Слышу, как помощник называет мне клинику и сев в машину быстро еду туда.
В глазах только Далия и Амита.
«Всевышний, только бы не было с ней дочери».
Боюсь думать. Боюсь вообще размышлять пока не буду знать наверняка. Я не знаю к чему мне готовиться.
Врываюсь в стены больницы и назвав фамилию сразу же понимаю куда идти.
Поднимаюсь на нужный этаж и встречаюсь с… Совпадение. Я знаю, что это совпадение, то, что он здесь.
Малик стоит в крови и смотрит на свои руки, которые, кажется, дрожат. Я же сосредотачиваюсь на алом цвете и понимаю одно – главное, чтобы с ней было все хорошо. Остальное просто неважно.
Пацан замечает меня и молча наблюдает за мной. Словно читать эмоции пытается. Мы пылаем яростью и ненавистью друг к другу. Кажется, для него эти годы остались незаметны. Это тот же взгляд. Но я остался победителем тогда, сейчас мне не о чем переживать. Далия моя жена, и он не имеет даже малейшего права подходить к ней.
Ступаю ближе, чтобы не говорить громко на публику.
– Что ты здесь делаешь?
– Ты ее за руль посадил?
Задаем вопросы одновременно, злостно выплевывая слова.
– Это не твое дело, Малик. Какое ты имеешь право интересоваться моей женой, и задавать такие вопросы?
– У нее больное сердце, ты своей головой вообще не думаешь?
– Я сотру тебя в порошок, если снова увижу рядом. Она. Моя. Жена. А ты никто.
Не успеваем продолжить этот диалог выходит врач.
– Кто муж Далии Аббас? У нее в страховке указан он для передачи информации.
– Я, – смотрю на этого щенка и ухожу за доктором, оставляя его позади.
Входим в просторный кабинет и он, не отвлекаясь на долгие прелюдии говорит сразу и по делу.
– Операцию на сердце почему вы не стали делать, когда появилась возможность?
– Потому что нам сказали после обследования, что времени достаточно. А после операции Далия не смогла бы выносить и родить сама ребенка. Нас уверили, что сейчас она вполне способна на беременность.
– Ну что ж, я вас понял. Вот только врачи не учли моменты жизненных факторов как этот например, что случился с вашей женой. Сейчас она в опасности. И я даже гарантий вам давать не стану. Она в коме, но не глубокой. Полагаю пару дней пробудет в ней. Черепно-мозговая травма на первый взгляд слишком серьезная, что добавляет проблем на весь организм. После того, как она очнется станет больше ясности, но не рассчитывайте на чудо. Потому что оно уже случилось. Она жива. При таких повреждениях головы и с учетом ее проблем со здоровьем это уже много. Сейчас только ожидание и надежда нужна. К ней я вас не пущу. Можете посмотреть в окно. Любое изменение в ее состоянии я буду передавать вам, поэтому нахождение ваше тут не нужно пока что.
Я слушал и слушал, но ни слова не понимал. Где я ошибся? В чем? В чертовой операции? В стремлении позволить ей стать матерью нашего общего ребенка помимо дочери?
– А дальше?
– Про то, что будет дальше говорить сейчас не имеет значения. Она может остаться инвалидом, она может выйти из комы и быстро поправиться для операции, но и обратное может быть. Вы должны быть готовы к любому повороту. Я врач. Я буду делать все возможное от себя, остальное только она и ее желание вернуться к жизни. А также организм.
– Я вас понял. Но и вы должны приложить максимум усилий.
– Так и будет.
Я хотел угрожать, кричать, но понимал, что это сейчас не имеет смысла. Мне нужна была моя жена, моя дочь. Наш дом и больше никого.
Никого не видеть, не слышать.
Повернул в сторону ее палаты и остановившись около окна стоял, наблюдая как она дышит. Кажется, это было так медленно. Долгий вдох и такой же долгий выдох.
Вся в трубках, перебинтованная… Родная и такая беззащитная.
«Я не могу тебя потерять, Далия. Я и твоя дочь… ты нужна нам больше всего на свете. Всевышний тебя не отнимет у нас».
Впервые в жизни я ощущал свою беспомощность. Впервые в жизни был готов отдать свою…
Телефон завибрировал и мне пришлось отвлечься.
– Да.
– Господин, Таир, это Лина, няня Амиты. Простите что вам звоню, но ваша жена не отвечает на звонки. Она говорила, что приедет после обеда, но не отвечает мне, – выдохнул, освободившись от страха за ребенка.
– Здравствуйте, Лина. Я оплачу вам тройной тариф если побудете с дочерью немного… До вечера. Далия попала в аварию, а родителям я пока не звонил. Сам приеду за ней. Где вы?
Девушка растерялась и долго не отвечала, а на заднем фоне я слышал вопросы Амиты о маме. В груди запекло так, что казалось дыру прожжет.
– Простите, мне жаль… я. Не нужно платить, я, конечно, посижу с ней. Не переживайте.
– Спасибо.
Отключил звонок и вновь повернулся к ней.
«Возвращайся к нам», – приложил ладонь к стеклу и развернулся, чтобы уйти.
Осмотрел пустой коридор и не нашел в нем его.
Надеюсь, что больше его не встречу, но задать вопросы будет нужно. А пока что пришлось ехать в полицейский участок.
Глава 24
Орхан
Каждый шаг весил тонну. Но я все шел вперед.
