Орлиное царство — страница 37 из 75

Агнес устроилась рядом, слишком близко, чтобы он чувствовал себя спокойно, наполнила два чаши и предложила одну Джону. Он колебался.

– Это не яд, Джон, – игриво сказала Агнес.

Он сделал глоток. Вино оказалось на редкость хорошим. Он отставил чашу в сторону.

– Вы действительно хотите исповедоваться, миледи?

Агнес лукаво улыбнулась.

– Я готова сделать признание: Джон, я обманом заманила тебя сюда. Мне хотелось снова тебя увидеть.

Он почувствовал, как его пульс участился, сделал глубокий вдох и заставил себя отвести взгляд от ее зеленых глаз.

– Я священник и советник короля. У меня нет времени исполнять ваши прихоти.

Он начал вставать, но она положила руку ему на плечо.

– Не сердись, Джон, – продолжала Агнес. – Я недавно стала вдовой, мне необходимо общение, ты священник, и я подумала, что могу тебе довериться.

– Приношу вам свои извинения, леди де Куртине, – сказал Джон, опускаясь на подушки. – Я этого не знал.

– Гуго недавно умер во время паломничества в Сантьяго-де-Компостела. – Агнес пожала плечами. – Он хотел быть ближе к Богу, так и случилось. Я не любила Гуго, но сейчас по нему скучаю. Женщина не должна оставаться одна, ты согласен со мной, святой отец?

Джон не совсем понимал, как ей ответить.

Она рассмеялась, глядя на его смущение. Высокий музыкальный звук ее смеха походил на птичьи трели.

– Но я не хочу обсуждать моего покойного мужа. – Она отставила в сторону свою чашу с вином. – Давай поговорим о тебе, Джон.

– Обо мне, миледи? – удивился он. – Разве тут есть что обсуждать?

– Амори предложил тебе выгодный брак, ты бы получил большое приданое, но вместо этого стал священником. Почему?

Джон почувствовал боль в груди.

– Я не хочу об этом говорить, – заявил он.

– Женщина? Сарацинка? – Джон отвернулся и кивнул. Агнес протянула руку и отвела прядь волос с его лица. – Я знаю, что значит расставание с человеком, которого любишь.

Он перехватил ее кисть и убрал руку от своих волос.

– Миледи, не надо… – начал он, но она остановила его поцелуем.

У нее были полные мягкие губы. Джон закрыл глаза, и перед ним возник образ Зимат. Он оттолкнул Агнес гораздо сильнее, чем следовало, и она упала на подушки, широко раскрыв от удивления глаза. Впервые с момента их первой встречи она не выглядела так, словно управляла всем и всеми. Она стала похожа на обычную женщину. Как давно он не спал с женщиной? Он потерял счет годам. Агнес начала подниматься, но Джон положил руку ей на плечо и остановил, а потом склонился над ней и крепко поцеловал. Она жадно поцеловала его в ответ и обняла. Его рука скользнула вниз, к ягодице, и он прижал Агнес к себе.

Она тихо застонала, когда Джон поцеловал ее в шею. Он позволил ей стащить через голову ризу и снять золотой крест, который носил под ней. Ему пришлось сесть, чтобы избавиться от льняного стихаря. Агнес развязала халат, обнажив стройное тело – ее кожа оказалась белой, как свежевыпавший снег. Джон обнял ее, притянул к себе, и один из ее розовых сосков оказался у него во рту. Агнес ахнула, схватила его за волосы, и они снова начали целоваться. А потом она упала на подушки, увлекая Джона за собой. Ее руки спустились вниз, к его бедрам.

– М-м-м, – промурлыкала она. – Должно быть, для священника грех иметь такую стать. – Она помогла ему войти в себя, и Джон застонал от удовольствия.

Ее ноги обхватили Джона за пояс, он вошел глубже и начал двигаться быстрее, постанывая от удовольствия. Неожиданно он почувствовал головокружение, словно превратился в призрак, способный летать над миром. Джон целовал губы и шею Агнес, ощущая ее горячее дыхание возле уха. Затем на него накатила такая мощная волна наслаждения, что она причинила ему боль. Совершенно истощенный, он скатился с Агнес и остался лежать рядом, тяжело дыша.

Она прижалась к его боку.

– Простите меня, святой отец, я согрешила, – прошептала она.

Джон вдруг ощутил тошноту. Он отвернулся и сел, закрыв ладонями лицо. Его взгляд остановился на золотом кресте, лежавшем на смятой ризе. Что он сделал?

Он почувствовал, как рука коснулась его спины.

– Мне очень жаль, Джон.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, никак не ожидая, что она произнесет такие слова.

– Ты все еще ее любишь, – продолжала Агнес. – Я это вижу. Мне не следовало тебя соблазнять.

– Я сам виноват. – Он схватил крест и надел на шею. Металл приятно холодил разгоряченную кожу. – Я этого хотел.

– Как и я. – Она накинула халат, потом потянулась вперед и нежно поцеловала его в щеку.

– Мне нужно уходить, – хрипло сказал Джон, встал и натянул на себя стихарь и ризу. Никогда прежде одеяния священника не казались ему такими чуждыми. Он взял шкатулку с облатками. – Я больше не приду.

Агнес лишь улыбнулась в ответ, словно знала нечто, ему неизвестное.

– В таком случае прощай, Джон.

