– Хорошо, – вздыхает. – А ты сам не можешь никак привезти?
– Никак, – качаю головой. – Времени нет совсем, дел по горло. Ты же до вечера ждать не будешь?
– Нет, – вздыхает. – Просто не смогу…
Пошла, быстренько помылась, переоделась.
Тут и водитель мой поднялся.
А я ему, пока она там в ванной ковырялась, ситуацию объяснил.
И что делать, сказал.
Этому человеку я полностью доверяю, он со мной уже больше десяти лет работает.
Фактически член семьи.
Вовка понимающе усмехнулся и только головой покачал, оглядывая царящий вокруг бардак.
Он ведь бывал у нее раньше, отвозил пару раз по моей просьбе. Тогда тут все по-другому было.
А я пока номер один телефонный набрал.
По мобильному.
Чтобы ждали.
Спустились мы вниз, поехали.
Володя тут же двери заблокировал.
Так, на всякий случай.
Доехали быстро.
Тут я не соврал.
– Это ты куда меня привез? – спрашивает подозрительно.
– Да так, – отвечаю, – в одно место. Сейчас тебе укол сделают, ломку снимут. Не везти же тебя за деньгами в таком виде…
Она как про укол услышала – аж зашлась.
– Точно сделают?! – спрашивает с надеждой.
– Точно, – успокаиваю. – Не герыча твоего разлюбезного, разумеется. Это больница все-таки. Какую-то специальную медицинскую фигню, которая ломку снимает. Я в этом не разбираюсь ни фига, если честно…
– Знаю, – кивает, – о чем ты говоришь. Мне пару раз приносили эту гадость. Правда, помогает. Хоть и не вштыривает, а почему-то помогает. Правда, ненадолго. Пойдем скорей…
– Пошли, – жму плечами и поворачиваюсь к водителю. – Вов, двери разблокируй, пожалуйста…
В общем – сдал я ее туда.
В эту самую непростую больницу.
С потрохами.
Игорь, приятель мой близкий, – нарколог опытный.
И психолог великолепный.
От него не сбегают.
Таких пациентов лечил – пристрелили бы уже за одно случайное упоминание фамилии.
Единственная беда – ну, очень дорогой.
Но это уже – не ее проблемы.
Мои.
Вот ведь, блин…
Не было у бабы заботы – купила себе порося…
И на фига мне все это, дураку, надо?!
Почему любое, даже из самых благих побуждений, мое вмешательство в чужую человеческую жизнь обязательно должно приводить к таким самым что ни на есть говенным результатам?!
Почему я потом за это должен платить?!
Ну, почему?!
…Я ее иногда встречаю, когда иду заниматься в клуб, а она бегает по дорожкам сквера возле своего элитного комплекса.
На фитнес она больше не ходит.
Нельзя.
Она так почему-то сама решила.
Игорь избавил ее от наркозависимости, но вот от СПИДа у нас пока что не лечат.
И не только у нас, к сожалению.
Нигде.
Хотя у нее – пока еще не СПИД.
Она просто ВИЧ-инфицирована, и если будет следить за собой, вовремя делать необходимые процедуры и заниматься спортом, то может прожить еще довольно долго.
Может, еще и нас всех переживет.
Денег на очень дорогие лекарства, по крайней мере, у нее пока что, слава Богу, хватает.
Бизнес, который она так старательно создавала всю свою прежнюю, «зафутляренную» жизнь, за время ее «кувыркания», конечно, пошатнулся.
Но устоял.
А там, глядишь, и изобретут когда-нибудь все-таки эту чертову вакцину.
По крайней мере, она на это очень надеется.
Она по-прежнему отлично выглядит.
Подтянута, улыбчива.
Много читает.
Смотрит все новые фильмы, часами слушает свою любимую классическую музыку.
В последнее время к ней прибавился джаз.
Короче – живет.
Вот только друзей у нее, кроме меня, – наверное, и нет.
Да что там друзей – даже просто знакомых.
Девушка гордая.
Да и я ее, честно говоря, в последнее время как-то слегка сторонюсь.
Слишком уж неприятным напоминанием она выглядит.
Глядишь на нее и понимаешь, что вечно балансировать на краю уже не получится.
Когда-нибудь эту самую проклятую черту – все равно переступишь.
Хотя как-то раз – расчувствовался.
День уж слишком необычный выдался, светлый какой-то необычайно, такие только во время предзимья и бывают.
Она бегала.
Я возвращался из клуба.
– Привет.
– Привет.
– Как дела? – спрашиваю.
– Да как обычно, – кивает.
– Пойдем, – говорю, – по набережной прогуляемся?
– С удовольствием, – улыбается. – Только давай я быстренько домой поднимусь, пуховик накину, а то разогрелась прилично. Простужаться не хочется, особенно в моей ситуации. Приличную нагрузку сегодня дала, километров семь в хорошем темпе, да еще – с ускорениями…
– Конечно, – говорю, – накинь. Я тебя здесь подожду.
– Я быстро, – смеется.
– Не сомневаюсь, – улыбаюсь в ответ.
…Она, кстати, действительно быстро обернулась.
Пошли гулять.
Идем.
Я курю, она ладошкой в пушистой варежке свежий снег с гранитного парапета задумчиво собирает.
