Я, глядя на нее ошарашенно, опустилась на стул напротив.
— Чем, по-твоему, я могу тебе в этом помочь? Я, черт возьми, не могу по собственной воле даже эти покои покинуть, не говоря уже о том, что понятия не имею, как выжить за стенами Тахейн Глиффа, чтобы дойти до Завесы. Плюс, мне в жизни не найти к ней дорогу, и я за секунду заблужусь в лесу, и это при условии, что как-то еще нужно миновать болото тару-ушти! Не легче ли тебе попросить принца Раффиса доставить тебя куда надо?
— Нет, Эдна, — резко возразила Илва. — Если я хочу зависеть во всем от мужчины, то мне проще остаться здесь и занять уготованное судьбой место.
Но я достаточно думала после разговора с тобой и поняла, что не хочу этого. Я не хочу, и ты не хочешь. Помоги мне и получи все то, чего так желаешь. Я слышала из разговоров у Белых Дев, что существуют некие артефакты, открывающие Короткий путь в мир Младших. Действуют они считанные секунды, но их хватает для перехода кого-то одного. Думаю, архонт достаточно влиятелен и богат, чтобы владеть одним из них.
— И что ты предлагаешь? Пойти к деспоту и поинтересоваться, не завалялся ли у него волшебный ключик? Ты же понимаешь, что я последняя, кому бы он об этом рассказал!
— Найди способ узнать! Это же в твоих интересах!
— В наших интересах, — раздраженно поправила я Илву. — Но я понятия не имею, как сделать это!
Она же просто опять пожала плечами, как бы говоря: «Придумай что-нибудь». Ну да, «а давайте озадачим Аню!» — похоже, единый девиз у всех и каждого в этом мире. Что-то незнакомо-коварное подняло голову внутри и зашептало: «Да-да-да, найди способ, пообещай что угодно, убери с дороги!». Но я гневно отшвырнула прочь эту невесть откуда взявшуюся гадкую часть меня и возразила:
— Даже если у нас все получится и мы найдем способ отправить тебя за Завесу, ты ведь не знаешь жизни там и будешь беспомощна!
— Нет, если ты научишь меня всему, — уверенно парировала девушка.
Научить жить в другом мире? Да это сумасшествие! Хотя не тем же самым разве я ежедневно занимаюсь здесь?
— Ты же понимаешь, что архонт так просто не сдастся и станет искать тебя!
— На твои поиски у него ушли годы! — отмахнулась она. — И ты даже не знала, что он ищет, и никогда не пряталась нарочно. Так что у меня будет еще и преимущество.
Может ли у нас получиться? Прямо сейчас все это видится безумием и абсолютно невозможным. Но будет ли оно казаться таким же спустя время, когда первое недоумение и отрицание пройдет?
— А как же Раффис?
На мгновение маска невозмутимости слетела с лица девушки, она дернула головой и тут же перевела взгляд на окно.
— Если я ему нужна, то пусть найдет способ следовать за мной! — отрезала она.
— Кто, куда и зачем должен следовать за тобой, монна Илва? — раздался от дверей голос деспота, и я едва не закричала от неожиданности.
Илва сидела спиной к дверям и никак не прореагировала на появление архонта в сопровождении пытливо глядящего на нас обеих Алево. Только ее лицо опять вернуло себе каменное выражение, ненадолго покинувшее его во время нашего разговора. А вот я… Едва выдохнув от мгновенного испуга и столкнувшись с требовательным взглядом Грегордиана, я тут же с непристойным шипением втянула воздух из-за яростно скрутившего меня приступа концентрированной похоти. Импульс был таким мощным и острым, что у меня просто не было ни единого шанса скрыть собственную реакцию. В одно мгновение я говорила с Илвой и вот в следующее обратилась в чистое, ревущее пламя, безраздельно подчиняясь магии притяжения Грегордиана. Мой деспот, когда бы и как ни появился, оказывал на меня шокирующее действие, но черт… не до такой же степени, что отчаянно захотелось стечь на пол и ползти к нему, наплевав на все и на всех, чтобы только немедленно добраться до безумно вожделенной плоти. Да, мои фантазии относительно него всегда были на миллион миль удалены от целомудрия, но сейчас это были просто ослепительные, жгущие изнутри, болезненные вспышки, хлещущие по моим нервам картинками нас, сплетенных, потных и иступленных. Я даже головой тряхнула и заморгала, пытаясь вернуть себе способность видеть то, что есть, а не то, что творилось у меня в голове. И хоть ясность зрения и частично и мышления вернулись, моему заживо сгорающему телу это ничем не помогло.
— Я говорила монне Илве, что ей нужно сменить манеру одеваться, возможно, и предложила вызвать Лугуса сюда и поработать с ее имиджем, — хрипло пробормотала я, даже не представляя, как мне удалось собраться для хоть какого-то внятного ответа, пусть он и звучал как полнейшая бредятина. — Она же ответила мне, что обнажаться передо мной ей некомфортно и Лугусу придется отправиться вслед за ней в ее покои.
Какая же ты бездарная врунья, Аня! Алево, не скрываясь, хмыкнул из-за плеча деспота, а Грегордиан нехорошо прищурился.
— Да неужели? — процедил он, глядя в затылок Илве, будто собирался просверлить там дырку и добраться до истины. — А разве она сама ответить не может?