* * *

Джон стоял во дворе нового королевского дворца и наблюдал, как принц Балдуин играет с другими мальчиками. Ему едва исполнилось восемь, а он уже стал лидером. Дети размахивали деревянными мечами, выполняли команды, которые он выдавал во время импровизированных сражений. Затем они отбросили мечи и придумали новую игру. Два мальчика должны были крепко сжимать предплечья третьего, побеждал тот, кто мог дольше всех терпеть боль. Балдуин вступил в поединок с более крупным мальчишкой – тот уверенно ухмылялся, когда другие сжали его предплечья. Постепенно ухмылка превратилась в гримасу боли.

– Хватит! Хватит! – крикнул он.

Балдуин отпустил его, и мальчишка принялся растирать плечи, с трудом сдерживая слезы. Теперь настал черед Балдуина победно улыбаться.

– Ты должен прекратить с ней видеться, Джон.

Джон обернулся к Вильгельму. Священник неотрывно смотрел в землю с того самого момента, как Джон рассказал ему, что произошло между ним и Агнес.

– Я сказал ей, что не вернусь, – ответил Джон.

Вильгельм презрительно фыркнул.

– Ты также дал клятву хранить целомудрие. – Вильгельм подождал ответа, но Джон молчал, продолжая смотреть на детей. – Дело даже не в том, что ты нарушил обет. Найди себе любовницу, если тебе так хочется. Начни ходить к шлюхам. Видит Бог, даже Патриарх их посещает. Но держись подальше от Агнес. Она использует тебя для того, чтобы получить доступ к Балдуину.

– Я не так глуп, как вы думаете, Вильгельм, – ответил Джон. – Но почему она не может его видеть? Агнес его мать.

– Она опасна, Джон. Высокий суд беспокоит не только отсутствие у нее земель. У нее было три мужа. Двое умерли при таинственных обстоятельствах.

– Ее последний муж умер в Испании во время паломничества. В его смерти нет ничего таинственного.

– Гуго д’Ибелин был одним из самых богатых людей, которых я знал, – до того утра, когда он просто не проснулся.

– Вы считаете, она его убила? Это нелепо! – воскликнул Джон.

– Я считаю, что эта женщина опасна, – повторил Вильгельм.

– Я сказал ей, что больше никогда ее не увижу, – проворчал Джон и вновь посмотрел на Балдуина. Юный принц снова одержал победу и радостно вскинул руки вверх. Казалось, он не замечал красных отметин, оставшихся на его предплечьях. – В этой игре Балдуин всегда одерживает победу.

– Не нужно менять тему, Джон, – проворчал Вильгельм.

– Смотрите, другой мальчик едва сдерживает слезы, но Балдуин, похоже, совсем не чувствует боли.

– Он сын короля. В его венах течет королевская кровь.

– Короли чувствуют боль, как и другие люди, Вильгельм, – заметил Джон.

Священник задумался, а в следующее мгновение его загорелое лицо сильно побледнело.

– Что ты сейчас сказал? – пробормотал Вильгельм.

Джон понизил голос до шепота, словно боялся произнести вслух следующие слова.

– Говорят, прокаженные теряют чувствительность в руках и ногах, – сказал Джон.

Вильгельм покачал головой.

– Нет, такое невозможно. – Он крикнул: – Балдуин! Или сюда! – Мальчик подбежал к ним. – Дай мне посмотреть твою руку.

Балдуин с гордостью показал предплечье. Некоторые мальчики давили так сильно, что на коже остались круглые кровавые отпечатки.

– Я сын короля, – ответил мальчик. – Я не чувствую боли.

Джон переглянулся с Вильгельмом и подозвал стража, который стоял в углу двора.

– Эй, ты! Иди сюда! – Тот подошел к ним, и Джон протянул руку. – Дай кинжал.

Глаза стража широко раскрылись от удивления. Он не сводил глаз с Вильгельма.

– Отдай кинжал Джону, – приказал Вильгельм.

Джон взял кинжал, схватил Балдуина за запястье и повернул его руку ладонью вверх.

– Стой спокойно, – сказал он принцу.

Балдуин равнодушно смотрел, как Джон медленно опустил кинжал и прижал лезвие к его ладони. Балдуин даже не поморщился, когда появилась кровь.

– Хватит! – выкрикнул Вильгельм.

Джон вернул кинжал стражу. Тот перекрестился и вернулся на свой пост.

– Могу я теперь поиграть с мальчиками? – спросил Балдуин.

– Позаботься о том, чтобы твою ранку обработали, а потом можешь идти играть. – Когда мальчик побежал к лазарету, Вильгельм повернулся к Джону: – Ребенок проклят Богом.

* * *

– Проказа, – тихо повторила Агнес.

Джон держал ее за руку, опасаясь, что она упадет.

Ее лицо смертельно побледнело, она смотрела мимо Джона, словно не видела. Наконец, она высвободила руку и вышла из комнаты. Джон взглянул на подушки, где всего три дня назад они занимались любовью. Казалось, это произошло так давно. Джон отправился сюда сразу после того, как обнаружил ужасную правду о Балдуине. Агнес была его матерью. Она имела право знать.

– Прости меня, Джон, – сказала Агнес, возвращаясь в комнату. Ее глаза покраснели от слез, но она ослепительно улыбнулась. – Я поступила крайне невежливо, оставив тебя одного.

– С тобой все в порядке? – спросил Джон.

Она отмахнулась от его вопроса и уселась среди подушек.

– Спасибо, что рассказал, – проговорила Агнес.