Джон некоторое время размышлял.
– В детстве он страдал от припадков, во время которых не мог дышать и становился беспомощным, – наконец заговорил Джон. – Отец его презирал и считал, что он не сможет быть воином. Старший брат Юсуфа Туран над ним издевался. Саладин был худым юношей и весил в два раза меньше Турана, поэтому дожидался удобного момента и учился драться. Когда Саладину исполнилось двенадцать, а его брату – шестнадцать, Саладин так избил Турана, что тот едва выжил. Больше Туран его не трогал.
– Стойкий человек.
Джон кивнул.
– В четырнадцать Саладин стал эмиром Телль-Башира. Прибыв туда, он понял, что местные жители по-прежнему хранят верность эмиру, приказавшему им сдать крепость сельджукам. Деньги, которые Саладин привез с собой, чтобы купить их верность, украли разбойники. Они едва его не убили, оставив одного, без лошади и людей. Он появился в Телль-Башире без денег, после мучительного двухдневного путешествия через пустыню. Но уже через две недели разогнал разбойников и заслужил уважение людей Телль-Башира. – Джон посмотрел Раймунду в глаза. – Саладин далеко не самый сильный из людей, которых я знал, не самый отважный и даже не самый мудрый, но он обладает решительностью, о какой другие могут только мечтать.
– А каковы его слабости? – спросил регент.
Джон наморщил лоб и задумался.
– Саладин религиозный человек, – ответил Джон. – Он не пьет, его не интересуют азартные игры. – Джон немного помолчал. Он подумал о любовной связи Юсуфа с Азимат, а потом о той ночи, когда Юсуф его пощадил, несмотря на отношения Джона с его сестрой. – Возможно, он слишком доверяет своим друзьям. И однажды любовь сделала его глупцом.
– Как и всех нас, – ответил Раймунд.
Они ехали в молчании, волны с грохотом разбивались о скалистый берег внизу, чайки с пронзительными криками носились у них над головами. Между тем дорога вывела их на огромную береговую равнину, и на смену песчаным пляжам пришли изумрудно-зеленые поля. Даже после стольких лет, проведенных на Святой земле, Джона поражала ее красота. Если бы не война, она могла бы стать настоящим раем; царство небесное на земле, как однажды описывал его проповедник в Англии.
Джон заметил дюжину всадников, которые приближались к ним со стороны равнины. Они придержали коней, когда сравнялись с первыми рядами воинов, а потом галопом поскакали дальше, остановились перед Раймундом и Джоном, и Джон удивленно заморгал, когда первый всадник стер с лица пыль.
– Боэмунд! – воскликнул Раймонд. – Что вы здесь делаете?
Боэмунд, принц Антиохии, должен был ждать их в городе. После скачки он тяжело дышал, и ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.
– Я принес плохие новости, – сказал он. – Армии Алеппо и Мосула разбиты. Очевидно, Алеппо в самое ближайшее время падет. Саладин стал повелителем Сирии.
– Вы уверены? – спросил Раймунд. – Они превосходили численностью войско Саладина в два раза.
– Я получил известия от эмиров Сайф ад-Дина, которые бросили армию и сбежали в мои земли, – сказал Боэмунд. – Бедуины и караваны из Алеппо подтверждают их слова. Союзники не будут ждать вас в Артахе. Если мы намерены сразиться с Саладином, нам придется рассчитывать только на себя.
Раймунд посмотрел на Вильгельма.
– Если мы начнем войну с Саладином, то можем помешать ему взять Алеппо, но в случае поражения… – сказал Вильгельм.
Раймунд нахмурился. Вильгельм мог не продолжать. Если Саладин одержит победу, королевство окажется беззащитным перед его армиями. Регент посмотрел на Джона.
– Саладину можно доверять? – спросил Раймунд. – Если мы заключим мир, он будет выполнять условия договора?
Джон кивнул.
– Он выполняет любой договор, который заключает.
– Хорошо. Тогда вы с Вильгельмом отправитесь к нему, чтобы договориться о мире.
– Это будет нелегко сделать, – предупредил Вильгельм. – У Саладина все козыри на руках. Он постарается воспользоваться преимуществами своего положения.
– Вполне возможно, но ему потребуется время, чтобы разобраться с новыми землями. Он согласится на мир с нами, чтобы полностью сосредоточиться на Алеппо, – сказал регент.
Коннетабль Онфруа нахмурился.
– А потом он выступит против нас. Он контролирует Египет и Сирию. Мы оказались между двух огней. Рано или поздно он нас раздавит.
Джон покачал головой.
– Саладин не испытывает к нам такой же ненависти, как Нур ад-Дин. Я верю, что длительный мир возможен.
– Будем за это молиться, – сказал Раймунд. – А сейчас я верну армию в Иерусалим и буду готовиться к худшему.
Джон остановил свою лошадь в тени фисташкового дерева на вершине горы с крутыми склонами. Далеко впереди виднелись белые стены Алеппо, окруженного армией Юсуфа. Палатки стояли в полумиле от того места, где находился Джон.
Вильгельм остановил своего скакуна рядом с Джоном и уважительно присвистнул, когда увидел лагерь сарацин.
– Могущественная армия, – сказал он. – Как ты думаешь, сколько у Саладина воинов?
