А вот это действительно громкие слова. Карлик, к слову, спорить не стал. Особенно когда я показал ему мешок с моим мокрым костюмом. Он что-то ляпнул про то, что Петровича давно пора приструнить, а то тот родственников привозить начал, а затем жестом приказал мне следовать за ним.
Мешок я передал Мефодию в руки, получив напутствие перед тем, как пойти за карликом:
— Я слежу за тобой, Бобров. Помни и бойся. Не делай глупостей.
Какой же странный он, а…
Владимир Ильич привел меня в двухэтажный, небольшой корпус, рядом с главным. Провел на второй этаж через охрану, такую же, как и в академии, а затем запустил в свой кабинет.
У меня сложилось впечатление, что я попал в рай для содомита. Все было в коже, все пахло каким-то маслом, а за столом карлика, который стоял по центру большого кабинета, стоял массажный стол.
Что уж говорить про всякие ремешки на нем. Уж явно, он из студентов или из себя, бесов не выгонит.
Если бы я только знал того, как я был прав на его счет. Точнее, на счет «изгнания» бесов.
— Значит, так, Бобров, — карлик запрыгнул на стол и раскрыл папку, которую лежала-дожидалась его. — Я уже поставил на тебе жирный крест. Когда мы с утра тебя не увидели.
— Не моя вина, — спокойно ответил я. — Обстоятельства.
— Интересно, что за обстоятельства такие. Давай, рассказывай! — проговорил он, жестом указывая на табурет без спинки перед его столом. — присаживайся.
Я сел, мельком, посмотрев, что там за папка была. И увиденное было странным. Там оказались картинки девушек в форме академии. В разных ракурсах, к слову.
— За мной приехала карета, по условиям, ну… разваливалась прямо на глазах.
— Эконом-класс, — тут же пояснил карлик. — Мы не обязаны вообще такси студентам вызывать.
— Такси? — меня удивило незнакомое слово, но пояснений я не получил. — В общем, мы спокойно проехали первый контур и попали в засаду. Дорогу преградили два уродца, без зубов. Извозчик…
— Водитель, — поправил он меня. — Что за говор у тебя вообще? Называй вещи своими именами, без своего слэнга из вашего района.
Я сжал губы, пытаясь сформулировать ласковое: пошел ты нахер. Но вместо лишних слов продолжил рассказывать.
— Водитель свернул на траву, разбил телегу, потерял коня и убежал. Оставив меня с этими уродцами. Долго они говорить не собирались, пришли грабить.
— Братья что ли? — глаза карлика округлились. — Да?
— Ну, Арвид их так назвал.
— Так ты еще и лесника встретил? — еще сильнее удивился он. — Или как он предпочитает называть себя — завхозом.
— Ага. В общем, дал им по голове. Связал рукавами и ждал попутную телегу. Вот он и явился вместе с Филчем. Тот, правда, слинял на полпути, но Арвид сказал, что нехрен ждать, уже не появится.
— Хорош, что ты имя запомнил, — улыбнулся Владимир Ильич. — С таким мы больше работать не будем. А что насчет братьев, так этих придурков каждый день бьют почем зря. Жизнь ничему не учит.
Далее, записав еще раз все мои слова, он свернул бумагу, в которой писал и сложил себе в стол.
— Первый день еще не отжил здесь, а уже объяснительную на тебя записываю. И главное, какую? Не прибыл на место учебы, стыд.
— Обстоятельства, — повторил я. — Увы, не от меня зависящие.
— Так, почему ты решил, вдруг, согласиться? Я был уверен, что ты не явишься.
— Обстоятельства, — в третий раз сказал я. — Не вижу смысл не тянуться к граниту науки.
— Учится, учится, и еще раз учится. — гордо заявил Владимир Ильич. — Золотое правило для всех. Запомнил? — я кивнул, и он продолжил. — В общем, завтра у тебя будет шар силы, тебе нужно его коснуться, чтобы мы тебя определили в один из трех классов. А учитывая, что вчера на нашей встрече, ты показал каплю магии, то тебе… придется изрядно потрудиться, чтобы у тебя не показало значение меньше десяти.
— А что за шар силы?
— Вот завтра и узнаешь. Еще момент. На территории всего студенческого городка, три столовые. Сегодня, увы, для тебя, ты без еды, потому что твой класс неизвестен. Так что, голодай, это полезно, особенно перед испытанием. Далее, если ты все же сможешь его пройти, то питание в столовой, общее, для тебя бесплатно. Увы, все остальное придется покупать за свои, так что особо не рассчитывай на лобстеров, раков и прочую херню. --- он облизнулся, после слова «раки». — Еще есть потрясающий деликатес… — он аж глаза закатил. — Бобровые хвостики! Пальчики оближешь!
Меня чуть не вывернуло от упоминания бобров. Он увидел мою реакцию, удивился, думая, что я пробовал такую дорогую еду, и продолжил.
— Испытание в восемь ноль-ноль, так что без опозданий. И еще дам тебе один совет. Постарайся больше, в такую жопу с первым классом не вступать. Говна оптом не оберешься. Здесь мало кто из молодежи знает, что твой отец сделал для Российской империи. Поэтому тебя здесь все воспринимают как наследника нищего рода с первого контура. Сам понимаешь, репутацию тебе не поднять.
Да это я и сам понимал. Но что я сделаю, если проблемы сами меня находят. Причем, проблемы какие-то глупые, словно высосанные из пальца.
