— Да ладно, он просто некромант, они все такие… — я пожала плечами.
— Надо его спасти, — предложила подруга.
— Не-е, надо ему помочь! Пусть выведет из строя эту грымзу…
— Тоже вариант, — согласилась подруга, забираясь в окно.
Утро встретило нас проливным дождем, так редким в наших местах.
— Я никуда не пойду… — промямлила я, держась за край одеяла, которое Силька упорно стягивала с меня.
Сама подруга была при полном параде, одетая в ученическое платье, и блистала улыбкой.
— О, Силька, перестань, ты мне портишь паршивый настрой своим солнечным настроением, — ворчала я.
Вот у ведьм так бывает: встанешь с утра и сразу понимаешь — не твой день, надо закопаться, переждать, пересидеть, но ни в коем случае не высовывать нос на улицу.
А вот у Сильки был явно день триумфа: мстя удалась. Сегодня будет ходить и собирать плоды, наблюдая, как от нее будет бегать Фабиан. Вон уже вся приготовилась, нанесла боевой макияж…
Взглянула на себя… Ого… печально…
На щеке отпечатался след от подушки, один зеленый глаз ну никак не хочет смотреть на мир в полную силу и филонит, а про волосы вообще молчу… жертва эксперимента…
Бывают дни — чувствуешь себя красавицей… Выплываешь, словно нимфа, из комнаты, и раздвигаешь всякую челядь своим ведьминским великолепием.
А бывает, как у меня сегодня, — хочется к Бакстеру в шкаф и поспать до вечера…
«Кстати, где Бакстер?» — открыла я его логово и поразилась отсутствию жильца.
— Силька! — окликнула я подругу.
— А?! — отозвалась она из-под кровати.
Это она там обычно искала вторую туфлю от выбранной пары. У ведьм свои странности случаются…
— Бакстер пропал, — поведала новость дня.
— Наверное, теперь зависает по ночам на других хатах, — засмеялась она. — Здесь же ему запретили. Теперь есть необходимость искать мышек с пропиской.
Так мы и вышли, смеясь, — одна бешено-всклоченная ведьма и одна идеально ухоженная…
Глава 3
Я завидела его еще с другого конца коридора и сразу понял: по мою ведьминскую душеньку мчится этот демонский поезд…
Бежать! Нет, а смысл? От него не убежишь… Если только из страны, и то не уверена…
Стоять? Нет, что я вам, статуя, что ли…
Пойду! Вот только ручкой покрепче вцеплюсь в Силькин локоток и пойду, как ни в чем не бывало. Точно-точно.
Вот, леший! Вот почему, когда я нимфа прекрасная, — никогда его не встречаю, а вот когда чудище ужасное — он тут как тут. А! Ну и что?! Пусть любуется на какую есть! Вот.
Может глазками похлопать — подобреет? Хотя нет, вон как пар из ушей валит, — не поможет.
Попробовала последнее — мило улыбнулась.
— Привет, магистр, — вырвалось у меня.
Леший, откуси мой язык! А! Вошла в амплуа!
— То есть, здравствуйте, магистр, — и замерла.
Справа подавилась приветствием Силька, выпучив на меня глаза.
Посмотрела на ее кудряшки — дыбом не встали. И то хорошо, хотя бы ей ничего не угрожает.
Натянула улыбочку и осмелилась посмотреть на Кристобальта.
Похоже, сам себе напророчил нервный тик, а еще говорят, что демоны не «каркают»…
— Магистр, что-то случилось? — отважилась спросить я.
— Случилось? Еще как случилось! Ваш наглый мышь всю ночь провел у Леди!
— О-о-о, — вырвалось одновременно у нас с Силькой.
— Вы это серьезно? — ошарашено спросила Силька.
Я в мыше и не сомневалась, поэтому столь глупых вопросов не задавала.
— Серьезней некуда. Сам лично с утра его в окно вышвыривал. Всю ночь бормотали, спать мешали. Я думал, шкатулка внизу открылась, лень выключать было. Спускаюсь — а там они трандычат.
— А Леди что, из волшебных?
— Из самых что ни на есть! И все выложит как на духу хозяйке, а та — матери. И вот тогда я твоего мыша, Дея, точно отправлю к сородичам. Без права возврата. И еще мамаша с сестрой к тебе придут… Так что в твоих же интересах, Дея, держать этого оболтуса подальше от Леди!
Фыркнул последний раз и ушел.
— Они разговаривали? — посмотрела в глаза-блюдца Сильки.
— Всю ночь? — у меня, наверное, такие же. Даже тот вредный глаз, который филонил, открылся от удивления.
— Он заболел, — уверенно сказала подруга, качая головой.
— Точно — заболел! — подтвердила ее точку зрения я.
— Слушай, а ведь ни слова про антидот не сказал! Подействовал что ли? — воскликнула Силия.
— Скорее всего, просто еще опробовать не успел, — хихикнула я.
— Девушки, хватит шушукаться, все внимание сюда, — преподаватель зельеварения Деворджилла вернула наше внимание к процессу варки зелья недельного сна.
И все бы хорошо и интересно, вот только мы, как завсегдатаи последних парт, прекрасно видели, как пары зелья окутывают передние парты, навевая сон на ведьмочек и отбивая всякий интерес к учебе.
На первой парте толстушка Таскания уже выводила рулады, а Деворджилла никак не могла ее разбудить, как бы ни теребила ту за плечо, поэтому переключила всю энергию на нас, бодреньких пока еще ведьмочек.
