заметили этого. Ты не понимал, что происходит, хотя сам все делал. Большинство сопредельных вселенных мало чем отличаются друг от друга.
– Но в некоторых многое было по-другому. Двойники же не настолько тупые, чтобы не заметить перемен.
Зои криво улыбнулась. Он уже приготовился к очередной шутке в свой адрес, но вместо этого девушка сказала:
– Я бы не беспокоилась о них. У тебя куча собственных дел в этой вселенной.
Но он все равно беспокоился. Каждый раз, загадывая что-то хорошее для себя, он отнимал это у другой версии себя. Эфраим многим причинил боль – а некоторых своих двойников и вовсе заставил пройти через ад. К примеру, Эфраима, который пришел домой и узнал, что его мать попала в больницу за попытку самоубийства, хотя за день до этого вела себя идеально. Это были не чужие ему люди – он точно знал, что они чувствовали.
– Что с моей мамой в этой вселенной? – внезапно спросил он.
Зои побледнела.
Он выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза.
– В чем дело?
– Боже, я все думала, как сказать ему, когда он вернется, – ее голос задрожал. – Эфраим, она умерла. Ее убили.
– Это случилось после того, как твой Эфраим ушел?
– Ее нашли через несколько дней. Она погибла в тот день, когда он переместился в другой мир.
– Мне нужно вернуться домой – в дом Эфраима. Ну ты знаешь, что я имею в виду.
– Зачем?
– Мне нужно знать, что случилось.
– Я тебе только что сказала! Ты не захочешь видеть то, что там осталось. Кроме того, там Нейт точно будет тебя искать.
– Мы все равно с ним встретимся. Он следовал за мной через целую кучу вселенных. И привел именно туда, куда хотел, в свой родной мир.
– Тогда я пойду с тобой, – объявила девушка.
Эфраим пристально посмотрел на нее. В последний раз, когда он согласился на ее помощь, Джену застрелили.
– Нет. Я справлюсь сам, все будет в порядке.
Зои, казалось, хотела поспорить, но затем пожала плечами.
– Хорошо. Просто помни о комендантском часе. Полицейские разыскивают тебя.
– Они думают, что он убил собственную мать? – спросил Эфраим.
– Они стали подозревать, когда не смогли найти ни тебя, ни Нейта. Но они еще думают о том, что с тобой тоже могло приключиться что-то дурное.
– Я буду осторожен. Завтра увидимся?
– Я буду тебя ждать здесь после школы. Возможно, тебе стоит пропустить ее, не привлекать внимания. Слишком много вопросов появится после столь долгого отсутствия.
– Школы? Но ведь сейчас летние каникулы.
Она фыркнула:
– У нас их не было со времен детского сада.
Эфраим вздрогнул.
– Какое ужасное место, просто кошмарное. Спасибо, Зои. За все. Я знаю, для тебя все это тоже тяжело.
– Я делала это не для тебя.
– Могу я попросить тебя еще об одном одолжении? У тебя не найдется обуви моего размера?
Подошвы ног были ободранными и грязными.
Она склонилась к краю кровати и подняла простыню. Пошарив под кроватью, девушка через мгновение выудила одну розовую сандалию, потом вторую.
– Спасибо, – он натянул их на ноги.
Эфраим хотел обнять девушку на прощание, но сообразил, что та едва ли захочет обниматься с незнакомцем, даже – особенно – если он похож на ее парня.
Но, возможно, он опять ошибался. Когда он закрыл за собой дверь спальни, Зои внезапно стала выглядеть очень одинокой.
Глава 21
Эфраим проверил почтовые ящики снаружи здания и с облегчением увидел, что жил в той же самой квартире. Более того, подошел даже ключ от подъезда.
Дверь в квартиру была крест-накрест заклеена желтой полицейской лентой. Он сорвал ее с замка и трясущимися руками вставил внутрь ключ.
Из помещения пахнуло волной спертого воздуха с отвратительным запахом. Он поперхнулся и прижал потную футболку к лицу. Запах собственного тела оказался ненамного лучше.
Эфраим включал свет, двигаясь по пустой квартире. Отчетливый запах гниения становился все хуже, по мере того как он шел по коридору. Он дошел до кухни и включил лампу.
На этот раз не было ни таблеток, ни початой бутылки. Ни тела. Только кровь – везде. Коричневые высохшие пятна покрывали стол и вытертый линолеум. Брызги на плите и сушилке напоминали томатный соус.
У Эфраима подкосились ноги, и он упал на колени. Что бы ни случилось здесь, это было не самоубийство. Больше походило на бойню.
Он добрался до своей комнаты, захлопнул дверь, спасаясь от вони, и рухнул на кровать, уткнувшись лицом в подушку и закрыв глаза.
Та женщина не была его матерью и приходилась ему родней не больше, чем другой Эфраим. Но эта мысль не утешала; он не в силах был думать о ней иначе, чем как о человеке, которого знал всю жизнь. Но кто убил ее и почему?
Нейт.
Эфраим перекатился на спину и сел. Насухо вытер глаза, затем нагнулся, включив напольную лампу у кровати.
Как и все остальное в этой вселенной, спальня казалась одновременно знакомой и чужой. Некоторые вещи он хорошо знал: зачитанные книги, подаренные отцом на день рождения, полка над столом, где они всегда стояли; старый плюшевый мишка, которого Эфраим везде таскал с собой до пяти лет; деревянный скелет трицератопса, который мама помогла ему собрать, после того как он съездил с классом в музей естественной истории.