Затем карлик подтвердил мои догадки, сообщив, что ко мне будут приставать только из-за моего статуса. Мол, опасаться шумных компаний и вообще, не показывать никому на глаза.
Я-то и собирался это сделать, только вот. Пока я не получил доступа в библиотеку. А вот получу, хрена с два, кто меня увидит.
До самого позднего вечера я лежал в своей комнате в полном одиночестве. Мефодия я не застал, как пришел сюда. Петровича, к слову, тоже. Хотя я целенаправленно шел к нему в комнату, чтобы поднять вопрос относительно его племянника.
Увы и ах, старика не было, как и надежды разобраться. Не хватало мне еще, чтобы одежду здесь тырили.
Когда на небе уже не осталось и капли тепла, а солнце ушло за горизонт, кто-то постучался в мое окно. Я и не сразу понял, что стучатся, потому что лежал в полудреме, но стук повторился.
Вскочил, протер глаза и уставился на Машу, которая жестикулировала за окном.
— Ты что здесь делаешь? — спросил я, как только открыл окно. — Это же мужское общежитие.
— Девушкам не запрещено находиться рядом с ним, — заверила она меня. — Тем более что мое тут неподалеку.
— А ты что все, вернулась сюда?
— Ну ты же здесь. А я твоему отцу обещала. Так что, буду поддерживать, пока ты копыта не откинешь.
Поддержка в таком тоне была сомнительной. Это уж точно.
— Я тебе перекусить принесла, — улыбнулась она. — Мама твоя еще утром положила каши в пакет, — она достала прозрачный пакет, в котором лежало серое месиво. — Только почему-то. Приехала в академию раньше, чем ты. Что-то случилось?
Я принял из ее рук такой смутный гостинец. Положил его на постель и перемахнулся через подоконник. В целом, вкратце, рассказал обо всех событиях, которые со мной приключились. Не забывая упомянуть и то, что уже произошло здесь.
Маша слушала все это с ярко выраженными эмоциями. Закатывала глаза, охала и ахала, а затем даже, чуть слезу не пустила. Причем слезу, она чуть не пустила, когда я рассказал о том, что произошло с Мефодием.
О нем в целом, мы и общались до позднего вечера.
Малец оказался своеобразным. Со слов Маши, выходец из высших аристократов. Белая ворона, на фоне черноты его рода. Отказался жить в престижном месте, и ушел сюда. Ни с кем не общается и в целом, никого не трогает.
— У него поколение боевых магов с физической скоростью. Они почти не пользуются оружием, хотя у них копья, если я не ошибаюсь, — она поправила юбку и уставились на меня. — Он странный, очень. Закрытый, ни с кем не разговаривает. Никого знать не хочет. Местные, принимают его за задрота.
— Кто такой задрот?
— Короче, тихоня, который сидит в своей комнате и не высовывает носа. Вот его и пытаются цепануть, но я впервые слышу, чтобы он подрался с кем-то.
— Сам не ожидал.
— Его фамилия Быстров, кстати. При поступлении он ее сменил на что-то более звучное…
Ага. И по итогу стал привлекать к себе еще больше внимания. Но… тем не менее, он заступился за меня, подтвердив мое алиби. Надо бы отблагодарить его, только вот чем?
Кашей?
— К испытанию готов? — спросила блондинка. — Или нет?
— Нет, — честно признался я. — Коснуться шара, и все? Так?
— Погладить, — улыбнулась она. — Подумать о чем-то хорошем или, наоборот, о том, что люто ненавидишь! Главное, сказать это вслух, для пущего эффекта и эмоций! Это — поможет выбраться за черту минимума…
Класс, обо мне тут не самого высокого мнения. Да и пусть.
Болтали мы до тех пор, пока окно в мою комнату не закрыл пришедший Мефодий. С Машей попрощался и когда вернулся в комнату, пацан уже спал, отвернувшись от меня.
Пожелал спокойной ночи, вслух, и сам завалился на голый матрас. Мечтая раздобыть хотя бы простынку.
Кашу, кстати, я так и не поел. Забыл про нее.
Раннее утро принесло мне кучу отрицательно заряженных эмоций. Когда я открыл глаза, на краю моей кровати сидел Мефодий и… пялился на меня, как на врага народа. При этом он ничего не сказал, просто молча встал, когда я проснулся и ушел умываться.
Какого хрена этот странный пацан так пялится на меня?
Сходил вслед за ним, умылся, накинул на себя свежую форму, которая чуть села в брюках из-за яростной стирки с мылом и замер на улице, не понимая, куда мне идти.
— Твою мать, — протянул я. — И… куда?
— Пойдем, — голос Мефодия зазвучал со стороны. — Тебе же на испытание, да?
— Ага, — ошарашенно ответил я, понимая, что с какого-то хрена, он вышел через окно, а не через дверь. — А тебе тоже?
— Нет, — сухо ответил он. — Но я должен знать врага в лицо. Я должен понимать, что от тебя стоит ждать. Тем более что ты слишком неровно дышишь, а значит, задумал что-то плохое.
Не, ей-богу шизик! Самый настоящий!
Все же, пошел вслед за ним, пытаясь запомнить дорогу, чтобы потом не идти рядом с ним. А то хрен знает, что от него ждать. Может, перо под ребро засунет, может, свяжет ночью. А может, он просто больной?