Пусть скорость была небольшой, но вираж я постарался заложить максимально крутой и эффектный, и через несколько секунд мы подлетели к линии финиша.
Режим полета «офф».
— Беги! — прошептал я парню на ухо, когда мы с высоты двух метров упали на землю.
Но он не побежал, а помог мне подняться, и мы вместе плечом к плечу пересекли финишную прямую.
Нам на встречу бежала Ксюша. Ярослав, будучи выше ее на полголовы, весь сжался. Боится? Нет — переживает, что разочаровал. Я открыл было рот, но не успел ничего сказать, Ксюша раскинула руки и заключила испуганного русого парня в крепкие объятия. Такой счастливой улыбки, что в этот момент появилась на его лице, я не видел никогда в жизни.
— Ну что, порадовал детишек? — протянул руку Федя.
— Да мне не до того было, — усмехнулся я, оглядываясь. — Там такая полоса, что я думал, как бы не сдохнуть по дороге.
— Есть такое, — кивнул он. — Сам только два раза ее проходил и то, не исключаю, что мне специально низкую сложность поставили. Как тебе у нас?
«У них» мне нравилось. Тот самый длинный одноэтажный дом, крышу которого пробило при штурме, сейчас полностью восстановили. Стены из бревен, потолок и пол из покрытых лаком досок. Пять кабинетов, выходящих в общий архив, а перед ними лавочки для ближайших в очереди, основная часть которой на улице.
— Зимой на морозе просители не задубеют, пока будут ждать вас, бюрократов?
— Придумаем отопление какое-нибудь, — отмахнулся Федя. — А вообще, попадание в «Защитники» — это привилегия. За нее не грех и пострадать немного. Терзания физической оболочки закаляют дух.
Он сказал это громко, видимо, специально для десятка людей, сидящих напротив правой крайней двери.
— Тебе поменьше с Петей надо общаться... А мне нравится тут, уютно.
— Это сейчас уютно и тихо, — засмеялся Петя. — Но с минуты на минуту ждем первую партию с переправы, и тогда начнется...
— Сколько народу ждем?
— Пойдем ко мне в кабинет.
Мы зашли в центральную дверь. Конечно, не московские досистемные МФЦ, но вполне на уровне. Вдоль стен шкафы, забитые папками, четыре стола: большой для Феди, три для помощников и восемь на удивление похожих стульев.
— Пока никого нет, присаживайся на мое место, — Федя подвинул мне стул и сел напротив. — Видел людей в крайнюю дверь? Это перебежчики из «Луховицких», «Коломенских» и «Лесных». Их почти четыреста человек, там Андрюха с помощниками принимает. Остальных мы с Ксюхой и еще двумя парнями будем рассматривать. Так вот, их будет столько, что они очень скоро забьют тут все окрестности. Наспех мы внесли данные многих еще до битвы, а теперь надо все сделать основательно, плюс у каждого как минимум по одному иждивенцу, а как правило больше. Так что заправили ручки, подготовили листочки, запаслись стимуляторами и ждем. Думаю, через недельку общее население будет около десяти тысяч. С регулярной армией тысячи в три и еще двумя, умеющими уверенно держать оружие.
— Ну совсем бестолковых иждивенцев же больше не будет?
— Нет, — Федя задумчиво постучал ручкой по столу. — Более того. Давно собирались, но некуда было, а теперь, когда ту крепость решили сделать свободным хабом, отправим туда, по предварительным подсчетам, больше четырехсот человек. Трудное решение, но наш КПД значительно увеличится... Собственно, пропорция, что я тебе называл, уже с учетом этого переселения. Бесполезных почти не останется... Естественно, отсылать будем не по принципу слабый или инвалид, а по «хочешь работать или нет». Иной старик приносит больше пользы, чем...
— Федь, — перебил я друга и, встав, хлопнул его по плечу. — Что ты передо мной-то оправдываешься? Давно было пора скинуть балласт. А что безрукий, но живущий ради других и обладающий системными статами, сделает больше условной ленивой твари вроде Светланы Ивановны, я хорошо знаю. Мы все правильно делаем.
— Ты прав, Сань. Зима просто скоро, — Федя опустил глаза, а я вышел из кабинета.
Хорошо, что с ним работают Андрей и Ксюша, они не дадут ему включить заднюю в последний момент.
Свету я нашел не сразу. Только шестой встреченный «Защитник» махнул рукой в сторону реки, и уже издалека по сидящей на отшибе фигуре я понял, что не вовремя. Приостановился, но все же решил подойти — с нашим ритмом жизни никогда нельзя упускать возможность поговорить, уже через пять минут может все встать с ног на голову, и следующий раз подвернется не скоро.
— Что делаешь? — спросил я, подходя сзади.
— Статы раскидываю! — поворачиваясь так, чтобы я не видел ее лица, буркнула девушка.
Судя по движению руки она вытирала слезы.
— Поболтать не хочешь?
Я устроился на траве и показал на темные воды Оки и отраженные в ней облака.
— Такой вид у любого вызовет приступ меланхолии и самоуничижения, что мы по сравнению с мощью природы...
— Да не гони, — усмехнулась Света. — Знаешь же, что с этим не связано.
— Да откуда? — удивился я. — Меня не было хрен знает сколько, Костю после возвращения только на собраниях, докладах и в боях видел...
