Орлиное царство — страница 56 из 75

Юсуф спешился, когда показались ворота Аль-Сагир, и позволил своей лошади напиться из реки, размышляя о следующем шаге. Его послание Аль-Мукаддаму должен был доставить голубь той же ночью, когда армия Юсуфа разбила лагерь к югу от Бильбейса, и эмиру вполне хватало времени на подготовку. Кипы соломы и кожаные полотнища свисали со стен, чтобы смягчить удары камней, выпущенных катапультами. Позднее послеполуденное солнце сверкало на шлемах сотен солдат, охранявших стены. Юсуф не сомневался, что сотни других стоят наготове, чтобы защитить сады в западной части города.

– Нам разбить здесь лагерь, брат? – спросил Туран.

Брат Юсуфа вернулся из кампании, проведенной в Йемене. Селим остался в Каире, чтобы править в отсутствие Юсуфа.

Юсуф покачал головой:

– Я намерен провести эту ночь в Дамаске.

Он поставил ногу в стремя, вскочил в седло и поскакал в сторону города. Его личная охрана под командованием Сакра последовала за ним. Юсуф жестом приказал им остановиться.

– Я поеду один.

– У них лучники на стенах, – запротестовал Сакр.

– Да, и они скорее согласятся принять мое правление, если увидят, что я не боюсь их стрел.

– Но, малик…

Юсуф поднял руку, заставив его смолкнуть.

– Я знаю Аль-Мукаддама еще с тех пор, когда он был простым мамлюком. Я отдал ему в жены свою сестру. Он не позволит своим людям стрелять.

Юсуф пришпорил лошадь и поскакал вперед по утоптанному вдоль берега песку. На стенах стояли солдаты, сжимавшие в руках луки. Юсуф находился уже достаточно близко для удачного выстрела. Ворота начали медленно открываться внутрь. Юсуф крепче сжал поводья. Быть может, он ошибся, рассчитывая на честь Аль-Мукаддама, и сейчас начнется бойня. Но нет. Наружу выехал одинокий всадник, и ворота закрылись у него за спиной. Когда всадник подъехал ближе, Юсуф узнал Аль-Мукаддама.

Эмир Дамаска остановился в нескольких шагах от Юсуфа.

– Алан ва-Салан, – сказал Аль-Мукаддам, как военачальник, отдающий короткие приказы.

– Ас-саляму алейкум, эмир, – ответил Юсуф.

Они оглядели друг друга. Прошли годы после их последней встречи, однако создавалось впечатление, что с тех пор эмир не постарел ни на день. На оливковой коже не было морщин, а в аккуратно подстриженной бороде не появилось ни единого седого волоса. Аль-Мукаддам был невысоким мужчиной, и по его виду никто бы не предположил, что он великолепный воин. Но Юсуф его хорошо знал. Эмир смог подняться от обычного мамлюка благодаря не только невероятной отваге, но и огромной тактической проницательности. На встречу с Юсуфом он надел простую кольчугу, отказавшись от дорогих одеяний. Юсуф подумал, что это хороший знак. Аль-Мукаддам не позволил недавно обретенной власти затронуть свое тщеславие. Юсуф посмотрел на свои золотые доспехи. Возможно, он совершил ошибку.

– Мои повара приготовили пир в твою честь, Саладин, – первым заговорил Аль-Мукаддам. – Добро пожаловать в мой дворец.

Юсуф приподнял бровь.

– Твой дворец? Боюсь, это не так, Аль-Мукаддам. Ты заключил союз с неверными против меня и нашего повелителя, Аль-Салиха. Ты должен покинуть Дамаск.

Выражение лица эмира не изменилось.

– Если бы я не заключил мир, Дамаск уже давно находился в руках франков.

– Я понимаю, – ответил Юсуф. – Но до тех пор, пока ты правишь в Дамаске, твое перемирие с неверными будет иметь силу, а этого допустить нельзя.

– Я смогу выдержать осаду, если ты ее начнешь, – заявил Аль-Мукаддам.

– Да, в течение некоторого времени, но у тебя не хватит солдат, чтобы выдержать долгую осаду армиями Египта. И если ты будешь со мной сражаться, то после победы тебе не придется рассчитывать на милосердие.

– Я могу заключить союз с Сайф ад-Дином. Вдвоем мы сможем тебя победить, – сказал Аль-Мукаддам.

– Это так, – не стал спорить Юсуф. – Но что тебе известно о Сайф ад-Дине? Ты уверен, что ему можно доверять и он не заберет Дамаск себе? А меня ты знаешь, Аль-Мукаддам. И знаешь, что я поступлю с тобой честно.

Эмир долго смотрел на Дамаск, прежде чем заговорил снова.

– Некоторые люди рождены, чтобы быть царями, Саладин. – Он указал на золотые доспехи Юсуфа. – Ты один из таких людей. А я лишь простой солдат. Однако у меня есть гордость. Если я сдам тебе город, что я получу взамен?

– Ты получишь Баальбек, – ответил Юсуф. – Я не оставлю мужа Зимат без земли.

– Но Баальбек тебе не принадлежит, – возразил Аль-Мукаддам.

– Он будет мне принадлежать.

– А если Гумуштагин отправит людей из Алеппо на юг, чтобы отобрать его у меня?

– В таком случае мои солдаты будут сражаться рядом с твоими, – заверил его Юсуф.

Аль-Мукаддам немного подумал и кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – Если мне суждено иметь господина, пусть им будешь ты.

Юсуф подъехал к Аль-Мукаддаму, и они обменялись ритуальными поцелуями.

– А теперь поехали во дворец! – сказал Аль-Мукаддам, на губах которого наконец появилась улыбка. – Твоя сестра с нетерпением тебя ждет. И мы должны устроить пир в честь нового повелителя Дамаска.

* * *

– Аль-малик аль-насир! – приветствовали люди Юсуфа, когда он вошел в зал с куполом, где все было подготовлено к пиру.

Главные эмиры Дамаска и Египта стояли вдоль стен круглого помещения. Юсуф кивнул Турану и Аль-Мукаддаму, занявшим места по обе стороны помоста, стоявшего напротив входа. Когда Юсуф в первый раз вошел в этот зал, на помосте сидел эмир Унур. Именно здесь он впервые увидел Нур ад-Дина. А теперь это место принадлежало ему. Он поднялся на помост и сел, предлагая всем остальным последовать его примеру. Затем появились слуги и поставили перед каждым гостем блюда с исходившими паром лавашом и овощным рагу с пряностями. Юсуф окунул в него кусок хлеба.

– Басмала[39], – пробормотал он и откусил кусочек, что послужило сигналом для остальных – они могли начать трапезу.

Аль-Мукаддам взял порцию рагу, прожевал ее и проглотил, после чего повернулся к Юсуфу.

– Могу я спросить о твоих планах, Саладин? Я надеюсь, ты не станешь задерживаться и сразу поведешь свою армию к Баальбеку. Мне не терпится вступить во владение своими новыми землями.

– Мы выступим до конца недели, – ответил Юсуф. – Я уверен, что Баальбек быстро капитулирует. Я предложу щедрые условия, и им будет очень невыгодно со мной сражаться.

– А затем пойдешь на север?

Все эмиры посмотрели на Юсуфа, им было интересно услышать его ответ.

– Нет, – ответил Юсуф. – Я вернусь в Каир со своими людьми. Туран останется здесь, чтобы править Дамаском.

– Шукран, брат, – сказал Туран, – но тебе не следует спешить с уходом. Никто не поставит под сомнение твое решение, если ты выступишь против Алеппо. Тогда ты сможешь стать царем Египта и Сирии!

Величайшим царем всего мира. Когда Сирия и Египет окажутся в его власти, он сможет больше не бояться франков. И заключить мир. Но для этого ему придется взять Алеппо, а сейчас там правил Аль-Салих. Юсуф убил собственного отца. Он не станет убивать сына.

– Нет, – наконец ответил он. – Аль-Салих наследник Нур ад-Дина и наш повелитель. Сирия принадлежит ему.

– Аль-Салих еще ребенок, – проворчал Туран. – Там правит регент Гумуштагин.

– Я принял решение.

Казалось, Турану очень хотелось возразить, но он прикусил язык. Вошли слуги со второй переменой – запеченным барашком, маринованным в мурри, острой смеси меда, аниса, фенхеля, грецких орехов и айвы, которую сначала вскипятили, а потом оставили бродить.

Юсуф откусил кусочек баранины.

– Твои повара превзошли себя, – сказал он Аль-Мукаддаму.

Эмир приложил руку к сердцу и поклонился.

– Они твои, если ты захочешь оставить их себе, малик.

– Нет, – сказал Юсуф. – Я забрал Дамаск. Будет жестоко лишать тебя удовольствия от столь изысканной пищи.

– Шукран, – сказал Аль-Мукаддам. – Могу я говорить откровенно, малик?

– Да, конечно.

– Тебе следует послушать брата. Алеппо не выстоит в одиночестве, к тому же всем известно, что Гумуштагин тебя не любит. Он будет искать союзников в других местах; возможно, в Мосуле или, еще того хуже, в Иерусалиме. Все они будут угрожать Дамаску. – Несколько эмиров одобрительно закивали головами.

Юсуф прекрасно понимал, почему они так рвутся в бой. Гумуштагин был опасен, а Алеппо являлся богатым призом. Они не знали, что Аль-Салих его сын. Но это не имело значения. Повелителем был Аль-Салих. Пришло время преподать этим людям урок.

Юсуф встал и подошел к одному из людей Аль-Мукаддама, согласившихся с Тураном.

– Ты человек чести, эмир?

Мужчина ощетинился.

– Конечно, малик.

Юсуф перевел взгляд на другого эмира.

– А ты? – Мужчина кивнул. – Ты, Туран?

– Ты меня знаешь, брат. Мы все благородные люди.

Юсуф окинул взглядом присутствующих, посмотрев каждому в глаза.

– Вы все называете себя людьми чести, однако предлагаете мне начать войну с вашим повелителем. – Послышались протестующие возгласы. – Тишина! Кто мы такие, если у нас нет чести? Даже самый дикий франк хранит ее до самой смерти. Неужели вы хуже, чем они? Неужели ваша верность меняется, как знамя на ветру? Неужели вы служите кому-то только в тех случаях, когда вам это выгодно? – Юсуф посмотрел Турану в глаза, и тот отвернулся.

Юсуф оглядел весь зал. Никто из эмиров не осмелился посмотреть ему в глаза.

– Когда я даю клятву, то держу ее. Вот что значит быть человеком чести. Аль-Салих наш повелитель, и мы должны его защищать. Не имеет значения, что в Алеппо регентом сейчас Гумуштагин. Он слуга нашего господина, а значит, наш союзник. И неважно, что он способен договориться с другими и выступить против нас. И, если вы действительно люди чести, вы поступите, как я.

Юсуф вернулся на свое место на помосте и сел.

Наступило неловкое молчание.

– Прежде я говорил глупости, – наконец сказал Аль-Мукаддам. – Прости меня, малик.

– Тут нечего прощать, – сказал Юсуф. – Ты высказал свои мысли, а я поделился своими. Мы не станем атаковать Алеппо. И это конец в обсуждении данного вопроса.