Илва поднялась медленно и величаво и, опустив глаза в пол, повернулась к деспоту:
— Данная тема является весьма деликатной для меня, мой архонт, — своим вечным безэмоциональным тоном ответила она. — Я ведь росла среди Белых Дев, а тебе, наверняка, известно их отношение к телу, выглядящему подобно моему. Раздеться теперь перед кем-то одного со мной пола трудно и пугающе.
И без того неприветливое лицо Грегордиана помрачнело совершенно, и он шагнул ближе к Илве.
— Кто-то из них касался тебя против воли или причинял вред? — прорычал он. — Они смели питаться от тебя?
Питаться? Господи, да как же это… Ком удушливой тошноты подкатился к горлу. Я почувствовала себя окончательно запутавшейся в хитросплетении своих эмоций.
Восхищение Грегордианом от однозначности его защитных инстинктов, едкая зависть и ревность от того, что в этот момент они были направлены не на меня одну во всем мире, густая тень осуждения от мысли, что он не подумал, кому поручал растить ребенка, по сути, избавляясь до нужного времени, снова раздражение от того, насколько все-таки важна Илва для деспота и смущение за такую эгоистичность. И все это по-прежнему приправлено одуряющим и подавляющим вожделением, которому не было дела до всего остального, и оно требовало начать питать его немедленно.
— Нет, мой архонт, они никогда не смели нарушить условий договора. Но это не значит, что я не видела, как они это делали с другими и не замечала вечного голода в направленных на меня взглядах.
На лице Грегордиана краткой вспышкой мелькнуло замешательство, и будь я на месте Илвы, то торжествовала бы. Все-таки она великолепна! Вот так, парой фраз, переключить деспота из агрессивного режима в защитный, плюс еще и отягощенный тенью вины… И только все понимающая усмешка Алево портила общую картину.
— Монна Илва, я велю Лугусу прийти к тебе и решить вопросы с твоей одеждой. Сообщи ему обо всем, чего бы ни захотела, и это у тебя будет. А сейчас покинь покои монны Эдны! — Ну да, нормальная реакция мужика на дискомфорт от нежеланного чувства вины — щедро откупиться и тут же убрать с глаз долой.
— И как давно тебя, монна Эдна, стал так беспокоить внешний вид невесты деспота? — ехидно поинтересовался Алево, едва Илва бесшумно исчезла.
— Недавно! — огрызнулась я, больше всего на свете желая остаться с Грегордианом наедине.
— Очевидно, с того момента, как принц Раффис стал проявлять к ее персоне повышенное внимание, — продолжил противный асраи. — Не так ли?
— Если и так, это что, наказуемо? — ощетинилась я. — Или невесте архонта запрещено нравиться и другим мужчинам?
— Вовсе нет, — ухмыльнулся Алево. — Если только за твоей заботой о ее привлекательности не стоят некие далеко идущие планы.
— Хочешь обвинить меня в чем-то, асраи? — уже окончательно разозлилась я. Он меня сейчас бесил, безумно просто, уже только тем одним, что мешал добраться до Грегордиана. А мне это становилось нужно все больше и непреодолимее с каждой минутой.
— Кроме того, что ты не упомянула о свойстве интереса драконьего принца и его силе? — поднял свои светлые брови мужчина. — Нет, монна Эдна, в остальном ты безупречна.
Или пока не поймана за руку, прочитала я в его хитрых глазах и ощутила, как от споткнувшегося сердца к коже горячей приливной волной поднимается стыд. Я только что нагло врала Грегордиану. Врала после того, как еще несколько часов назад изо всех сил убеждала его верить мне. Может ли меня оправдать то, что делала я это не в своих интересах? Хотя кому я лгу? Еще как в моих! Илва, при всем сочувствии к ее судьбе, мне как кость в горле. Да, я вроде как желала ей счастья или хотя бы получить ту версию жизни, которую сама для себя выберет, но больше всего я хотела, чтобы она исчезла, перестала быть одним из углов нашего с Грегордианом треугольника. И чертов асраи читал это во мне с легкостью.
— Меня никто не спрашивал о принце и…
— Мне совершенно плевать, что этот драконий выползок запал на мою невесту! — оборвал наши препирательства Грегордиан, который, казалось, до этого пару минут пребывал в глубоком раздумье. — После того, как она родит мне наследника, я могу отдать ему ее, если сама Илва того пожелает.
— Драконы предпочитают девственниц, — насмешливо хмыкнул Алево.
— Если у данного конкретного дракона встает на мое, то он имеет шанс получить это или отобрав силой, или только дождавшись, пока мне будет угодно отдать это добровольно, — презрительно отмахнулся Грегордиан, и от его слов мне будто в лицо горящим бензином плеснули.
— Это?! Вы, черт возьми, говорите о человеке! — заорала я, сжимая до боли кулаки и потрясая ими перед собой, словно собиралась кинуться в драку. — У нее тоже есть чувства, мнение и собственные желания!
Полное минутное безмолвие и два пристальных мужских взгляда подействовали резко отрезвляюще.
— Эдна, ты здорова? — нахмурившись, спросил Грегордиан, подходя ко мне, а я с недоумением уставилась на собственные ладони, на которых ногти оставили кровавые отметины от того, как сильно я их сжимала. Да что меня так переклинило-то? Как будто подобное отношение деспота стало внезапным откровением. Чего же так вскипела как чайник?