Тук-тук… тук… Все медленней и медленней, пока совсем перестаю слышать его и ощущать кажется тоже.
Таир
Ощущение, что я хватаюсь, падая с высоты за выступы скалы, которые превращаются в песок.
Песок…
Именно таким образом все выходит из-под контроля. Сыпется в пропасть самоконтроль, терпение, счастье, любовь. Все рассыпается. Перед ней…
Чуть не умерла.
В глазах скапливаются слезы от мыслей о том, что я мог ее потерять.
Потерять. Это страшное слово. Это не тот смысл, когда теряешь, наблюдая как она уходит в объятия другого. Это иное.
Никто не станет прежним после всего этого.
Никто не скажет, что не пытался. Даже чертов Малик.
Мы заложники? Да. Я с ним в этом согласен.
Но я не могу поступить так, как советовал этот чертов эскулап. Я не могу, твою мать.
Я видел ее в коридоре с ним, но больше не выдержу. И пусть я сейчас как… слабак, я не могу этого допустить.
Придется поговорить с ее матерью, если она не согласится полететь одна. Я расскажу ей все. Пусть решает сама, в каком виде лгать во благо. Я даже не знаю, есть ли это «благо» от этого всего.
Вышел из больницы и, кажется, ничего не видел дальше своего носа. Голова кружилась и болела страшно. Позвонил маме и попросил забрать Амиту. Я сегодня просто не в состоянии ей лгать о том, что маме стало плохо, но она скоро поправится. Потому что она ее сегодня чуть не потеряла.
Наша дочь потеряла родную мать, а сейчас… Нет. Ни я, ни она не потеряем ее.
Уезжаю в туристическую зону и долго стою в сомнениях купить алкоголь.
Никогда не злоупотреблял, находясь в Европе, но сейчас так хочется ненадолго обо всем забыть. Забыть и помнить что-то другое.
Мне кажется, эти дни забрали у меня безвозвратно с десяток лет.
Покупаю все-таки дорогой виски и уезжаю домой.
Прогоняю прислугу и остаюсь один.
Закрываю дом изнутри. Лишаю его света и сажусь на диван гостиной слушая тишину. Которая звенит колокольным звоном.
Время принятия решений. Время действий. Но я не знаю больше, что правильно и куда двигаться.
Недолго лежу неподвижно, а после открываю глаза и сажусь за ноутбук, готовить все что потребуется для операции. Какой бы не была цена.
Не знаю сколько я так просидел, но прервал меня звонок.
Посмотрел на время. Утро уже.
Потягиваюсь, разминая затекшее тело и поднимаю трубку.
– Алло, я слушаю.
– Таир, я готовлю вашу жену к транспортировке, – без предисловий и размусоливаний начинает врач Далии. – Если не в Германию, то в Израиль.
– Постойте, что случилось? – вскакиваю на ноги и мечусь по гостиной.
– Я вас предупреждал. Вам ехать с ней я просто-напросто запрещаю. Это мое последнее слово.
– Да погодите, в чем дело?
– Наш разговор закончился новым приступом. И стоит ли мне вам говорить о том, чем закончится новая попытка, которая, к слову, может стать последней? Вам не мешало бы подумать не о ваших принципах сейчас, а о другом. Если все же есть нечто, более важное.
Звонок прерывается, но я по-прежнему стою с телефоном, который прижимаю к уху. А после хватаю ключи от машины и еду туда, куда хотел попасть еще недавно, чтобы убить. Сейчас же, у меня иная причина. Такая, после которой я даже не знаю, к чему приду в итоге, и все мы.
Останавливаюсь на обочине и долго сижу, сжимая руль. А после отмеряя шаг иду навстречу судьбе, не иначе.
Еще в дороге я понял, что ее мать все может испортить. Женщины эмоциональны. Да и рассказывать ей обо всем, равносильно что просто предать свою жену в глазах родных. Я не могу так поступить. Амнезия пройдет, а память их останется прежней.
Стучу в дверь и мне открывает ее сам Малик.
– Ты не вовремя, Аббас. Я уже ухожу.
– Нет, ты выслушаешь меня, Орхан.
Глава 32
Орхан
Приехал домой после пляжа и сразу же набрал Далеру, как он и сказал.
– Привет, Хан.
– Привет, извини что прерываю твой отдых с семьей.
– Лучше не напоминай. Ждать дочь, оказалось слишком… Короче слова не могу подобрать. Я на панике, представляешь?
– Представляю, – улыбаюсь этой новости. И уже в курсе что он поднимает забор на полтора метра в высоту, а также тестирует новых ребят для охраны.
– Что там у тебя? Гена сказал, что тебя в пустыню смыло.
– Если бы. Отец в больнице лежит, вот поеду завтра за ним.
– Черт. Там как с медициной? Ты скажи я все организую. И до твоей страны руки дотяну, ты же знаешь.
– Спасибо. Вроде порядок. Просто возрастное.
– Напугал. А помощь с чем нужна?
– У тебя в Германии связи есть?
– Смотря какие, – хмыкает многозначно.
– Профессиональные твои.
– Имеются. Помнишь когда Мурада сестру забирали? Вот тогда и заимел. Насолил кто?
– Нужно немного надавить на очень принципиального врача, чтобы… чтобы одну девушку прооперировал как может только он, с гарантией и положительным исходом.
– Понял. Дай мне пару часов, я все устрою. Ты мне только имя его скажи и адреса.