– По меньшей мере пятнадцать тысяч, – ответил Джон. – Должно быть, он получил подкрепление из Каира.
– С такой армией он способен взять Иерусалим, – сказал Вильгельм. – Мы просто обязаны добиться успеха.
Вильгельм начал спускаться по дальнему склону. Джон последовал за ним, их сопровождал эскорт из двенадцати рыцарей. Они находились еще на значительном расстоянии от вражеского лагеря, когда им навстречу выехали пятьдесят мамлюков. Вильгельм приказал эскорту остановиться.
– Подними белый флаг, – сказал он Джону.
Они ждали, мамлюки подъехали к ним и окружили. В руках они держали луки. Если они атакуют, схватка будет короткой. В одном из мамлюков Джон узнал своего сына, Убаду.
– Что вам здесь нужно? – спросил Убада.
– Ас-саляму алейкум, – ответил Вильгельм и продолжил на арабском: – Мы пришли по поручению короля Балдуина, чтобы провести переговоры с вашим повелителем Саладином.
Ладонь Убады легла на рукоять меча.
– Вы нарушили границы мусульманских земель, – заявил он.
– Мы мирные послы. По прежним договорам, которые заключены с вашим повелителем и его предшественником Нур ад-Дином, мы имеем право въезжать в ваши земли с целью переговоров.
– Саладин командует армией, – заявил Убада. – У него нет времени на переговоры с собаками франками.
– Тем не менее, – вмешался Джон, – ты окажешь нам честь, если сообщишь ему о нас, Убада ибн Калдан.
Глаза Убады широко раскрылись, он только сейчас узнал Джона. Прищурившись, юноша посмотрел на него более внимательно.
– Сейчас меня называют Таки ад-Дин, Джон. А кто твой спутник?
– Вильгельм из Тира. Мы с радостью подождем, когда Саладин примет решение и сообщит, готов ли он нас принять.
– В этом нет необходимости. – Убада обернулся к одному из своих людей. – Отведи рыцарей в лагерь и позаботься, чтобы их накормили, а лошадям дали воды. – Он снова повернулся к Джону и Вильгельму: – А вы поедете со мной.
И он повел их за собой в лагерь. Джон знал, что армия Юсуфа подошла к стенам города два месяца назад, отбросив Сайф ад-Дина на восток, через Евфрат. Но складывалось впечатление, что армия Юсуфа не добилась особого прогресса. На стенах Алеппо не было видно следов от снарядов катапульт или баллист. Мамлюки бродили вокруг города, беседовали или играли в азартные игры.
Джон последовал за Убадой к вершине горной гряды, нависавшей над городом. Там стоял огромный шатер Юсуфа. Убада отвел их к маленькой палатке, поставленной в тени большого шатра.
– Подождите здесь, – сказал он.
– Крайне неприятный молодой человек, – пробормотал Вильгельм, когда Убада ушел. – Ты его знаешь?
Джон кивнул.
– Благодарение Богу. На мгновение мне показалось, что он прикажет своим людям нас убить, – признался Вильгельм, снял плащ, стряхнул с него пыль, а потом положил на землю и опустился на колени. – Давай помолился за успех наших переговоров.
Джон встал на колени рядом с ним, и они склонили головы. Когда Убада вернулся, он нахмурился, увидев, что они молятся.
– Малик готов принять вас прямо сейчас, – сказал Убада.
Он подвел их к шатру Юсуфа и жестом предложил войти. Юсуф во впечатляющих золотых доспехах сидел на складном стуле, справа от него расположились Каракуш, Аль-Маштуб и Аль-Мукаддам. К ним присоединился Убада. Джон узнал Имад ад-Дина среди писцов, стоявших слева от Юсуфа. Некоторое время Юсуф смотрел на Джона, но никак не показал, что узнал его. Джон и Вильгельм подошли к нему и поклонились.
– Алан ва-Салан, – сказал им Юсуф и добавил на французском: – Пусть Господь дарует вам радость и здоровье.
– И пусть он дарует вам того же, – ответил Вильгельм на арабском. – Это огромная честь, что вы согласились нас принять, великий король. Благодарю вас.
– И чего же вы хотите? – спросил Юсуф.
– Мы хотим мира между двумя великими монархиями, – ответил Вильгельм.
– Мира? – усмехнулся Убада. – Орел не заключает мира с зайцем.
Юсуф жестом приказал ему замолчать.
– Я человек мира, Вильгельм, но боюсь, регент Раймунд совсем на меня не похож. Разве он не подписал договор с моим врагом Гумуштагином? Разве не собрал армию для войны со мной?
– Однако он не стал воевать с вами, малик. И армия была распущена.
– А как же договор с Гумуштагином? Друг моего врага является моим врагом.
– Иерусалим вовсе не друг Гумуштагину. Наш договор заключен с Аль-Салихом, законным властителем Алеппо.
– Договор подписан с Гумуштагином, – настаивал Юсуф, – и в нем говорилось о совместном нападении на мои земли.
– Мы не хотим вреда вашему царству, – заверил его Вильгельм. – Мы пришли, чтобы заключить мир.
– Не верьте им, малик, – вмешался Аль-Мукаддам. – Они не выполнили условий договора с Гумуштагином. Откуда нам знать, что они не поступят так же с тем, который заключат с нами?
Юсуф приподнял бровь.
– Хороший вопрос, – сказал он.