й дороги Степана Терентьевича Ковылкина. По данным бывшего Оренбургского областного партийного архива обкома КПСС за год (1937—1938) было уволено с работы на железной дороге 1602 человека и арестовано 1130 работников транспорта[405].
Жертвами репрессий стали видные борцы за власть Советов на территории края и страны, многие из них наши земляки — маршалы А. И. Егоров, В. И. Блюхер, командармы второго ранга Н. Д. Каширин, М. Д. Великанов, комкор Г. Д. Гай, председатели Оренбургского губкома и губисполкома И. А. Акулов, А. А. Коростелев, С. П. Терехов, П. Д. Каширин, прославленные герои Октября и гражданской войны: И. Д. Каширин, П. С. Курач, А. Е. Левашов, К. А. Хакимов, М. А. Шарапов.
Репрессии 1937—1938 гг. в Оренбурге привели к резкому ухудшению дел на предприятиях, к снижению производительности труда. План выпуска продукции за 1937 год был выполнен на 82.4 процента, а за пять месяцев следующего года только на 32 процента. Почти все предприятия города не справлялись с плановыми заданиями.
Вредителей искали везде. Пострадать можно было только потому, что, скажем, сосед завидует твоей жилплощади. Достаточно его доноса — и ночью к подъезду или воротам дома подкатит «черный ворон» — так в народе называли машину НКВД, на которой увозили подозреваемых... На них быстро сфабриковывались дела, и они как «враги народа» получали свои сроки. Вот такое страшное было время. Пресс злодеяний давил человеческие жизни, коверкал их судьбы, и никому до этого не было дела.
Нашли вредителей в областном отделе народного образования. Его заведующий Н. М. Шапошников так и не знал, что его реабилитировали, весть эта в живых его не застала. А сколько было таких судеб!
Среди репрессированных оказались директора, преподаватели, секретари комсомольских организаций вузов и техникумов.
Была вскрыта группа «вредителей» при областном управлении книжной торговли во главе с заместителем оперативного сектора М. П. Постоловым. Работникам управления было предъявлено обвинение в том, что они занижали планы на партийную и сельскохозяйственную литературу, особенно по перевыборам в Верховный Совет СССР, сокращали заявки на произведения Сталина, Кирова, Молотова и других членов ЦК ВКП(б), сдавали труды перечисленных в утильсырье. Арестовано было шесть человек[406].
Заведующий областным отделом профтехобразования А. Задорин был арестован как «враг народа», а затем расстрелян. Смерч репрессий подкосил сотрудников Оренбургского областного краеведческого музея, и этот очаг культуры не действовал[407] в течение нескольких лет. Черное время надолго затормозило социально-экономическую и культурную жизнь Оренбуржья. По данным УКГВ по Оренбургской области в 1937—1938 гг. репрессивным мерам подверглись 12 тысяч человек. Сейчас идет процесс реабилитации и возвращения доброго имени всех пострадавших безвинно.
В. М. ВойновКультура в годы предвоенных пятилеток
В культуре так же, как в политике и экономике, резкий отход от ленинских концепций нэпа означал курс на свертывание и выхолащивание социалистической демократии, на усиление административно-бюрократических и репрессивных тенденций. В области культуры новый политический курс был ознаменован отставкой в 1929 году наркома просвещения А. В. Луначарского, а также снятием начальника Главискусства А. И. Свидерского, вкусы которых казались Сталину слишком либеральными для нового времени.
К началу 1935 года наблюдается прогресс в области школьного строительства. В Оренбурге действовало 16 начальных школ, где обучалось 13,5 тысячи детей; 10 неполных средних школ — 4561 учащихся и семь средних — 508 учащихся. Свои знания им передавали 508 учителей[408], но этого было недостаточно.
В городе и области не хватало учителей и врачей, инженеров и техников, специалистов сельского хозяйства. На предприятиях Оренбурга из 574 инженерно-технических работников дипломированными специалистами являлись только 42 инженера и 86 техников[409].
Осенью 1930 года открылись педагогический и сельскохозяйственный институты. Уже к 1935 году в названных вузах, Институте ветеринарии и мясного скотоводства и рабфаках при них обучалось 2836 студентов. Кроме того, в Оренбурге действовало семь средних специальных учебных заведений с 2320 учащимися[410]. И если в начале тридцатых годов шло терроризирование ряда старых специалистов и студентов-«чужаков» (из семей дворян, офицеров, духовенства, зажиточного крестьянства), то с середины тридцатых пошли аресты. Работники НКВД «выявили» среди студентов сельхозинститута «подпольную» группу Круглова, издававшую свой «антисоветский» журнал. Ученик А. В. Чаянова, заведующий кафедрой растениеводства профессор С. С. Баясанов был ошельмован и расстрелян 12 февраля 1938 года. Подобное происходило в каждом институте и техникуме города.