— Дея, Силия, — выходите к столу и покажите, как правильно добавлять последний ингредиент — маковую росу.
Одновременно сморщились с подругой от предстоящего развлечения. Вот невзлюбила нас — так бы и сказала… Нет, все на последних аккордах вечно подключает…
Вроде, делала все как всегда, да и маковую росу осторожно добавляла, но вот с утра еще чувствовала, что не мой день… не мой…
Надо было все-таки в шкаф, спать…
А все дело-то в чем? А в том, что капни ведьма маковую росу себе на запястье, разотри, да подумай о ком-то — вызовет того на беседу.
Вот я и капнула мимо — себе на руку. Быстро вытерла каплю о платье и только ругнулась про себя: «Мать моя ведьма, а!», — и вот она, моя матушка, собственной звездной персоной. Обвела всех пренебрежительным взглядом, подняла брови, посмотрев на Деворджиллу, и усмехнулась, видя мою раздосадованную мордашку.
Сейчас начнется…
— Орхидеюшка…
Вот, я же говорила, теперь жить спокойно не дадут ведьмы эти!
— Привет, мам! — она меня обняла так, как всегда делала на людях: подходила ко мне и чуть приподнимала ручки, чтобы ее обнимали, а она как бы и не очень-то хочет, но приходится. Как же… ведьма Смерти, первая из их ковена — не может позволить себе нежности на публике.
— Дорогая, что с тобой? Ты нездорова? — схватила она меня под локоток и увела из кабинета.
Все как всегда. А теперь по плану она должна начать…
— Орхидея, ты решилась?
Вот, говорила же!
— Нет, мама, — как всегда терпеливо ответила я ей.
— Но тебе уже пора! Восемнадцать, тебе уже восемнадцать! Ты теряешь драгоценные годы!
— Мама, мы уже много раз говорили на эту тему…
— Ты не понимаешь: чем позже после совершеннолетия, тем меньше силы ты получишь, это отразится на твоем месте в ковене!
— Я не хочу в ковен, ты же знаешь! — впервые мои нервы не выдерживали давления родительницы и я начала повышать голос.
— Это все твой дед! Это он вбил тебе в голову всякие сказочки! Запомни, Орхидея, главное — власть! А ты нам очень нужна в ковене ведьм Жизни.
— Мама, дай мне пожить своей жизнью, а не той, которую ты придумала.
Глава ковена, ведьма Смерти, стоя немного в стороне, недовольно поджала губы и смотрела на свою дочь. То есть на меня… А я стояла у открытого окна и водила пальцем по мокрому подоконнику. Дождь прошел, уступив место яркому солнышку, вот только так же дождливо, как утром, бывало на моей душе с каждым приходом родительницы…
Я высушила бытовым заклинанием подоконник и села на него лицом на улицу, подставляя лицо теплым солнечным лучикам. А пусть идут в этот их ковен правила приличия — ведьма психует!
Вдруг меня дернули за коленки и я оказалась на руках у демона — декана ведьминского факультета, нагло стащившего меня с подоконника.
Я так была рада, что выпорхнула из той давящей атмосферы коридора и родительницы, что лучезарно улыбнулась Кристобальту и обвила его шею руками.
Демон растерянно смотрел то в мои глаза, то на мои губы, явно не ожидая такого поворота сюжета. Наверное, ждал громких визгов и охов, но я действительно была рада его появлению.
— Вот как! — раздался возглас из открытого окна.
Маман! У-е-е-й…
Магистр пренебрежительно посмотрел в оконный проем. А вот это он зря…
Ведьма Смерти медленно выплыла из открытого окна, сперва, как царица свои владения, осмотрела сад, а уж потом медленно перевела взгляд прямо в глаза демону и приподняла изогнутые брови.
— Бегите, Кристобальт, бегите… — прошептала я ему.
— Мама? — спросил магистр у меня и я, сглотнув, кивнула.
— Теперь понятна эта аура красоты вокруг тебя, — громко шепнул он.
Взгляд родительницы немного дрогнул и потеплел на пару градусов, став более снисходительным. Конечно, она все слышала, и даже не сомневаюсь, что демонюка все рассчитал. Понял, наверно, как попал…
— Демон? — спросила она таким тоном, каким спрашиваю у арендодателей домиков: «Тараканы есть?».
— Глава ковена?
У, хитрый демонюка, знает, как подлизаться. А сказал-то как, а?
Почтительно, чуть ли не с поклоном… Тьфу, подхалим!
Маман царственно кивнула и подошла ближе.
— А какие у Вас планы на мою дочь? Только быстро и кратко, у меня шабаш через пять минут.
Ну, мама… ну, мама…
— Ваша дочь только сегодня выразила ко мне симпатию, поэтому мы еще в процессе — это если кратко.
Что? Что-что? Я ослышалась? У меня от маковой росы начались галлюцинации? Что за бред? Не было такого!
Но маман довольно кивнула и исчезла, пожелав напоследок:
— Умница, дочка, давно пора, я тебе говорила.
И тут во мне проснулась така-а-ая ВЕДЬМА, что все цветы вокруг сошли с ума от избытка ведьминской силы на таком маленьком пятачке и начали душить друг друга своим стремительным ростом.
— Что я выразила?
Не знаю как, но я вырвалась из его рук и теперь курсировала вокруг него.
— Да ладно, Дея, не стесняйся, — улыбнулся Кристобальт, поймав мою руку.