План не на один год — а на десятилетия рассчитан, но важны не сроки, важен окончательный результат. Возглавить этот участок борьбы за халифат должен самый настойчивый и смелый в руководстве партии. Утвердить кандидатуру решили в самое ближайшее время.
Но влиять на республиканскую власть легче, если российские пограничники станут подвергаться нападениям местных жителей, протестующих против чужеземцев и борющихся за статус приграничных жителей, имеющих родственников в Афганистане. Нападения на заставы нужно совершать регулярно. Что же касается той, что возле острова, ее во что бы то ни стало следует сровнять с землей. Нельзя оставлять без возмездия и тех, кто вместе с кокаскерами обыскивал Исмаилбека. Пусть умрут они страшной смертью. После пыток. Возможно, откроют, кто вдохновлял их на дружбу с кокаскерами.
Ответственного назначили тут же. Определили также, какими силами нападать. Основные подготовит Абдурашидбек. Он тоже виновен в провале, пусть искупит свою вину. Условие одно: или уничтожит заставу, или все его владения перейдут к более предусмотрительному и решительному беку, который не станет под лозунгом борьбы с неверными заниматься похотливыми делишками.
Срок подготовки — шесть месяцев.
Но на этом Истинно Избранные не успокоились. Они считали виновным во всем главу душанбинской партийной группы, его помощников и советников. Они доверили близорукому такое важное дело, прощали ему все неудачи, лишь стращали карой, он же, боясь смерти во имя Аллаха, святой смерти, множил ошибки.
— Какое решение? — обратился к присутствующим глава Истинно Избранных. — Пусть каждый скажет свое слово.
— Смерть!
— Смерть!
— Смерть во имя святого дела.
— Пусть они все умрут, как шакалы!
— Зачем все? Хватит одной жертвы. Остальных переправить к Абдурашидбеку, на маковые плантации. Пусть труд поможет им вернуться на начертанный Аллахом путь.
Главе Истинно Избранных понравилось именно это предложение, и он твердо заявил:
— Так будет. Очистив свои ряды от ленивых и разжиревших, начнем восстанавливать упущенное в России.
Ему можно было, не опасаясь ошибиться, назвать и ряд других стран, ибо в ходе следствия в Москве были выявлены связи с подпольными группами в соседних с Россией государствах, и эта ценная информация тут же дошла до них.
Глава шестнадцатая
В отряд десантировалась довольно внушительная группа из Москвы в сопровождении только второразрядных лиц из управления пограничной группы — обиделись, видите ли, что из управления никого не отметили — ни наградами, ни повышением воинского звания. Запамятовали они, что палец о палец не ударили, чтобы помочь разоблачить депутата. Не препятствовали — это верно, но разве можно считать пригляд со стороны заслугой? Тем не менее — обида серьезная.
Прилетевшие собрались в кабинете начальника отряда и принялись решать, где сподручней вручать награды и погоны с новыми звездочками. Первое предложение такое: вызвать награжденных в отряд и, собрав весь личный состав гарнизона в клубе части, провести торжественное мероприятие. Да, выглядит заманчиво, и в воспитательном отношении тоже, но вряд ли выполнимо. Заставу не оголишь. Нашли компромисс: в клубе части, с выносом знамени, объявить о награждении и присвоении внеочередных званий, зачитав полностью список. Непременно подчеркнуть, как важна сделанная ими опасная работа. После вручить ордена и полковничьи погоны Прохору Авксентьевичу Костюкову и Игорю Александровичу Кириллову. Всем остальным, в том числе и Латыпу Дадабаеву, вручить ордена и погоны непосредственно на Приостровной.
После этих торжеств — в село. Всем, кто согласился стать понятыми, вручить ценные подарки и довольно приличные денежные вознаграждения. Поздравить аксакалов должны полковник Костюков и кто-либо из представителей Москвы. Для большей солидности.
Сразу же после того, как окончательно выработали порядок проведения торжеств, полковник Костюков позвонил Михаилу Богусловскому, чтобы готовился тот к встрече высоких гостей. Посоветовал:
— Угости лапшой из фазанов. На второе — жареные фазаны. Пусть у них останутся хорошие впечатления.
— Я бы им устроил обед на уровне положенного пайка. Может, почесали бы затылки.
— В личной беседе выскажем пожелания, но надо быть гостеприимными. Да и не от них зависит снабжение продовольствием.
— Знаю. Но на каком-то уровне замолвили бы слово. А так получится, будто застава изобильно живет — фазанов кушает.
— Не бухти…
— Не беспокойтесь, Прохор Авксентьевич, встречу обеспечу. Гульсару с Зухрой подключу.
— Вот и ладно.
Вопрос с обедом решился просто. Обычно Михаил Алдошин, взяв с собой напарника, уходил на пару часиков на охоту в тугаи, теперь же поступило предложение от Сахидова:
— Я ловко охотился еще в детстве. Вместе с Михаилом мы быстро обернемся.
— А мы все приготовим, гости пальчики оближут, — заверила Гульсара. Зухра согласно кивнула.
