фраим вставил в устройство монету, и девушка выбрала координаты предыдущей вселенной.
– Знаешь, что меня пугает? Если я правильно читаю координаты, адрес этой вселенной не так уж далек от моей собственной, – прошептала она.
– Остается надеяться, что это никогда не станет нашей реальностью, – ответил Эфраим.
– Эф? – заныл Нейт и упал на колени в пыль, смотря на приближавшийся джип. Больше он не казался крутым.
Эфраим поднял фотоаппарат, который забрал у напарника, и сделал снимок.
– Я хочу навечно запомнить тебя именно таким, – сказал он.
Нейт уставился на него, ярость проступила на его удивленном лице.
Зои крепко сжала руку Эфраима и нажала кнопку на контроллере. Монетка медленно поднялась и застыла в воздухе.
– Живи счастливо, Нейт, – пожелала девушка, и Эфраим схватил плавающую в воздухе монету.
Крик Нейта прервался, но холодящее эхо его отчаяния последовало за ними в следующую вселенную.
Они приехали к Натаниэлю и Мэри-Шелли в больницу Саммерсайда. Взрослому уже перевязали грудь, с его лица сошла смертельная бледность. Натаниэль готовился к выписке, хотя доктор рекомендовал остаться на ночь.
– Как Нейт? – спросил он.
– Почему ты беспокоишься о нем после всего, что он натворил? – спросил Эфраим.
– Потому что он – это я, как бы противно не было это признавать, – Натаниэль выбрался из кровати, поморщившись от боли. Мэри-Шелли помогла ему встать. – Давайте выбираться отсюда. Хотя вселенная неплохая: система здравоохранения тут хорошая. Они даже медицинскую страховку не спросили.
– Это может быть кстати, – сказал Эфраим. – Я могу возвращаться сюда, если мне понадобится операция.
Натаниэль посмотрел на него:
– То есть ты планируешь по-прежнему пользоваться монетой?
– Надо кое-что исправить, насколько это возможно. Потом… – Он пожал плечами. – Может, попытаюсь попасть домой. А после… не знаю. Соблазн велик, конечно… но именно поэтому от монеты надо избавиться навсегда.
Они вернулись к библиотеке, рядом с которой встали, взявшись за руки. Зои установила координаты своей родной вселенной, и через мгновение все оказались у знакомого обшарпанного здания.
Мэри-Шелли откашлялась:
– Ну я не умею прощаться. Мой дом всего в нескольких кварталах отсюда, и я уже опоздала на ужин. Так что…
Эфраим обнял ее:
– Спасибо за помощь.
– Не за что. Больше не влипай в неприятности, – девушка поцеловала его в щеку.
Она помахала Натаниэлю и Зои, которые этого не заметили, склонившись над контроллером, и пошла по улице.
– Мы нашли координаты родного мира Натаниэля, – сообщила Зои. – Прямо вверху списка.
Натаниэль сказал, что уходить лучше из центра парка. Все трое в последний раз перешли улицу и собрались перед сухим и потрескавшимся фонтаном.
– Готов отправиться домой? – спросил Эфраим у Натаниэля. Ему было интересно посмотреть, каким будет будущее – или может быть.
Натаниэль кивнул.
Эфраим вложил монету в контроллер. Сейчас он завидовал взрослой версии Натана – ведь сам он так легко не сможет вернуться в родной мир; правда, Эфраим не ждал своего шанса столько лет.
– Думаю, теперь хозяйка здесь ты, – сказал Натаниэль Зои.
Та взяла контроллер, запустила монету. Когда четвертак замер, Эфраим протянул руку, и Зои с Натаниэлем крепко ее сжали. Он ловко выхватил монету из воздуха.
Троица появилась посреди большого внутреннего двора, окруженного со всех сторон гладкими металлическими стенами высотой в десяток этажей, очертаниями они грубо повторяли периметр площади, окружавшей мемориальный фонтан. Выйти отсюда, похоже, можно было только через четыре широкие двери, прорезанные в каждой стене и похожие на массивные створки банковского хранилища.
– Бог ты мой, – воскликнула Зои. – Где это мы?
Завыла тревога, вибрация пронеслась по замкнутому пространству. Натаниэль поспешил к одной из дверей и прижал ладонь к расположенной рядом панели. Сирена смолкла, и дверь с шуршанием открылась. Он долго смотрел внутрь, прежде чем обернуться к спутникам:
– Простите. Ах да, добро пожаловать в Институт Эверетта по изучению относительных состояний, вероятностной квантовой механики и путешествий в мультивселенной, – объявил Натаниэль.
– Заковыристое название, – сказал Эфраим, попытался соорудить из услышанного какую-то нормальную аббревиатуру, но ничего не вышло.
– Вот почему мы обычно называем его просто «Перекрестком», – ухмыльнулся Натаниэль. – А я зову домом, моим милым домом.
– Ты здесь живешь? – спросил Эфраим.
В центре двора стояла десятифутовая статуя Атласа – примерно в том месте, где располагался фонтан. Титан держал в руках вертикальный круг, в котором парил горизонтальный латунный диск толщиной в шесть дюймов. Вокруг него под разными углами висели еще два латунных кольца.
– Ну из дома матери в конце концов пришлось переехать, – сказал Натаниэль. – И работа здесь имеет свои привилегии. Надеюсь, меня еще не заменили, – он с гордостью улыбнулся, видя, как Эфраим разглядывает механизм. – Это когерентный двигатель. Разве он не прекрасен? Я помог его построить.
