал компьютеры, пока Джена проверяла помещения и выключала везде свет, и подпрыгнул от неожиданности, когда кто-то принялся стучать в стеклянные двери. Он поднял глаза, молясь, чтобы это был не Натан. Но вместо него снаружи стояли Мэри и Шелли.
Он поспешил к ним и увидел, что Мэри обнимает сестру, практически поддерживая ее. Красные глаза Шелли опухли, лицо покрывали темные потеки туши. Он открыл замок и отступил, когда автоматические двери открылись.
– Вы в порядке? – спросил Эфраим. Он заметил пурпурно-желтый синяк на руке, совсем не похожий на результат от удара теннисным мячиком.
Мэри посмотрела на него:
– Нат, он…
– Шелли, это он сделал с тобой? – спросил Эфраим.
Та закрыла глаза:
– Нат мертв.
Эфраим почувствовал, как в животе у него похолодело.
– Нет. Я же говорил с ним сегодня утром.
– Как и я, – она всхлипнула.
Эфраим беспомощно шагнул к ней, не зная, что сделать, потом махнул рукой, чтобы они вошли внутрь, и проводил к большому столу, где Мэри усадила Шелли в кресло.
Ошарашенный, встал рядом.
Натан умер. Нелепица какая-то. Эфраим прокрутил в памяти последний разговор. Значит, тогда он видел Натана в последний раз.
– Расскажите, что случилось, – попросил он, превозмогая собственные чувства.
– Его застрелили, – сказала Шелли.
– Застрелили? То есть кто-то его убил?
Она кивнула.
Эфраим глубоко вздохнул. Натан вел себя очень странно и в таком состоянии мог покончить с собой. Почему-то такой вариант принять было легче.
– Его застрелили сзади… – Ее было трудно понять. Слова тонули в тяжелых всхлипах. – В… в… голову…
Эфраим встал и обошел вокруг стола, потому что не мог спокойно сидеть.
– Кто мог застрелить Натана? И зачем? Он никого не трогал, – он скользнул взглядом по синяку по руке и напомнил себе, что этого Натана практически не знал. Кто знал, во что тот мог вляпаться или на что он был способен?
В зал по лестнице из хранилища спустилась Джена.
– Мэри? Шелли? Я пыталась позвонить вам. Боже, что случилось?
– Мы весь день были в полицейском участке, – сказала Мэри. Она встала и отвела Джену в сторону. Они шепотом разговаривали у стола, кидая тревожные взгляды на Шелли. Эфраим остался с девушкой один на один.
Та сидела, склонив голову, и обеими руками мяла складки на юбке.
– Он звонил мне этим утром, – сказала она. – Хотел встретиться на трибунах за школой после ленча.
– На трибунах? Почему? – По расписанию сегодня игр не было.
Шелли смахнула с лица слезы, стараясь не смотреть на него.
– Мы только там могли побыть одни…
Ох. Она имела в виду под трибунами.
– Значит, ты пошла на встречу с ним.
Девушка задрожала.
– Это было ужасно.
Эфраим понял, что именно она нашла труп. По недавнему опыту он знал, каково это – обнаружить тело кого-то, кто тебе дорог.
– Мне очень жаль, – сказал он.
Шелли разгладила юбку на бедрах, затем вновь ее смяла.
– Кто-нибудь был рядом? – спросил Эфраим. По стадиону часто нарезали круги бегуны, а летом всегда тренировались спортивные команды.
– Я никого не видела.
– Значит, вопрос в том, просто ему не повезло или же кто-то его там ждал. Натана ограбили?
Саммерсайд был маленьким городом, и преступления тут случались редко, но это убийство на случайное не походило, учитывая столь возбужденное состояние Натана во время последнего разговора. Но, если кто-то все спланировал, откуда убийца узнал, где искать жертву? Правда, он мог просто проследить за Натаном.
– Полиция не считает, что это ограбление. Они нашли в кармане кошелек с деньгами и картами. И его сотовый.
– Он был в чем-то замешан? – спросил Эфраим. – Наркотики или что-то подобное?