— А причем здесь он?
— Ну... — начал я и замолчал. Если не Костя, тогда семья и тут я не знал, что нового сказать.
Системный посох до этого лежавший на коленях девушки исчез и сразу же вновь появился, на сей раз призванный вертикально. Тут же на меня по очереди стали ложиться баффы.
— Не, ну началось все с него и этой малолетней проститутки Тани... — закончив накладывать положительные эффекты, Света принялась диспелить их. — И это, конечно, было совсем не вовремя... Но, на самом деле, я же его знаю... За все эти одиннадцать лет, больше месяца он не мог себя в руках держать... И ничего нового не произошло, просто совпало неудачно...
Голос Светы дрогнул, она глубоко вздохнула и по второму кругу стала кастовать заклинания.
— Я же последняя тебя видела перед тем, как урод тот зеленокожий, пусть земля ему будет стекловатой, тебя похитил. Потом два дня не могла уснуть, представляла, что бы было, если бы я не нажала кнопку «возвращателя», а осталась прикрывать...
— Да ничем бы ты не помогла, погибла бы и все, — я положил руку девушке на плечо. — Они прямо передо мной портал открыли, и я влетел в него...
— Я этого не видела, — шмыгнула носом Света. — Я видела, что бегут к тебе, а потом... Ты не вернулся... Депрессуха накрыла, какой никогда не было. И чем дальше, тем сильнее. Замкнутый круг получился... Все ж заметили, что общение с тобой повышает боевой дух. А тут ты исчез, я себя винила, мудак еще этот лез постоянно... На третий день накатили мысли о семье в Европе, которые, видимо, еще в первые дни бы накатили, если бы не ты... В общем пиздец был... А потом Фурфур записку принесла... Я к Пете, к Андрею, к Иль — пойдем искать, а они хором — нет. Я и тогда понимала, что они правы, но говорю, вообще ничего не соображала, мне как наркотик нужно было то ощущение, что в твоем присутствии появляется — того, что все будет хорошо. Убежала, в общем... Как полоумная сквозь леса ломилась и представляла, как тебя там убивают... Реку эту сраную еле переплыла... И опоздала...
Последние слова она говорила сквозь слезы, сжав посох в побелевших пальцах и прислонившись к нему лбом.
— А потом тебя встретила, живого и здорового, рука эта твоя стремная не в счет... И сразу же, представляешь, сразу же стало легче! А через сутки так даже про семью забыла думать, уверена, что у них хорошо все!
— Так чего тогда ревешь, дуреха?
— Да понимаешь... Задумалась, на берег вышла, присела... Смотрю... Река течет, облака летят. Чжур, сука, мертв. Мы отбились от херовой горы орков. Город развивается, люди приходят с надеждой на лицах, детишки бегают... — она повернула ко мне мокрое от слез лицо. — Не поверишь, Сашенька, от счастья плачу!
Разведка боем
— Садись, Александр! — Кринна махнула рукой на огромный обтесанный осколок скалы, видимо притащенный троллями от гномьей горы. — Это теперь твой почетный место!
Сама великанша сидела рядом на земле и что-то помешивала в котелке, висящем над костром. Ее сын Гриннур постоянно так делал, а после его смерти начала и она.
— Большое дело мы сделать! — задумчиво, но как-то необычно тихо для себя, произнесла тролльчиха.
— Это точно. Твои бойцы сражались отчаянно...
— Как и все «Защитник», Александр. Как и все...
— Что-то случилось? — я посмотрел на обычно суровый, а сейчас вдруг поникший профиль Кринны.
— Ничего плохой. Просто сижу... — она сделала большую паузу, подбирая слово или стараясь его правильно выговорить. — Осознаю.
И замолчала.
Ну а что? Дело хорошее. Мы сидели в тишине, а вокруг, в основном, тоже сидели или очень медленно ходили несколько десятков троллей. Остальные две сотни были на тех или иных работах. Все новички, прибывшие с той стороны Оки, высказали желание присоединиться к нам, принесли мне присягу и с энтузиазмом принялись помогать строить теперь уже наш общий дом.
— С той минута, как погиб Гриннур, — заскрипела каменными челюстями Кринна. — Я только и думать о месть. Делать все, чтобы приблизить момент смерть ублюдок Чжур. Ты исчезать. Но я знать, что невыполненный клятва не дать тебе помереть, и ты вернуться. Так и произойти... А когда в той крепость у гора ты достать из сумка зеленый отрезанный башка... Ну ты помнишь...
Я помнил — Кринна замерла и не двигалась минут пять, пока я как дурак стоял с трофеем в руках. Мне тогда показалось, что от ее взгляда голова Чжура взорвется или как минимум загорится. С тех пор и до настоящего момента, каждый раз, когда я издалека видел тролльчиху, она всегда держала сверток под мышкой. Видимо не могла доверить системному рюкзаку такую ценность.
— Когда выпадать свободный минутка, я работать с ней. Все силы приложить, чтобы растянуть процесс, отрезать по маленький кусочек, — великанша совсем по-человечески (только громко) вздохнула. — Сегодня закончить. Поэтому и позвать тебя.
Она резко стукнула в ладоши, отчего у меня чуть не остановилось сердце, а тролли вдруг вскочили и принялись, на первый взгляд, хаотично двигаться.