икогда не вернется. Стояло утро, и его отец чистил зубы (не жевательной палочкой, как это делали старые отцы, а щеткой), когда услышал тревожные крики сына. Отец с зубной щеткой в руке бросился из дома, зубная паста капала с его бороды. Он увидел взволнованного сына. Посмотрел на забор, на мальчика, покачал головой. «Ничего не поделаешь, сынок, – сказал он. – Он боится. А подойдешь поближе – улетит». Я тоже наблюдал за всем этим, и меня посетил тот же страх, что и его отца, и я тоже послал эту мысль в голову моего хозяина. И тогда он перестал кричать и голосом едва ли громче шепота начал звать гусенка: «Пожалуйста, пожалуйста, не улетай от меня никогда, я тебя спас, я твой сокольничий». И чудесным образом – а может, потому, что птица увидела что-то по другую сторону забора, может, соседскую собаку, – гусенок ощетинился, присел и вспорхнул, раскинув крылья. А потом вернулся с восходящим потоком во двор, назад к моему хозяину.
Он едва успел вернуть петушка с поврежденной ногой в курятник, как появился Элочукву. Он отправил Элочукву послание этим утром, и Элочукву ответил, что получение образования – отличная мысль. «Если ты вернешься и закончишь образование, они тебя наверняка примут», – сказал ему Элочукву. А теперь он спрыгнул со своего мотоцикла и встал рядом с моим хозяином на крыльце, выходящем на ферму. Мой хозяин рассказал Элочукву вкратце, что было на празднестве и как семья Ндали унизила его. И когда он закончил, Элочукву покачал головой и сказал:
– Все в порядке, брат мой.
И мой хозяин, посмотрев на друга, согласно кивнул. Эгбуну, это выражение, распространенное между детьми великих отцов и произносимое в основном на языке Белого Человека, часто вызывало у меня недоумение. Человек в ситуации, когда сама его жизнь находится под угрозой, только что рассказал другу о своих трудностях, а его друг – человек, в котором он видит утешителя, – отвечает просто: «Все в порядке». Это выражение мгновенно погружает обоих в молчание. Потому что это особенная фраза, всеохватывающая по своей сути. Мать, у которой только что умер ребенок, в ответ на вопрос, как у нее дела, отвечает просто: «Все в порядке». Все-в-порядке возникает из взаимодействия страха и любопытства. Эта фраза обозначает переходное состояние и, хотя неудачник и переживает неприятный период, выражает надежду, что вскоре все выправится. Большинство людей в стране детей великих отцов всегда пребывают в этом состоянии. Ты надеешься вылечиться от болезни? Все в порядке. У тебя что-то украли? Все в порядке! А когда человек выходит из этого состояния «все в порядке» и двигается к более удовлетворительному состоянию, он немедленно обнаруживает себя в новой ситуации «все в порядке».
Элочукву снова покачал головой, повторил это выражение, похлопал моего хозяина по плечу, дал ему пакет с книгами и сказал:
– Спешу, едем на митинг.
Прежде чем Элочукву ушел, мой хозяин посетовал, что не сможет получить степень еще минимум пять лет, да и то пять – только в том случае, если не будет забастовок, которые могут увеличить этот срок, вероятно, даже до семи.
– Ты спеши начать, – сказал Элочукву, садясь на свой мотоцикл. – Когда ты начать, они сразу понять, что ты серьезный чувак. – Элочукву, который сам почти закончил учебу и был в шаге от получения степени по химии, за словом в карман не лез, закончил он тему так: – А если из этого ничего не получится, забудь об этой девчонке. Нет в мире ничего такого, что заставило бы глаз, который это увидит, проливать кровь, а не слезы.
Вскоре после отъезда его друга начался дождь. Он шел с утра до самого вечера. Неумолимый, непредсказуемый дождь щедро заливал Умуахию водой, а мой хозяин лежал в гостиной и изучал пособие по подготовке к экзаменам на получение аттестата для поступления в университет – книгу, которую дал ему Элочукву.
Небо затянуло тучами, и он долго читал в этом тусклом естественном свете, проникавшем в комнату через раздвинутые шторы, и наконец глаза его начали смыкаться. Он почти спал, застряв, как принесенный ветром лист, на пороге между сном и бодрствованием, когда услышал стук в дверь. Поначалу он принял этот стук за дробь дождя по двери, но потом услышал знакомый голос, говорящий самым решительным тоном:
– Ну, ты уже отопрешь эту дверь наконец?
И снова стук. Он вскочил и в окне увидел Чуку и двух человек в плащах на крыльце.
Гаганаогву, появление этих людей чуть ли не парализовало его. За все годы, что я провел с ним, я не видел ничего хотя бы отдаленно похожего на то, что произошло с ним сейчас. Странным казалось, что еще совсем недавно он шутил о чем-то, выдумывал какую-то бредовую нереалистичную шутку. И вот при свете дня его шутка материализовалась и на его пороге появился ее брат с бандитами. Он впустил их, отступил в ужасе, чувствуя, как сердце барабанит в груди.
– Чука… – сказал он, когда они вошли.
– Заткнись! – оборвал его один из них, тот громила, который заставил моего хозяина прислуживать у ворот во время торжества. Даже теперь он пришел в готовности – с тем же кнутом.