– Конечно, нет!
Мэри и Джена с тревогой посмотрели на них. Он поднял руку, показывая, что все было в порядке.
– Прости, Шелли. Не хотел ни в чем его обвинять. Я, как и ты, хочу знать, кто это сделал.
Она шмыгнула носом и кивнула.
Натана, похоже, что-то сильно беспокоило. Может, он знал, что за ним следят, и поэтому пришел тем утром за монетой. Если бы только Эфраим смог тогда помочь ему, с магией или без.
– Не могу поверить, что его нет, – сказал Эфраим.
– Я хочу, чтобы он вернулся, – всхлипнула Шелли.
– Я тоже.
Она подалась к нему. Ее лицо было серьезным.
– Тогда сделай что-нибудь.
Эфраим уставился на девушку.
– Что, например?
– Он сказал, что, если с ним что-нибудь случится, мне нужно прийти к тебе. И ты знаешь, что делать. Он сказал мне показать тебе это, – она залезла в сумочку и положила на стол четвертак.
Он взял монету и осторожно рассмотрел ее – сердце отчаянно колотилось. Та, судя по всему, оказалась вполне обычной, даже не юбилейной.
– Это о чем-нибудь тебе говорит? – спросила девушка.
– Обыкновенный четвертак. А ты не подумала тогда, что он как-то странно себя ведет?
– Нат – странный парень, – она проглотила слезы. – Был. Но мне он был дорог.
– Когда он тебе об этом рассказал? – спросил Эфраим.
– Вот в этом-то и странность. Еще одна, – Шелли вытащила смятый платочек и высморкалась. – Полицейские сказали, что Нат погиб этим утром. Между девятью и одиннадцатью.
Эфраим кивнул.
– И?
– Он звонил мне сегодня в полдень. Именно тогда и сказал о четвертаке. У меня осталась запись на телефоне, – она открыла экран и показала ему. Да, Натан звонил с домашнего телефона днем, в 12:23.
– Значит, они ошиблись со временем. Уверен, такое случается, – полицейские наверняка допустили неточность, потому что Эфраим и сам разговаривал с Натаном почти в десять утра.
– Я так не думаю. Я довольно быстро добралась до школы, и, когда пришла туда, Нат уже был мертв, – она тяжело вздохнула. – Эфраим, что-то происходит.
– Натан не мог позвонить тебе после своей смерти.
– Конечно, нет. Не знаю, почему, но он думал, что очень важно сказать тебе о монете. Словно от этого зависела его жизнь, – она закрыла глаза, а когда открыла, в них уже плескалась ярость. – Если есть хоть один шанс все изменить, ты должен его использовать.
– Это безумие, – ответил Эфраим. Он подумал о монетке, которую дала ему девушка. Не знал, что еще сказать. – Я больше не могу ему помочь.
– Вранье, – Шелли выпрямилась. – Натан в это не верил и я тоже. Когда я вытащила четвертак, ты все понял. Что это значит?
– Натан умер, – сказал он.
– Я это знаю! – Она глубоко вздохнула и скрестила руки. – А что, если бы это была Джена?
– Ничего бы не изменилось.
Эфраим сжал монету в кулаке. Шелли была права. Он бы сделал что угодно, чтобы спасти Джену.
Он положил монету на стол и взглянул девушке в глаза:
– Я попробую. Но больше ничего обещать не могу. Может быть, уже слишком поздно.
– Значит, попытайся. Мне не нужно знать деталей, просто сделай, что должен. Знаю, ты не подведешь его.
Подошли Мэри и Джена. Эфраим уступил место сестре Шелли и отошел к абонементному столу, крутя в руках четвертак. Мысли путались.
Эфраим опустил голову на руки. Куски картинки не складывались, смысла не было. Если Натан погиб утром, то не мог позвонить Шелли днем. Более того, он уже был мертв или погиб вскоре после разговора с Эфраимом в парке, в другой части города, далеко от того места, где нашли тело. Полицейские наверняка ошиблись.