1090 Тебя на казнь привел, не заодно ли
И умереть должны мы в наказанье?
Электра мне обручена, и в ней
Я чту жену. Иль мог бы благородный
Я дать ответ в Фокиде пред кремлем
Дельфийским, почему друзей покинул
В несчастии, а не тогда, как дни
Счастливые текли? Итак, с тобою
Мы делим смерть. Но отчего б ее
Не разделил с обоими невольно
Предатель ваш, безбожный Менелай?
1100 О, если бы мне труп его увидеть.
Повремени же ты кончать с собой.
Еще бы нет, коль кара ждет злодея.
Здесь уши есть — не распускай язык.
Напрасный страх, Пилад, сердца их с нами.
Еленин труп оплачет Менелай.
Готовность есть, но мало — способ нужен.
Зарежем: здесь она ведь, под рукой.
Печатями добро оберегает…
Не для себя — ведь ей Аид жених.
1110 Да справишься ль? С ней свита азиатов.
Им Фригия отчизна — не страшны.
Хранители зеркал и благовоний.
Иль негою и здесь окружена?
В Элладе ей чертоги тесны стали.
Но раб против свободного — ничто.
Две смерти мне не страшны в этом деле.
И мне, Орест, коль за тебя я мщу.
Но объясни мне план — что надо делать?
Готовые на смерть, мы входим в дом.
1120 Желанного конца еще не вижу.
Там жалобой царице тронем слух.
Чтоб плакала, а в сердце ликовала.
Вот именно, точь-в-точь как мы, Орест.
А самый ход борьбы тобой обдуман?
Под ризами мы затаим мечи.
Но как убить средь челяди Елену?
Придется их, конечно, распугнуть.
А крикунов, пожалуй, перерезать.
Нам прочее укажет ход вещей.
1130 А прочее, конечно, смерть Елены?
Да, смерть ее, — сознаться не стыжусь:
Убийство было бы позорно, коли скромной
Грозил бы меч, отточенный тайком,
Но от лица Эллады мы караем
Преступницу: за вдов, и за сирот,
И за отцов убитых мы караем.
Мы ликовать и жертвами за нас
Благодарить богов заставим греков,
Кровавый долг с лихой жены взыскав.
1140 И с той поры не матереубийцей,
Убийцею Елены прослывешь
Ты в их устах, из-за которой крови
Так много пролилось. Не быть тому,
Чтоб Менелай блаженствовал на прахе
И брата, и детей его, жены,
Иль нет, ее не потревожим праха.
Но чтобы он наследовал твой дом
С женой, ему копьем Агамемнона
Добытою, — пусть мне не жить, коль меч
Не обнажу против Елены. Если ж
Наш замысел обрушится, то в пепел
1150 Мы обратимся вместе со дворцом,
И все же честь останется за нами,
И славных дел бог смерти не сотрет.
Всем женщинам отныне ненавистна
Тиндара дочь, позорящая пол.
О, верного нам друга не заменит
Ни золото, ни трон, и предпочесть
Толпу участью доблестного сердца
Один безумец может. Ты, Пилад,
С Эгисфом мне покончить помогая,
Делил со мной опасность, а теперь,
1160 Когда я всеми брошен, планом мести
Мне сердце радуешь. Но докучать
Я не хочу хвалой тебе. Коль жизнью
Пожертвовать должны мы, сладки нам
Предателей стенания и гибель.
Атрида кровь во мне. Отец мой был
Игемоном Эллады признан, властью
Тирана не владея[55], он богам
Могуществом был равен, — смертью рабской
1170 Я имени его не оскверню
И Менелая славой не венчаю.
Но если бы убить и уцелеть
Нам рок сулил… О, счастье!.. О, надежда!..
"Убить и уцелеть" — четою слов
Крылатою отрадно сердце нежить,
И сладость их доступна бедняку.
Мне кажется, что я открыла способ
Спасти тебя, Пилада и самой
За вами вслед спастись. Послушай, брат.
1180 То — божий перст. В твой гибкий ум я верю.
Внимания обоих попрошу.
Я жду, сестра, есть сладость даже в самом
Томлении, когда мы счастья ждем.
Ты знаешь дочь Елены? Как не знать?
Питомицу покойной, Гермиону?
Она пошла могилу навестить.
Зачем? И где ты видишь тут надежду?
Фиал излить на материнский гроб.
Спасения я все-таки не вижу.
Назад пойдет — чем не заложник нам?
1190 Но чем же нам троим залог поможет?
Как — чем, Орест? А если Менелай,
Мстя за жену, расправиться с тобою,
С ним и со мной захочет, нас убив,
Нас, говорю: ведь дружбою мы слиты,
Приставь тогда к девичьей шее нож,
И если царь, жены окровавленный
Увидев труп, заступится за нас,
Дочь возврати ему. Но если, гнева
Не победив, упорствовать в твоей
Он казни не оставит, Гермиону
1200 Заколешь ты. Но, вероятно, он
Остынуть не замедлит: сердца мужа
В спартанце нет. Вот почему, Орест.
В спасенье верю я. Я все сказала.
Рассудком ты мужским одарена
И красотой отмечена меж женщин.
Ужель тебе, Электра, умирать?
Ужель тебе, Пилад, ее лишаться?
О, если бы на светлый брачный пир
1210 Для ней чертог фокидский отворился!
Когда ж назад, скажи, она пойдет?
Мне все теперь удачу обещает,
Лишь завладеть успели б мы отца
Безбожного детенышем любимым.
Она теперь уже недалеко:
Он наш, Орест, коли расчет мой верен.
Отлично. Ты, Электра, у дворца