Эфраим взглянул на монету в руке. Зои потрепала его по плечу и пояснила:
– Не беспокойся. В квантовой механике размер не имеет значения. Главное, как ты ее используешь.
Натаниэль откинул голову и глубоко вдохнул. Эфраим поднял глаза и увидел наверху кусок неба, закрытый прозрачным потолком.
– Спасибо вам обоим. Не поймите меня неправильно, но я надеюсь, что мы никогда не встретимся снова, – Натаниэль протянул руку Эфраиму.
– О, я уверен, что я тебя еще увижу – какую-то твою версию, так или иначе, – ответил Эфраим. Они обменялись теплым рукопожатием.
Зои обняла Натаниэля.
Он поморщился.
– Прости. Удачи тебе, – пожелала она.
– Приглядывай за ним, ладно? Помни, что я тебе сказал, – сказал Натаниэль.
– Не беспокойся, – ответила Зои.
Мужчина ступил внутрь, помахал им на прощание и нажал другую кнопку, закрыв за собой дверь. Эфраиму очень хотелось посмотреть, что там, внутри внушительного здания, исследовать вселенную, которая была вариацией его будущего через двадцать пять лет. Но прямо сейчас у него были другие задачи.
– Что теперь, босс? – спросила Зои.
Эфраим в последний раз кинул взгляд на увеличенную версию монеты, раздумывая, как та работает.
– Можешь настроить контроллер на реальность, в которой я был до того, как пришел в вашу? – Он вручил ей монету, и девушка молча принялась колдовать над контроллером, высунув кончик языка от усердия.
– Это та самая, где я умерла, да? – прошептала она.
– Не ты, – ответил он уверенно.
Она протянула ему контроллер. Монета вращалась в воздухе, тускло отражая свет ламп.
– Когда я прибыл в твою вселенную, в ней не было аналога, с которым я бы мог поменяться. Так что в том мире Эфраима больше нет.
Ни Эфраима, ни Джены. Так монета могла разрядиться, но с контроллером это уже не имело значения. Он взял Зои за руку, подождал ее кивка и взял монету.
Они переместились.
Эфраим услышал, как за ними вновь забурлил фонтан, но оборачиваться не стал. Он был уверен, что вода уже очистилась, но воспоминания о смерти Джены вновь бередить не хотел.
Зои убрала руку и прижала ее к животу.
– Я уже начинаю привыкать к перемещениям. Но как же хорошо, что до отправления ничего не ела.
Обычно после заката площадь так ярко не освещалась: в это время вечера подсветку фонтана и воду обычно выключали.
Зои обернулась и ахнула.
– Ты должен на это посмотреть, – прошептала она и потянула его за плечо.
Эфраим с неохотой повернулся. Фонтан окружали вазы с цветами и стопки книг. Подойдя поближе, Эфраим и Зои увидели записки и воспоминания о Джене, нацарапанные мелом на бетоне вокруг. У подножия чаши стояли снимки девушки, а в воде плавали десятки зажженных свечей.
– Ого, – выдохнула Зои. Ее глаза наполнились слезами.
– Да уж, – прошептал Эфраим.
– Я чувствую себя словно Том Сойер и Гек Финн на собственных похоронах, – сказала она, присела на край фонтана и уставилась на огни на воде. Их свет отражался от серебряных монет на дне, а те сияли словно звезды. Эфраим никогда не видел в фонтане столько монет. Он зачерпнул воды и вылил ее. Та оказалась холодной. От всплеска несколько свечей медленно отплыли прочь.
Эфраим нервно оглянулся, вглядываясь в густеющие тени вокруг.
– Нам лучше уйти, – сказал он. – Мы же не хотим, чтобы тебя кто-нибудь увидел.
– Слухи о моей смерти сильно преувеличенны, – произнесла Зои, вытерла слезы и шмыгнула носом. – Ты прав. Что теперь?
– Надеюсь, в контроллере есть координаты всех вселенных, которые я посетил с того момента, как нашел эту треклятую монету, – кроме тех, что его действительно волновали и которые стер Нейт. – Я не знал, что делал раньше, но каждый раз, загадывая желание, забрасывал своего двойника из его собственной жизни в чью-то чужую. Я хочу вернуть их всех туда, где им место. Если будем двигаться назад, это должно все расставить по своим местам.
Зои открыла рот, но ничего не сказала, просто опустила контроллер на колени.
– Я посетил около десяти вселенных. Тебе нужно установить координаты, затем я схвачу монету и перемещусь самостоятельно. Так я поменяюсь местами со своим аналогом, – сказал он. – Ты уверена, что готова к этому?
Зои кивнула. Монета покрутилась в воздухе и застыла.
– Тогда хорошо. Как пеленговать монету, ты знаешь, – продолжил он. Натаниэль показал девушке, как пользоваться продвинутыми настройками контроллера, а училась она быстро и теперь знала о них примерно столько же, сколько он. – Уже поздно, так что все другие Эфраимы должны быть дома. Но только дай мне время, чтобы я смог где-нибудь укрыться, и нас не заметили, – он огляделся. – Ты тоже лучше спрячья, если не хочешь иметь дело с моим перепуганным аналогом.
– Со мной все будет хорошо, – заверила его Зои.
– Когда ты меня нагонишь, мы установим следующие координаты. Все исправляем, вводим координаты, уходим. Пройдемся по всем мирам, начиная с этого, и вернемся к моему первому желанию.