Мебель ничем не отличалась от прежней, но на столе вместо тринадцатидюймого экрана, к которому он привык, стояли два больших широких монитора. Компьютера Эфраим не увидел – скорее всего, его забрала полиция, – но мог поспорить, что тот был гораздо лучше его собственного отремонтированного «Гейтуэя». Кто-то уронил на ковер картонный футляр с камнями и наконечниками стрел американских индейцев. Их двойник наверняка собирал вместо монет.
У погибшего Эфраима явно водились деньги, судя по жидкокристаллическому телевизору в углу, горам комиксов на полу и забитому одеждой шкафу, на некоторых предметах до сих пор остались этикетки. Эфраим тоже хотел иметь именно такие вещи. Он почти позавидовал своей другой версии, но затем вспомнил: она потеряла все, что действительно имело ценность, включая жизнь.
Нужно было выбираться отсюда. Не только из квартиры, а из этой вселенной.
Эфраим выключил свет и вышел в коридор. Его чуть не вырвало, когда он вновь почувствовал запах. Теперь, когда он знал, в чем было дело, смрад казался даже хуже, чем раньше.
Нет, он и был хуже. Усилился в дальнем конце коридора. В ванной оказалось пусто, значит, оставалась спальня матери. Было глупо идти туда. Лучше убежать прямо сейчас.
Эфраим задержал дыхание и носком ноги толкнул дверь. Та негромко скрипнула и открылась, приглушенный свет из ванной золотистым треугольником упал на покрывало. Эфраим разглядел темно-красные брызги на стене и передней спинке кровати. Кремовые подушки стали жесткими, пропитались ржавчиной.
Здесь убили кого-то еще. Может, в этой вселенной мать тоже встретила Джима?
Эфраим заметил фото в рамке на ночном столике. Он подошел, повернул торшер, стараясь не смотреть на окровавленную кровать, и пристально всмотрелся в заляпанную кровью фотографию.
Эфраим узнал мужчину на фото, хотя не видел его уже больше семи лет. Дэвид Скотт обнимал жену за плечи, другой Эфраим стоял в центре. Фотографию, кажется, сделали недавно – мальчишке было около четырнадцати.
Если отец в этой вселенной остался с семьей, значит, второй жертвой был…
– Папа? – позвал Эфраим.
Глава 22
Эфраим сидел на скамейке в парке Грейстоун. В это время ночи здесь было необыкновенно тихо, особенно теперь, без тихого плеска старого фонтана. В квартире, где погибли родители, Эфраим оставаться не мог, но и с Зои пока встречаться не хотел.
Теперь, зная, что монета на самом деле не была волшебной, и никаких чудес не происходило, Эфраим чувствовал себя бессильным и одиноким.
Поблизости хрустнула ветка. «Вот тебе и побыл в одиночестве».
С электрическим кашлем рядом с ним ожил фонарь. Эфраим подпрыгнул, увидев за столбом черную квадратную тень.
– Кто здесь? – воскликнул он. Неужели Нейт выследил его?
Сгорбленная тень распрямилась и удлинилась. Когда она приблизилась, Эфраим увидел мужчину лет сорока в черном плаще, с длинными светлыми волосами и приличной щетиной. А еще он казался странно знакомым.
– Парень, что ты тут делаешь? – спросил он. – Зачем вернулся?
Вернулся?
Незнакомец склонил набок голову и посмотрел на Эфраима, двигаясь так, чтобы не заслонять свет фонаря.
– Ошибся. Спутал тебя с другим.
– Со мной такое уже случалось.
Мужчина сел рядом. Эфраим отпрянул, но от незнакомца не несло, как от бездомных, которые обычно ошивались в парке; от его одежды даже пахло свежестью и моющим средством.
– Пялиться невежливо, – заметил незнакомец.
Эфраим зевнул.
– Простите, – он потер глаза. – Я вас знаю?
Мужчина вытащил из кармана жирный пакет из «Твин Донат», открыл его и протянул Эфраиму:
– Хочешь?
Тот помедлил.
– Ой, да ладно. Они свежие. Сегодня купил.
Эфраим не ел с самого утра. Он нерешительно вытащил сладкий пончик с бостонским кремом. Первый кусочек лишь еще больше раззадорил его голод. Он прикончил пончик в три укуса, едва ли почувствовав теплый крем внутри, облизнул испачканные в шоколаде пальцы и потянулся за вторым. Прежде чем он успел спросить, мужчина отдал ему пакет.
– Держи, – незнакомец похлопал себя по животу. – Я лишился аппетита, когда ты несколько часов назад ввалился в эту вселенную.
– Спасибо, – выдавил Эфраим, не переставая жевать. – Стойте, что? – Он с трудом проглотил непрожеванный кусок и уставился на мужчину. – Вы это заметили?
– Я довольно чувствителен к квантовым перемещениям, – ответил тот. – Или, по крайней мере, мой желудок.
Внезапно Эфраим понял, что рядом с ним сидел тот самый человек, который отдал монету и контроллер Эфраиму и Нейту. Именно о нем упоминала Зои.
Эфраим вытащил диск из кармана.
– Значит, теперь она у тебя, – выдохнул незнакомец.