– Я не могу заткнуться. Нет. – Мой хозяин отступал, а они надвигались на него, он зашел за самый большой диван. – Я не могу заткнуться, потому что это мой дом.
Человек с кнутом бросился вперед, но Чука поднял руку и произнес:
– Нет! Я уже говорил, никто никого не трогает.
– Прошу прощения, сэр, – сказал человек и отступил за Чуку, тот теперь вышел в середину комнаты.
Мой хозяин смотрел на Чуку, который сбросил капюшон и покачал головой. Потом Чука оглядел комнату, потом сел в плаще, с которого стекала вода, на кушетку. Его люди стояли рядом с кушеткой и хмуро смотрели на моего хозяина.
– Я пришел попросить тебя отправить мою сестру назад, – сказал Чука таким же спокойным голосом, каким говорил раньше, и на языке Белого Человека. – Мы не заинтересованы ни в каких скандалах. Ничуть. Мои родители, ее родители беспокоятся.
Чука наклонил голову к полу, словно задумавшись, и в короткой безмолвной паузе мой хозяин услышал мягкие звуки капель, падающие с его плаща на ковер.
– Когда она вернется из Лагоса, мы просим тебя сделать так, чтобы она через два дня вернулась домой, – продолжал Чука, по-прежнему глядя в пол. – Через два дня. Два.
Они ушли тем же путем, что и пришли, хлопнув дверью. Хотя все еще стоял день, дождевые тучи настолько замутили горизонт, что им пришлось ехать с включенными фарами. Он смотрел, как машина отъезжала от фермы задним ходом, словно два диска желтого солнца таяли вдали. Когда они уехали, он опустился на колени и без всякой причины, за которую мог бы зацепиться его мозг, разрыдался и долго не мог остановиться.
Эгбуну, если в грудь беззащитному человеку направить стрелу, то этот человек должен будет делать то, что ему велят. Делать что-либо иное перед лицом неизбежной смерти просто глупо. Доблестные отцы говорят, что на руины дома храбреца мы смотрим из дома труса. Поэтому беззащитный человек должен говорить мягким языком, словами, которые могут подействовать на человека со стрелой: «Ты хочешь, чтобы я встал там?» И если человек, который ему угрожает, отвечает «да», ему следует делать то, что ему приказали, пока не минует насущная опасность. После ухода брата Ндали мой хозяин решил делать то, что ему сказали. Он убедит ее вернуться домой, а пока ее не будет, он найдет решение своей несостоятельности, главному источнику всех проблем. Он вернется в школу, получит образование и работу, станет подходящим для нее. Чукву, я понял: если человек подвергается унижениям, то его действия определяет позор, а его желания – отчаяние. То, что раньше было важно для этого человека, становится незначительным. Он, например, может стоять во дворе и смотреть на свой птичник, на то, что он построил для себя, на эти восемь курятников и почти семьдесят птиц и понимать, какой это мелкий и презренный бизнес. Вид перьев, который обычно доставлял ему удовольствие, восторг, теперь для него не лучше вида помета. И чем же он занят теперь, может спросить человек со стороны. Что ж, Чукву, он реагирует. Его ум готовится к перемене. Он взвесил все на весах и решил, что возвращение в одиночество и особенно потеря Ндали – это хуже, чем что бы то ни было. Она была как самое яркое, не имеющее цены сокровище в магазине, полном драгоценностей. Птица, курицы – они весили меньше на этих весах. От них можно избавиться в случае необходимости, чтобы получить ее. В конце-то концов, он видел, как люди продают свою землю, чтобы послать ребенка в заграничную школу. Что делает такой человек? Он решает, что в будущем лучше иметь ребенка, который может стать доктором, чем сохранить землю. Такой человек убедил себя, что, имея богатого сына, сможет вернуть землю. Или что такой сын может купить ему даже больше земли, чем у него было прежде.
И вот два дня спустя после прихода Чуки мой хозяин закончил это непрерывное пережевывание одного и того же, и с утра он, даже не покормив птицу и не собрав свежие яйца, отправился в «Юнион Банк» неподалеку на улице, где купил бланки для подачи заявки на сдачу выпускных экзаменов. Он долго стоял в очереди на улице, с трудом протиснулся внутрь. Из банка он ушел усталый и мокрый от пота.
Иджанго-иджанго, я обязательно должен во всех подробностях рассказать тебе о его пути домой, потому что именно тогда черное семя краха дало корни в его жизни. Выйдя из банка, он некоторое время шел вровень со школьным автобусом, который застрял в пробке. Он смотрел на детей в школьной форме, они все пребывали в разной степени дремоты. Некоторые сидели, откинув головы назад, затылком в подголовник, другие – склонив голову набок, третьи – уронив голову на руки, другие – прижав голову к стеклу. Один или двое, казалось, не спят: смотревшая на него пустым взглядом девочка-альбиноска с волосами песочного цвета и болячкой на лиловатой нижней губе и мальчик с гладко выбритой головой. Мой хозяин шел не спеша, держа папку с бланками под мышкой, шел мимо навесов и столов, с которых продавалась всякая всячина, продавцы зазывали его купить их товар. Одна из них, женщина, продававшая одежду, сложенную на джутовом мешке, окликнула его: «Красивый мужчина, купи красивую рубашку, красивые джинсы. Подходи, подберу твой размер». Он прошел мимо женщины, когда что-то забилось в кармане его брюк. Он вытащил телефон – звонил Элочукву.