Просто стереть, как не было, возвращая в тот момент, когда она кончала от его пальцев перед зеркалом. Широко распахнув незрячие от наслаждения глаза, натянутая, как струна, в мгновенье перед разрывом и податливая одновременно, послушная, отзывчивая каждому его крошечному движению. И тут же снова озлился. Что за способность у нее делать все, что бы он ни чувствовал, необычайно острым, концентрированным? Не важно, страсть это, ревность, которую Грегордиан даже отказывался признавать, или почти немотивированная злость, но рядом с Эдной все они мгновенно достигали крайней степени. Почему она просто не могла молча уйти, не дернув его за обнаженные нервы и не спровоцировав? Хотя… на самом ли деле так уж спровоцировала? Всего лишь повела себя совсем не так, как любая монна фейри на ее месте. Но разве не это и есть то главное, что притягивает его в этой женщине? Притягивает, раздражает, лишает равновесия.
— Алево, мне нужны все фоеты, что сейчас находятся в Тахейн Глиффе, — Грегордиан заставил себя не смотреть вслед Эдне и быстро направился в старый зал приемов своего отца, служивший ему самому теперь кабинетом. Никуда она не денется, в конце концов, а разбираться с последствиями он может после.
— Сандалф, час на сборы, — обратился деспот к последовавшему за ним воину. — Ты отправляешься в столицу, навестить свою сестру. Она ведь по-прежнему одна из любовниц главного королевского организатора игр? — Рыжий асраи хоть и был явно удивлен, но только молча кивнул, четко понимая, что деспот не в настроении для расспросов или возражений.
— У тебя двое суток, — продолжил инструктировать его архонт. — Мне нужна каждая новость, каждый слух и сплетня, которые ты только сможешь собрать, подслушать или купить. В средствах ты не ограничен.
— Еще что-то? — деловито спросил Сандалф.
— Понятия пока не имею. Смотри сам по обстоятельствам. Отправляйся!
Деспот проводил взглядом своего воина, спрашивая себя, вернется ли тот, если новости окажутся совсем уж дерьмовыми. Спустя несколько минут вернулся Алево и сел напротив, глядя на него с ожиданием. Уставившись на ближайшего помощника цепко и неотрывно, деспот пересказал ему все дурные вести, принесенные королевским посланником.
— Я правильно понимаю, что пока мы имеем лишь то что, сказал Хакон, и поэтому ты не стал приказывать Сандалфу вызнать нечто конкретное?
— Верно. Мне нужно все. И я знаю, что ты бы лучше справился, но нужен мне здесь.
— Может, стоит допросить Сайв и других спутников посланника? — Деспот махнул рукой, давая Алево полную свободу действий.
— Есть проблема. Фоеты никогда не летают до Ледяного предела, — уже поднявшись, сказал асраи.
— Ну так убеди их это сделать. Потому что если за это возьмусь я, то не факт, что вообще останется кому лететь.
— В твоем нынешнем настроении уж точно, — усмехнулся блондин.
— О, сейчас начнешь мне вещать о том, как я неверно повел себя с Эдной? — скривился Грегордиан.
— Почему же неверно? Если бы я вдруг стал видеть в какой-то женщине нечто особенное и во мне отыскалось хоть что-то кроме эгоизма, то тоже бы решил отпустить ее, чтобы обезопасить от нависшей надо мной угрозы. Так что вести себя так, как ты, именно то, что нужно, дабы оттолкнуть ее перед этим. А то эти женщины такие прилипалы, не оскорбив до глубины души, от себя не прогонишь, — бурча эту чушь себе под нос, Алево вышел в двери.
— Отпустить? Эдну? Да и в мыслях не было! — крикнул Грегордиан ему вслед, тут же начиная злиться на хитрого асраи за то, что теперь эта мысль точно засядет в его голове.
Глава 33
Боже, как же я в последнее время часто жалела, что у меня нет какой-нибудь суперсилы, чтобы шарахать ею Грегордиана периодически! И да, я на самом деле совсем не хочу причинить ему боль, даже в ответ на ту, что получаю от него, хоть «подставь вторую щеку» — это далеко не мое жизненное кредо. Просто иногда так хочется в чувство привести этого проклятого мужика, когда его подклинивает и глючит в образе архонта Приграничья! И опять же в данной конкретной ситуации я поняла, что тоже была не права. Пытаться что-то от деспота потребовать в таком его состоянии — ошибка, учитывая, что и в нормальном расположении духа он абсолютно не склонен идти на компромиссы или позволять помыкать собой. Но и ответная его реакция… Короче, я злилась. Очень. Хотя и не позволила себе скатиться до глупой обиды. А еще мне страшно. Очень сильно, примерно так, как в первые сутки после пересечения Завесы, когда я была шокирована, дезориентирована и понятия не имела, что происходит и чего ожидать в следующее мгновенье. Именно этот страх и толкнул меня на опрометчивое давление на деспота, и то что он, как самый натуральный бесчувственный чурбан не дал мне хоть что-то, способное приободрить… в общем, все же я обижена. Та самая раздражающая ситуация, когда логика и способность здраво рассуждать вроде и не отказывают, но и ничуть не облегчают задачу по укрощению собственных эмоций.
— Эдна! — позвал меня идущий позади Хоуг, когда мы стали подниматься по лестнице в «нашу» с деспотом башню.
Я притворилась глухой, игнорируя красавчика асраи.