Раскрасневшаяся.
– Тебе, – спрашиваю, – Даш, как, не страшно?
– Конечно, – вздыхает, – страшно. А ты попробуй, узнай, каково это – жить, зная, что где-то в тебе свернулась клубочком и дремлет твоя будущая смерть. Может быть, пока что маленькая, как котенок. Но – уже в тебе. Впрочем, это и тебя, Ларин, касается, и вас всех, а не только нас, ВИЧ-инфицированных…
– Какая же я все-таки сука, – вздыхаю.
– Это еще почему?! – удивляется.
– Да если б, – закусываю губу, – я тебя тогда не встретил…
Она как-то очень странно на меня посмотрела.
– Дурак ты, – говорит, – Глеб. Был дураком, дураком и помрешь, наверное. Кем бы я была, если бы жила как прежде?! В той самой моей оранжерее, которую всю жизнь строила?! Животным?! Да нет, даже не животным. Растением. Причем декоративным, которому требуется специальная среда обитания. А так – у меня теперь хотя бы смысл жизни появился.
– Эт-то как-кой эт-та смысл?! – заикаюсь.
– Да хотя бы – просто бороться со смертью. Ежедневно, ежечасно, ежеминутно. Не давая ей, старой карге, никакой поблажки. Понимаешь?!
Мотаю башкой, хватаю рукой в перчатке пригоршню снега, растираю докрасна пышущее жаром лицо.
– Нет, – кривлюсь, – не понимаю! Да в Гондурасе я видал такой «смысл», в рот его и в жопу, вместе с Никарагуа!
– Ну, – усмехается, – у тебя-то – и такого нет…
…Ох, как я нажрался в тот вечер.
До блевоты в обнимку с унитазом, чего со мной, наверное, со студенческих лет не случалось.
Бог его знает, почему, кстати.
Наверное – обиделся…
Вот и сейчас все как-то неправильно получилось.
Игорь, мой финансовый, честно уехал в контору, вкалывает там, как заведенный, ради моего и своего блага. А я проплыл километр в бассейне, попарился в сауне, а потом вышел и неожиданно понял, что никуда сегодня не поеду.
Просто не могу, и все.
Ни в контору, где, вроде как, по словам Игоря, обязательно требуется мое срочное присутствие.
Ни домой, где разгуливает по моему огромному письменному столу мудрый пожилой черный кот и ворочается в спальне теплая и любимая Ленка, – тоже не поеду.
И к Дашке не пойду.
Хотя она, наверное, будет рада.
И тут же начнет хлопотать на кухне, кормить меня своими обалденными фруктовыми салатами и поить каким-нибудь сверхполезным для моей нервной системы зеленым китайским чаем.
Тут – рядышком.
Минуты три неторопливым шагом.
А я – не пойду.
И на дачу не поеду.
И в наш паб.
А просто буду тупо сидеть в машине.
И смотреть, как насмерть бьются о лобовое стекло крупные хлопья тяжелого мокрого снега.
Что-то во мне, похоже, сломалось.
Хорошо бы еще понять – что именно.
И – что именно хорошо…
Неправильно живем
…Поразительные, конечно, иногда человеческие особи нам по этой жизни попадаются.
Просто поразительные.
И совпадения иной раз такие случаются, что ни один мастер оригинального жанра не придумает.
Вот сколько живу – столько и удивляюсь…
Мне несколько дней назад шеф велел одного чудака на вокзале встретить да в гостиницу отвезти.
Врать не буду, так и не понял, чиновник он какой или бизнесом занимается, их сейчас и не разберешь.
Одно понятно, если шеф для него лучшую тачку из гаража выкатил.
Шишка столичная.
Ага.
Ну, встретил.
Все, как положено.
Шмотки помог до машины отнести, усадил.
Шмоток у него, кстати, немного было, сразу видно, что командировочный, а не отдыхать приехал.
И морда загорелая.
Значит – уже отдыхал.
Ну, да мне-то что?!
Мое дело: привезти-отвезти.
Да беседой в дороге занять, про город рассказать, если потребуется.
Где у нас тут, типа, лучшие магазины с ресторанами.
Ну, и пляжи, конечно, куда же без них.
Море все-таки.
Нам-то, местным, оно, уж простите, настолько по барабану, что и купаемся-то, в лучшем случае, раз в год, да и то по великим праздникам.
Ежели местной чачи как следует пережрать, извини, уважаемый, – тут не только в море, тут и на пальму полезешь.
Не перевелись еще умельцы, ага.
Ну, так вот…
Меня в этом типчике сразу что-то насторожило.
Легкость какая-то, я бы даже сказал – легкомысленность.
Контактность, чинам и званиям не соответствующая.
И походочка такая.
Специфическая.
На носок.
Мне в этом смысле-то баки втирать не надо, я простых людей давно уже не вожу.
А такие вот, как этот, – они, уж поверь, самые хреновые из всех возможных начальников.
Это, извини, как арматуру какую или другую дуру железную бархатной тряпочкой как следует обернуть: с виду-то гладко, но как засандалит промеж рогов – только давай, успевай уворачиваться…
…Ну, да ладно.
Едем, значит.
Словечками разными перебрасываемся, я на дорогу смотрю, он тоже, большей частью, за окошко посматривает.
А там – красота.