– Без насилия.
– Ну, нам он нужен целым и невредимым. Детей и женщин я не трогаю в принципе, так что точки давления придется искать другие, либо блефовать. А если он реально умный мужик, то заметив людей сразу же поймет, что стоит согласиться на запрашиваемые услуги.
– Спасибо тебе.
– Пока не за что. Жду информацию.
– Сейчас все будет.
Быстро скидываю ему все что есть у меня на доктора и его окружение. Город, клиника, дом, телефоны и так далее и отправляюсь в душ.
Убираю кулон Далии в комод и заваливаюсь спать.
Через пару часов просыпаюсь еще больше разбитым, потому и ненавижу дневной сон. А заметив смс на телефоне тут же его читаю.
«Все готово. Скажи, когда надо к нему в гости наведаться. Я с Геной полечу сам. Люди принципиальные, сам понимаешь».
«Спасибо».
Выдыхаю облегченно и иду есть. вечер проходит в странных ощущениях. Мысли то об одном, то о другом мелькают как калейдоскоп, но все они сводятся к одному.
Если у врача не выйдет уговорить Лалу?
Пошлю нахрен Таира и всех ее родственников, увезу ее сам, а там посмотрим, что в итоге.
Соглашаюсь с самим собой и под телевизор засыпаю.
С утра встаю готовым ко всему, но придется сказать отцу, что свадьба по всей видимости переносится. Сомневаюсь, что амнезия Далии будет длиться всю жизнь, так что ей в любом случае придется вернуться домой. И этот дом не то место, где живу я.
Врач дал отбивку, что можно забирать отца, поэтому выпив кофе беру ключи и… слышу стук в дверь.
Неужели домработница.
Открываю и почти смеюсь. Вот только приходится держать маску.
– Ты не вовремя, Аббас. Я уже ухожу, – делаю попытку выйти, но этот придурок стоит на месте.
– Нет, ты выслушаешь меня, Орхан.
– Я же сказал, что все будет готово к операции. Только скажи дату и все.
– Сегодня.
– Сегодня, что? Дату операции я попросил.
– Я ответил – сегодня.
Вот тут я уже перестал смотреть на него со смехом или превосходством.
– То есть как это?
– Вот так, дай войти.
Отхожу скорее машинально в сторону, чем гостеприимно.
– Мне позвонил врач, Малик. Далия снова в критическом состоянии. Времени больше нет. А звонить ее матери и рассказывать все, значит…
– Значит очернить ее в их глазах, – договариваю за него на автомате.
На самом деле я вообще еще не понял, что произошло и слабо понимал наш разговор. Меня волновало лишь то, что она снова чуть…
– Ты полетишь с ней, и будешь… – слышу скрежет его зубов и желаю приложиться к ним кулаком.
– Делаешь мне одолжение?
– Да пошел ты. Ты сделаешь это. Сделаешь не ради себя, а ради нее.
– Ты меня уговариваешь? – ступаю к нему, готовый драться, вот только он, итак, получил свой урок, сукин сын. Когда забрал ее у меня.
– Нет, считай, что это ее просьба. Она хочет видеть тебя. И будь ты тысячу раз проклят Всевышним, но ты будешь мужем ей, эти полтора месяца. Но без вольностей. Не порочь ее честь, пока она не пришла в себя. Стоит ей вспомнить, что ты временная замена, она не будет рада что была в твоих руках, если замужем за другим.
Смотрю на него пару секунд, а потом просто замахиваюсь и бью ему в нос кулаком.
– За то, что решил, что ты выше всех однажды. И ты не будешь мне указывать. Я знаю ее лучше, чем кто-либо, сколько бы лет не прошло.
Он выпрямляется, зажав ноздри пальцами.
– У нас дочь, Малик, – его слова меня заставляют остановиться.
– Как…?
– Не лишай ее матери. Сделай операцию, и верни ей Далию. Амита ее любит как родную. Не дай ей потерять мать второй раз.
Сжимаю кулаки и иду вперед, не ощущая сердце, которое почти пробило грудную клетку.
Доезжаю до больницы. Иду к отцу. И все происходящее не замечаю совершенно. Я занят другим. Адреналин хлещет в крови селя хаос внутрь меня.
Только дома приходится немного прийти в себя. Потому что мне нужно сказать отцу что я уеду. Жду, когда он выйдет из своей комнаты и сразу же начинаю.
– Отец, нам нужно поговорить.
– Когда ты поджидаешь меня под дверью, а потом произносишь слова таким тоном, значит, что ты либо натворил что-то, либо собираешься натворить.
Усаживаю его в кресло. Ухожу за чаем и приступаю к разговору.
– Я не знаю, стоит ли начинать с самого начала. Полагаю ты и сам все помнишь, так что начну просто с сегодня, – он хмурится, но не перебивает. – Далия Аббас, та девушка, она попала в аварию и потеряла память. Так вышло, что она помнит меня и не знает, что прошло четыре года. Для нее жива сестра еще, а я муж.
– Ты? Но вы же не были женаты тогда…
– Она помнит себя невестой. У нее на пальце обручальное кольцо. Она ждала меня и на этом все. Поэтому очнувшись она просто сопоставила факты.
– Но нужно же ей как-то все рассказать…
– Ей пытались рассказать. И у нее два раза чуть не остановилось сердце. Точнее так и вышло, но врачи возобновили его ход. В общем, ей требуется операция, но ехать с кем-то другим она отказывается.