— Монна Эдна! — не повелся на мой игнор он. — Ты можешь мне сказать, о чем таком королевский посланник говорил с нашим архонтом?
— Не уверена что могу, — почти огрызнулась я через плечо, но потом притормозила и развернулась. — Хотя… Поведай-ка мне, кто такие туаты и чем они опасны.
— От архонта не поступало разрешения рассказывать тебе о чем-то, — заявил асраи, тут же насупившись, хотя полностью скрыть распирающее его любопытство и тревогу не сумел.
Я пожала плечами, давая понять, что если он хочет получить информацию, то уж должен быть готов и поделиться в ответ, и демонстративно развернулась, собираясь продолжить путь.
— Ладно, — недовольно проворчал Хоуг, и я навострила уши. — Понятия не имею, почему тебя интересует эта проклятая, давно сгинувшая раса! Туаты — позор нашего мира, мерзкая болезнь, которая едва не погубила всех. Они обладали истинной магией, это и испортило их, сделав наглыми, бессердечными и высокомерными!
Он остановился, будто считая, что сказал достаточно.
— Пока не услышала ничего, что отличало бы этих самых туатов от асраи, — пожала я плечами, — Почему тогда они проклятые, а вы любимцы Богини?
— Не сравнивай! — мгновенно и всерьез рассердился Хоуг. — Никто из асраи никогда бы не осмелился бросить вызов Дану! Да и магии у нас как таковой нет.
— Да ладно! Алево делал из воздуха всякие вещи — я видела. Да и другие асраи тоже.
— Эдна, не смеши! Это жалкая бытовуха, фокусы. А туаты обладали настоящим волшебством. Таким, что могло менять пространство и свойства чего бы то ни было безвозвратно! Использовали магию как оружие по одиночке и умели ее объединять, чтобы противостоять силе самой Богини. И кстати, говорят именно из-за них Дану создала Завесу. Потому что если у фейри едва хватило сил победить их, то у людей вообще не было ни шанса.
Вот что-то, уж извините, мне не верится в заботливую спасительницу Дану, которая чисто по доброте душевной, понятие о которой, похоже, отсутствовало у нее в принципе, защитила людей. Если сделала подобное, то значит ей самой это было очень нужно.
— Разве Завеса не открыта для фейри, но непроницаема для людей? — воспользовалась я возможностью получить больше знаний. — Мне кажется, Алево так мне говорил.
Ничего этот хитрозадый мне не говорил, но Хоугу этого знать не надо. А вот мне эти сведенья не помешают.
— Да, это так. Проницаема для всех видов высших фейри, кроме туатов. Они не могли выйти в мир Младших, а люди не могли войти и подпасть под их влияние.
Ага, запомним, мало ли…
— То есть, в общих чертах если вернутся эти самые туаты, то это будет однозначно плохо? Причем может коснуться не только этого мира, но и … — чуть не сказала «моего».
— Эдна, туаты не могут вернуться! Их раса была уничтожена полностью! До последнего ребенка и полукровки. Это был единственный раз, когда наша Богиня не только разрешила, но и повелела исполнить тотальное уничтожение целой расы. Легенды говорят, что убили даже женщин других народов фейри, предположительно могущих носить детей туатов. И было это сотни и сотни лет назад. Так что ни о каком возвращении этих проклятых не может идти и речи.
Да уж, эта самая Дану явно не поклонница полумер. Но стоит ли удивляться?
— А вот посланник Хакон утверждает обратное, — повернувшись, я пошла дальше.
— Что? — Хоуг едва не захлебнулся воздухом. — Что ты несешь, женщина!
Обернувшись, я увидела жутко бледное и буквально перекошенное лицо асраи. Его и так не маленькие глаза сейчас были распахнуты до предела, а зрачки превратились в черные дыры, окруженные лишь тонкой ярко-синей каемкой. Да, однозначно мое предположение о крайней паршивости ситуации верно. И это, конечно, все более снижает градус моего гнева на деспота, но совсем его не отменяет.
— Только то, о чем ты просил меня рассказать, — ответила я ошарашенному мужчине. — Королевский посланник утверждает, что эти самые туаты как-то смогли вернуться и наступают на Закатное государства, как я поняла, буквально со всех сторон. Именно потому что ваши фейринские задницы, судя по всему, уже реально в огне и понадобился союз с драконами.
Хоуг, как заведенный, качал головой, явно отказываясь поверить в услышанное. Что же, тут я ему точно не помощница. Не став дожидаться пока он отмерзнет, я ушла в свои покои, и, упав на кровать, сложила руки на животе, пытаясь подвести итог под всем, что узнала за сегодня.
Итак, королевский посланник принес вести хуже некуда и судя по ним самое время готовиться к войне, победа в которой «нашим» совсем не гарантирована. На этом фоне ситуация с принцем Раффисом, его инициацией и, похоже, одержимостью Илвой, выглядит второстепенной и подумать об этом можно и позже. Вопрос: стоит ли доверять всему, что говорит Хакон, учитывая его мерзкую натуру и явное стремление смешать Грегордиана с дерьмом, даже не взирая на цену? По мне так каждое его слово нуждается в проверке. Вот как действительно можно возродить племя, истребленное под корень в незапамятные времена? Куда вообще смотрит эта их Дану? Ей вообще есть дело до происходящего, или игрушка под названием мир Старших ей давно наскучила? Хотя, что касается богов и их странностей…