Гульсара, еще предложила офицерам прикрепить на камуфляжки все награды, даже знаки «Отличный пограничник», но Михаил Богусловский возразил:
— Иконостас на груди? Нескромно.
Его поддержали Сахидов с Алдошиным. Женщины пытались переубедить мужчин, но те твердо стояли на своем, тогда Гульсара махнула рукой.
— Ладно, мы только погладим камуфляжки, в которых вам встречать гостей.
На этом вроде бы сошлись, но, когда из отряда позвонили, что вертолет поднялся в воздух, Богусловский, Сахидов и Алдошин пришли переодеться, то увидели на тужурках все награды.
— Молодцы, любимые наши жены. На своем стоите. А мы по вашей милости выпялимся — вот, глядите, какие мы орлы…
— Не ворчи, Миша. Не для начальства ордена, медали и знаки отличия, хотя и оно пусть полюбуется, а для наших бойцов. Пусть увидят ваши награды. Не зря погоны носите. А то вы все скромничаете…
Еще одна проблема для командования заставы: строить личный состав для встречи или не ломать распорядок дня? Тут вполне могло возникнуть разномыслие, но оказалось, что все трое против чрезмерной старательности. Только после обеда либо общее построение, либо сбор в комнате отдыха, как теперь начали именовать бывшую ленинскую. Встречать же надо только офицерам, и не во дворе заставы, а на плацу. Если гости пожелают, показать им пост наблюдения и огневую точку.
Переодевшись в выглаженные камуфляжки со всеми наградами (у Богусловского их больше, чем у Сахидова и Алдошина вместе), поспешили на плато. Во внедорожнике и на «козлике». И то верно: лучше подождать, чем опоздать.
Не очень долго ждали. Прерывистый гул услышали почти сразу, а вскоре вертолет уже делал круг, заходя на посадку. Вот мотор заглушен, лопасти обвисли безвольно, словно ветки арчи, обезвоженные засухой, и тогда только московские гости начали чинно спускаться по ступеням на каменную твердь.
Лейтенант Богусловский — с докладом: признаков нарушения границы не обнаружено, происшествий нет, застава спит, согласно распорядку дня.
— Ради такого события можно было бы прервать сон, — сердито выговорил один из гостей, но руководитель группы с явным осуждением попенял ему:
— Нарушать ритм заставской жизни не станем. Застава — не пехотная рота.
Понимал, стало быть, руководитель группы особенности пограничной службы, что бывает нечасто. Мало у кого из высших чинов есть понимание специфики службы по охране и обороне границы.
— Веди нас, товарищ старший лейтенант, в свою обитель.
Оговорился? Похоже, нет. Что, внеочередное звание? Почему бы нет? Вон и Прохор Авксентьевич в полковничьих погонах. Но почему он ничего не сказал по телефону, даже не намекнул, мол, встречай и готовься принимать награду. А тут, видно, не только награда. Впрочем, это даже к лучшему. Орден — всего только честь, не более, а звание — оно весомей. Даже в плане финансовом. К ордену же — никакого приклада, как велось испокон веков.
— Ну что, товарищ старший лейтенант, веди.
— Я предлагаю познакомиться со службой поста наблюдения. Отсюда мы вели наблюдение за депутатом-контрабандистом.
— Поглядим. Выслушаем просьбы.
Полковник ФСБ — опытный кадровик. Знает наперед, о чем может пойти речь на отдаленном участке границы. Прежде, когда пограничные войска входили в состав КГБ, он, тогда еще майор, бывал несколько раз в отрядах и даже на заставах; вот и теперь, когда пограничники вернулись в родное ведомство, он уже второй раз на границе и убедился уже, что за многие годы серьезных изменений почти не произошло. Не на современном уровне оснащение.
— Ого! Прибор ночного видения. Это же прекрасно.
— К сожалению, их единицы, — вздохнув, проговорил полковник Костюков. — На каждую бы заставу.
— Бесспорно, прибор этот хорош, но он не оперативен, — заговорил Михаил Богусловский. — Все, что наблюдатель видит, он докладывает дежурному по заставе, а дальше? Если замечена подготовка к переправе или сама переправа, как оперативно переместить ближайшие наряды в нужное место? У контрабандистов, тем более у боевиков, — очень надежная связь. Похоже, спутниковая, а мы вроде бы застыли в семидесятых годах прошлого столетия.
— Вполне согласен. Перестройка нанесла удар по плановому усовершенствованию всей системы обороны. Не только пограничные войска отстают в оснащении. Но, похоже, положение начало выправляться.
Хотелось Михаилу Богусловскому бросить резкое: «Пока на словах!» — но воздержался. Нетактично перебивать гостя, тем более кадровика. Гость же уверенно продолжал:
— Вот именно — выправляется. Я запишу все ваши просьбы и предложения как на заставе, так и в отряде. По возвращении доложу руководству ФСБ. Возможно, даже на коллегии. Но всему свое время. Сейчас давайте определим порядок нашей работы. Главное: когда мы сможем вручить ордена и объявить приказ о присвоении внеочередных званий? Нам желательно, чтобы в присутствии всего личного состава. — И только тут решил показать, что он заметил ордена и медали на камуфляжках молодых офицеров и прапорщика: