Орлиное царство — страница 58 из 75

Остальные всадники услышали крик и развернули лошадей.

– Убьем ублюдка! – крикнул тот, что был ближе.

Джон стукнул плоской стороной меча в бок лошади мертвого франка, и та встала на дыбы, перегородив путь преследователям, а Джон воспользовался моментом и побежал в противоположном направлении. Через десяток шагов он остановился в том месте, где вода доходила ему до щиколоток. Речушка быстро становилась глубокой, и Джон понимал, что, если в ближайшее время не выберется на более высокое место, то утонет. Он сошел с тропы и стал ждать, спрятавшись за кустом. Первый франк проскакал мимо. Когда второй оказался рядом, Джон взмахнул мечом и попал ему в живот. Кольчуга под туникой его защитила, но удар оказался достаточно сильным и выбил всадника из седла. Однако он тут же вскочил на ноги и обнажил меч.

Джон атаковал. Франк не отступил и попытался ударить его в голову. Джон парировал и постарался достать колени противника, но тот сумел блокировать выпад, опустив меч вниз, Джон тут же этим воспользовался и ударил булавой его в лицо. Франк отшатнулся, но Джон сделал длинный выпад, острие его меча вошло в горло врага – и тот рухнул на мокрую землю без единого звука.

Волосы на затылке у Джона встали дыбом, он инстинктивно нырнул в сторону, и меч третьего противника просвистел у него над головой. Джон не стал дожидаться новой атаки, а помчался к кустарнику вдоль тропы. Колючки и шипы цеплялись за одежду, царапали лицо, но он не останавливался. Франк не мог продолжать преследование верхом, и Джон услышал, как он взревел от ярости.

– Будь ты проклят, сакс! Возвращайся и прими честный бой.

Джон остановился. Конечно, это были люди Рено. Правитель Керака, должно быть, решил, что Джон знает слишком много. Джон слышал, как кто-то у него за спиной продирается сквозь кустарник, прошел еще немного, пока не оказался на открытом участке земли, наполовину залитом под водой, повернулся и стал ждать. Преследователь остановился, как только его увидел. В одной руке он держал щит, а в другой меч.

– Ты ведь служишь Рено, верно? – спросил Джон.

В ответ тот поднял руку с мечом, сорвал с лица куфию, и Джон обнаружил перед собой Удена, стражника из Керака. Злобно оскалившись, громила попытался нанести рубящий удар Джону в голову, но он парировал его мечом и контратаковал булавой. Уден принял ее на щит и сделал выпад в живот Джона. Джон сумел увернуться – но Удену удалось попасть ему щитом в лицо, Джон слизнул кровь с разбитой губы, потом сделал шаг назад, поскользнулся и упал спиной в грязь. А в следующее мгновение увидел летевший ему в лицо меч, парировал его и лягнул Удена ногой в колено. Он почувствовал, как поддалась нога Удена, который рухнул на четвереньки.

Джон перекатился вбок и направил булаву в голову Удена. Однако франк в последний момент поднялся на колени, и булава ударила в грязь, Уден рубанул мечом по руке Джона, тот ощутил ослепившую его боль и уронил булаву. В следующее мгновение меч Удена разрубил кольчугу и зацепил предплечье Джона, оставив на нем глубокую рану.

Уден снова поднял меч, но Джон его опередил, вонзив клинок в правое плечо врага. Уден уронил меч, с ревом взмахнул щитом и ударил Джона по голове. На мгновение мир вокруг него потемнел, а когда Джон пришел в себя, оказалось, что он лежит на спине, и Уден упирается коленями ему в грудь. Вода поднялась так сильно, что почти закрывала лицо Джона. Уден отбросил щит и шарил под водой, пытаясь отыскать свой меч. Джон схватил его за тунику, притянул к себе и ударил головой – и с удовлетворением услышал треск сломавшихся костей носа.

Затем Джон коленом ударил Удена в пах, франк застонал от боли, Джон сбросил его со своей груди и принялся нашаривать булаву, но Уден нанес ему удар в бок. Они продолжали бороться в воде, стараясь причинить максимальный урон противнику. Наконец, руки Удена сомкнулись на горле Джона, но тот схватил голову Удена и вдавил большие пальцы в глаза. Однако Франк не сдавался, Джон призвал на помощь всю свою силу и почувствовал, как потекла горячая кровь. Франк с криком отпустил Джона и попытался отползти, но Джон схватил его за ногу, теперь уже он оказался сверху, схватил Удена за волосы и опустил его голову в мутную воду. Враг отчаянно сопротивлялся, но Джон продолжал удерживать его под водой. Наконец франк затих.

Джон сел.

– Еще одна причина тебя прикончить, Рено, – пробормотал он.

И тут на него обрушилась боль. Рассеченная губа кровоточила, горло было так сильно повреждено, что он мог с трудом сделать вдох. Из правой руки текла кровь. Джон пошарил по дну, отыскал меч, отрезал кусок от туники Удена и плотно перевязал руку, чтобы остановить кровотечение. После этого он с трудом поднялся на ноги. Вода уже доходила ему до икр. Он едва не потерял сознание, но сумел сохранить равновесие, а потом, спотыкаясь и скользя на мокрой траве, отыскал свою лошадь.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы забраться в седло, и он направил лошадь вдоль звериной тропы. Оказавшись на дороге, Джон оглянулся назад. Ручей превратился в ревущий поток, быстро заполнявший лощину, одну из лошадей его преследователей подхватило течение и понесло прочь. Он подождал до полудня, пока дождь не прекратился, после чего направился в Иерусалим.

Февраль 1175 года: Иерусалим

– Святой отец? Святой Отец!

Джон резко очнулся, едва не свалился с седла и заморгал в лучах яркого солнца. Его лошадь стояла напротив восточных ворот Иерусалима. Он без остановки ехал день и ночь, опасаясь, что потеряет сознание, если спешится, и уже не сможет подняться. Должно быть, последние несколько миль он проспал в седле.

Один из стражников держал в руках поводья его лошади.

– Вы в порядке, святой отец? – спросил он, не спуская с Джона широко раскрытых глаз.

Джон окинул себя взглядом – он был с головы до ног покрыт высохшей грязью, лицо в крови, губа разбита и распухла. На правом плече след от удара мечом, кольчуга рассечена, вокруг запекшаяся кровь. Должно быть, перевязывая рану на правом плече, он затянул ее слишком туго, и рука посинела. Он выглядел так, словно его протащили через ад, а потом вернули на землю. Но он решил, что у него еще будет время принять ванну и перевязать раны, когда он разберется с Ираклием.

– Ну, в целом, у меня все хорошо, – ответил он стражнику.

Джон взял у него поводья, встряхнул ими, въехал в город. Он сразу направился к церкви Гроба Господня и вошел внутрь через восточные ворота. Джон едва не упал, когда спешился, но сумел в последний момент ухватиться за седло. К нему подошел молодой монах, который от удивления разинул рот, Джон отдал ему поводья и, спотыкаясь, направился в трапезную, где завтракали несколько каноников.

Когда Джон вошел, все глаза обратились к нему, и наступила мертвая тишина. Он, не останавливаясь, миновал трапезную и оказался во дворе перед дверью, ведущей туда, где прежде располагался королевский дворец, а теперь находилась резиденция архидиакона. У двери стояли два рыцаря церкви Гроба Господня.

– Ну и куда ты собрался? – осведомился рыцарь справа, преграждая Джону путь. – Отправляйся на улицу, к другим нищим.

Джон показал ему крест.

– Я Джон из Тейтвика, каноник церкви. Мне необходимо повидать архидиакона.

– Архидиакон никого не принимает, – заявил рыцарь.

Джон бросил на него презрительный взгляд и потянулся к булаве. Вот только ее не оказалось на месте.

– Я проделал долгий путь, и у меня нет никакого желания с тобой спорить. Я должен встретиться с архидиаконом.

Стражник ощетинился.

– Я же сказал, он никого не принимает.

Руки Джона сжались в кулаки. Второй стражник положил руку на плечо первому.

– Я с ним разберусь, Жерсан. Следуйте за мной, святой отец.

Стражник повел Джона во внутренние покои архидиакона, постучал, но ответа не последовало, тогда Джон толкнул дверь и ворвался внутрь. Светловолосый мужчина с тяжелым подбородком и красными щеками сидел за маленьким столиком и обедал. Он посмотрел на Джона сначала с недоумением, потом с тревогой.

– Что все это значит? – резко спросил Джон. – Где архидиакон?

Толстяк заморгал.

– Я архидиакон, – ответил он.

– Где Ираклий? – спросил Джон.

– Его назначили Архиепископом Кесарии, – ответил архидиакон.

Джон нахмурился. Ираклий теперь Архиепископ? Значит, он также получил награду за участие в убийстве Амори. Джон повернулся и с трудом вышел из комнаты, потом медленно миновал длинный коридор и открыл дверь в лазарет – стражники не сказали ему ни слова. Лекари в смятении на него уставились, а Джон направился к столику, на котором лежали лекарства.

– Подождите! – сказал один из лекарей, молодой безбородый мужчина в монашеской сутане с капюшоном. – Вы не можете…

Джон бросил на него тяжелый взгляд, и монах отступил. Джон снял грязный плащ и стихарь, потом стащил через голову кольчугу. Кожа на рассеченной руке покраснела, он взял бутыль с чистым спиртом и вылил немного на рану. Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать от боли.

Он поднял взгляд на лекаря, который пытался ему помешать.

– Ты можешь зашить рану? – спросил Джон.

– Я могу, но, думаю, будет лучше…

– Ну так зашей, – приказал Джон.

Немного поколебавшись, лекарь взял иголку и нитку. Джон стоял со стиснутыми челюстями, пока монах зашивал рану.

– Благодарю, – сказал Джон, взял серную мазь со стола и намазал рану. – А теперь забинтуй.

– Да, святой отец.

Он уже заканчивал, когда вошел Вильгельм.

– Джон! Что с тобой случилось? Архидиакон говорит, что ты ворвался в его покои, как настоящий ангел смерти, – сказал Вильгельм. – Теперь я вижу, что он не преувеличивал.

– Люди Рено напали на меня, когда я возвращался из Керака, – ответил Джон.

– Ты уверен, что это были его люди? – уточнил Вильгельм.

Джон кивнул.

– Оставь нас, – сказал Вильгельм лекарю и понизил голос, чтобы его никто не слышал. – Значит, Рено убил Амори?