Я слышал ее голос до звука удара и уже знал, что в искореженной железяке будет Далия. От этого было еще страшней. Но до последнего я надеялся, что ошибался.
Толпа собиралась все больше. Кто-то уже звонил в скорую, в полицию.
Машина, которая врезалась в нее была в таком же состоянии. Водитель без сознания.
Обошел авто и все мои мысли улетели в трубу.
Лобовое стекло растрескалось от того, что его сдавил металл и выпало, а она лежала пристегнутая ремнем безопасности головой на асфальте. В желтом платье, окрашенном в красный цвет. С закрытыми глазами.
– Там горючее капает. Лучше вытащить их обоих… – послышалось из толпы.
Кто-то рванул вперед, но я опередил и полез сам.
Если я и предполагал нашу встречу, то точно не такую. Кровь повсюду и кажется ее чересчур много. Черт возьми.
Быстро отстегиваю ремень и аккуратно вытаскиваю ее наружу. Отношу подальше от машин на тротуар и укладываю на землю, как бы не хотел держать в своих руках.
Самое главное дышит. Приложил предложенную кем-то кофту к голове и в оцепенении смотрел на ее лицо.
Казалось, что она вот-вот откроет глаза. Заговорит. Подаст хоть какой-то признак жизни, помимо дыхания, но она молчала.
Не удержался и погладил по теплой щеке костяшками, пока никого не было рядом и стал молить Всевышнего, чтобы просто выжила. Главное, чтобы была живой.
Послышались сигналы скорой и полиции. Стали спрашивать кто я такой, но я молчал и одно сказал им, что не уйду, пока девушка не окажется в нужных руках. Ее аккуратно уложили на каталку и погрузили в машину, куда и я сел.
Пока ехали я следил за тем, как потеет кислородная маска, надетая на ее лицо. Дышит. Просто спит. Как маленький ангел.
Ехали без остановок минут семь не больше. Врач что-то говорила, но я даже не слышал слов. Я боялся. В больнице творился хаос. Как только мы оказались внутри, Далию быстро повезли по коридорам, а после закрыли передо мной двери.
Я не видел ее четыре года, и наша новая встреча вот так окрасила все в красное. Пошевелил пальцами рук и ощутил, что кожа на них стянута. Опустил голову, а они покрыты кровью. Ее кровью.
– Мужчина, – слышу голос, но не понимаю к кому обращен. – Вы меня слышите?
Разворачиваюсь на женский голос и отвечаю.
– Кем вы приходитесь пострадавшей. У нас пока что нет документов. Нужно связаться с семьей.
И вот тут я вновь оказываюсь на обочине ее жизни.
– Я просто знакомый семьи, увидел произошедшее и помог. Она Далия Ху… Аббас. Далия Аббас, невестка семьи Даяна Аббас.
Я нарочно назвал фамилию несколько раз, чтобы были расторопней и больше старались.
– Спасибо, – она прекрасно поняла мои намеки и ушла видимо звонить ее мужу.
Вот и все. Могу уходить. Так ведь?
Но я по-прежнему стою. Не могу сдвинуться с места. Я просто не могу оставить ее здесь одну. Никогда бы не смог. Плевать что будет потом, когда меня увидит Таир, сейчас я хочу, чтобы если не я, то он был с ней.
Как так вышло что она была за рулем? Как он ей это позволил? Конечно, если ей уже сделали операцию, но, если нет… кретин.
Белые халаты сновали туда и обратно, но никто не останавливался ни разу. Никто не говорил, что с Далией. Шла операция. Каждая минута истончала мои нервы. Я все сильней дрожал и смотрел на свои пальцы. Она потеряла много крови.
Заметил движение сбоку и увидел его.
Во мне бурлил гнев. Я хотел его растерзать за все. За то, что в прошлом было, за то, что происходит сейчас. Но я никто и он прав.
Я был никем тогда, остаюсь никем сейчас.
Врач повел Таира на разговор, а я остался там… в пустом коридоре. Один.
Мне не ответят на вопросы, скорее вышвырнут отсюда, поэтому развернулся и ушел сам. Только бы поправилась. Это все, чего я хочу для нее.
Приехал на такси к дому, и чтобы не пугать отца пошел не через магазин, а через главный вход. Принял душ, долго смывая с себя засохшую кровь. В глазах по-прежнему стояла картинка ее в той машине, в маске. С кукольным лицом. Словно безжизненным.
Черт, я снова здесь и опять тоже самое. Без возможности даже спросить у кого-то как она. И как бы я не храбрился, как бы не пытался сделать вид что это не мое дело, фальшь в каждом слове. Я переживаю слишком сильно. До дрожи и ужаса за нее.
– Орхан? – отец стучит в дверь, видимо услышал, что я приехал.
Накидываю на себя футболку и выхожу к нему.
– Все в порядке? Я думал ты позже вернешься, – сканирует меня взглядом отмечая и мокрые волосы, и новую одежду.
– Кое-что произошло.
– Пойдем, – зовет в кухню, где уже стоит зеленый мятный чай в длинных стаканах.
Мамин любимый вариант пить чай. Каждый раз она шипела, обжигаясь о горячее стекло, но самой себе не изменяла и делала этот дневной чай только в них.
– Рассказывай.
– Я помогал девушке, попавшей в аварию. Слишком серьезную аварию. И не знаю, как поступить. Могу ли я спросить, например в больнице о ее здоровье?