В 1935 году при активном участии писательницы Л. Н. Сейфуллиной в Оренбурге начало действовать отделение Союза советских писателей. С 1938 года отделение стало издавать литературно-художественный альманах «Степные огни». В сентябре 1936 года в городе организовали юбилейный пушкинский комитет, куда вошли представители от Оренбургского отделения Союза советских писателей. Из 22 членов комитета 17 были репрессированы, среди них писатели А. А. Калиниченко и В. А. Начинкин.
Среди расстрелянных — писатели А. И. Завалишин, В. П. Правдухин, поэт В. Ф. Наседкин — друг и родственник С. А. Есенина и многие другие. Только благодаря требованиям международной общественности и личному обращению Ромена Роллана к Сталину остался в живых известный писатель Виктор Серж — автор повестей «Дело Тулаева», «Полночь века», с 1933 по 1936 год находившийся в административной ссылке в Оренбурге.
В результате разгрома оренбургского отделения Союза советских писателей его жизнь замерла. Летом 1938 года для налаживания работы из Москвы прибыл писатель И. Ф. Жига, оказавший помощь начинающим литераторам: Пруткову, Иогансону. Федорову. Сидоркину, Логинову, Бортникову, Строкову, Возняку. Хохлову, Кириллову[411]. Выпущенный первый номер «Степных огней» во многом отражал то трагическое время всеобщей подозрительности и недоверия. Например, очерк М. Ярового «Родная земля» рассказывал о присылке фашистами под видом «родной земли» сельскохозяйственных вредителей в немецкий колхоз и как к этому отнеслись колхозники-немцы. Или в рассказе С. Пруткова «Шрам» описывалась шпионская деятельность бывшего кулака и бдительность советского летчика.
«Союз воинствующих безбожников», издававший газету и журнал «Безбожник», вел пропаганду атеизма, совсем не считаясь с религиозными чувствами верующих. «Союз безбожников», возглавляемый Ем. Ярославским, оставил печальную память в Оренбуржье.
19 мая 1932 года в 4 часа утра ряд взрывов потрясли город. Это шло уничтожение кафедрального собора. А деньги на него собирали по всему Уралу. 19 октября 1895 года соборный храм был освящен. Гордо и величественно он возвышался в центре города. Его купола венчали два колокола весом в 723 и 302 пуда. В соборе было несколько образов, выполненных известным русским художником В. Маковским.
По всей стране шло уничтожение соборов и церквей. Несколькими месяцами раньше в Москве перестал существовать храм Христа Спасителя.
На освобожденных местах предлагалось создавать новое искусство и новую культуру.
В городе издавались три областные газеты: «Оренбургская коммуна» — тиражом 46 тысяч экземпляров, «Большевистская смена» — 15 тысяч и газета на татарском языке — семь тысяч; кроме того, с 1935 года стал выходить журнал оренбургского обкома ВКП(б) «Партийный работник» тиражом три тысячи экземпляров[412].
В 1931 году в Оренбурге создается городское бюро краеведения. При бюро организуются следующие секции: промышленная, социалистического земледелия, городская (изучение строительства городов), национальная, студенческая, школьная, по изучению и охране природы, музейная, по изучению производственных сил и гидрофоно-метеорологическая, по истории революционного движения и секция обороны[413]. Вскоре количество секций было сокращено до пяти, и ведущую роль стала играть историко-революционная. В апреле 1936 года при облисполкоме была создана комиссия по охране памятников революционного движения, гражданской войны, искусства, культуры, в том числе и археологических памятников. Через полтора года большая часть комиссии подверглась репрессиям.
В 1935 году в городе насчитывалось около семидесяти библиотек, фонд областной составлял 60 тысяч томов. Кроме того, в распоряжении студентов педагогического института находилась большая библиотека в 100 тысяч томов[414].
7 ноября 1930 года в краеведческом музее открылась выставка картин местных художников. Их работы отражали революционное прошлое Оренбурга и события, связанные с коллективизацией. Среди картин, рассказывающих о революции и гражданской войне, были работы художников Тихменова, Мехеда «Расстрел у Беловской тюрьмы», Петунина «Бой за обладание ст. Сырт». Моменты, связанные с коллективизацией, показаны в картинах Ольшевского «Колхозница», «Тракторная колонна» и Н. Кудашева «Молотьба в коммуне им. Ленина»[415]. Коллективизация на этих полотнах была представлена как мероприятие, вызывавшее у крестьянства только положительные эмоции.
Не прекращалось наступление на «буржуазные тенденции» в музыкальном искусстве. В мае 1931 года в местной печати появляются обличительные статьи, где. например, педагоги Оренбургского музыкального техникума выражали возмущение и объявляли бойкот «произведениям Рахманинова, как... выражающим упадническую идеологию мелкобуржуазного мещанства»