– Раймунд никогда не нарушает данное им слово, – настаивал Вильгельм. – Как вы знаете, наш договор с Аль-Салихом призывал нас присоединиться к армиям Алеппо и Мосула. Эти армии уничтожены в сражении под Телль аль-Султаном. Мы не можем объединиться с несуществующим войском.
По губам Юсуфа пробежала быстрая улыбка.
– Умный ответ, Вильгельм, – сказал он.
Священник поклонился.
– Но это не имеет значения, – снова вмешался Убада. – У нас нет причин заключать с ними мир. Зачем нам договор с Иерусалимом, когда мы можем его захватить?
– Я думаю, что Иерусалим окажется не такой легкой добычей, – парировал Вильгельм. – У нас сильная армия, а у Иерусалима мощные стены, как и у других наших городов. К тому же нас поддерживает римский император в Константинополе.
Каракуш фыркнул.
– Тогда зачем вы пришли просить о мире? – поинтересовался он.
– Потому что от мира выиграют оба наших народа. – Вильгельм посмотрел на Юсуфа. – Меня не интересуют битвы и слава, для меня важна жизнь моей паствы, как и вас, Саладин, заботит жизнь вашего народа. Война всем принесет смерть и страдания. А мир приведет к процветанию.
Убада покачал головой.
– До тех пор, пока вы не уйдете с нашей земли, мира быть не может, – завил он.
Юсуф поднял руку.
– Достаточно, Убада, – сказал он. – Мы должны уважать наших гостей.
– Он прав, малик, – снова вмешался Аль-Мукаддам. – Нам следует нанести удар, пока преимущество на нашей стороне.
Остальные эмиры согласно закивали. Юсуф потер бороду и открыл рот, собираясь заговорить, но его опередил Джон.
– Мы не могли бы поговорить с вами наедине, малик? – Он посмотрел Юсуфу в глаза. – Пожалуйста, друг.
Юсуф кивнул.
– Оставьте нас, – приказал он.
Джон дождался, пока все уйдут.
– Заключи мир, Юсуф, – сказал Джон.
– Мои люди против, – ответил Юсуф.
– Они люди войны, ничего другого они не знают, – спокойно возразил Джон.
– Но в войне они разбираются хорошо, Джон. Каракуш считает, что мы сможем победить королевство.
– Но какой ценой? Вспомни, как мы говорили о мире после Александрии, – не сдавался Джон. – Наконец это стало возможно. Ты повелитель Сирии и Египта, у тебя нет причин нас опасаться, а с нашей стороны будет глупо атаковать вас. – Джон подождал ответа, но Юсуф молчал. – Заключи мир, – продолжал Джон. – Я не хочу воевать с тобой, брат.
– Так вот до чего дошло? – Голос Юсуфа показался Джону усталым. – Я должен осаждать город сына. Неужели мне суждено воевать и с лучшим другом? А ты возьмешь в руки оружие против меня?
– Не против тебя. За Балдуина. Он мой король. Если ты вторгнешься в королевство, я буду сражаться, чтобы его защитить.
– Понятно. – Юсуф подпер подбородок ладонью и вздохнул. – Если честно, я устал от войны, Джон. Я скучаю по семье, и у меня нет желания воевать с тобой или твоим королем. Я боюсь, что война уничтожит нас обоих. Я дам вам мир. Но только на пять лет. На большее ты не можешь рассчитывать. Война против неверных стоила моему народу тысяч жизней и огромного количества золота, но это не зло. Так учил меня Нур ад-Дин: лишь желание изгнать франков с нашей земли позволило ему построить царство. Мир и процветание могут создать новые связи, но потребуется время.
– Я понимаю. Пять лет неплохое начало. Спасибо тебе, брат, – ответил Джон.
– Люди устали от ожидания, малик, – сказал Каракуш.
Юсуф кивнул, но не ответил. Они стояли на вершине горы, возле его шатра и смотрели в сторону Алеппо. Лето принесло удушающую жару, и город перед ними дрожал и менялся, точно мираж в пустыне. Осада продолжалась уже более двух месяцев – два месяца в Алеппо не поступали свежие припасы – но город держался.
– Нам следует идти на штурм, малик, – снова заговорил Каракуш. – Гумуштагин потерял большую часть армии в битве у Телль аль-Султана. С подкреплением из Египта у нас достаточно сил, чтобы взять город штурмом.
Юсуф покачал головой.
– Я пришел сюда не для того, чтобы сражаться с подданными Аль-Салиха, – заявил он.
– Однако люди не хотят вечно жариться под летним солнцем, малик, – возразил Каракуш.
– Осада не будет длиться вечно, друг. Алеппо уже страдает от недостатка припасов, – ответил Юсуф. – Еще немного, и жители обратятся против Гумуштагина.
Каракуш нахмурился.
– Да, малик.
– А пока отправь людей, чтобы захватить крепости к северу и востоку от Алеппо: Манбидж, Бизаа и Аазаз. Так ты займешь наших воинов.
– Да, малик. – Каракуш заметно повеселел.
Юсуф вернулся в свой шатер, где его ждал Имад ад-Дин с кучей бумаг в руках.
– Послания из Дамаска и Каира, малик, – сказал он.
– Это может подождать? – спросил Юсуф.
– Да.
– Хорошо. – Юсуф прошел через занавес в свою спальню.
Он расстегнул ремень, на котором висели меч и кинжал, и отбросил его в сторону, затем снял шлем и развязал золотые доспехи. Стащив кольчугу через голову, снял пропитавшийся потом нижний жилет и облегченно вздохнул.
– Воды, – попросил он, избавляясь от куфии и туники. Юсуф нахмурился. Где слуги? Он сел между подушками на пол шатра и крикнул: – Воды!
Вошел слуга с графином воды и стаканом и застыл на месте, как только занавес остался у него за спиной.
– Принеси сюда, – приказал Юсуф, но, как только тот сделал шаг, Юсуф услышал отчетливый звон доспехов. – Ассасин! – закричал он. – Охрана!
Ассасин отбросил поднос и вытащил нож.
– Во имя пророка! – взревел он.
Юсуф начал подниматься на ноги, но ассасин ударил его ногой в грудь, Юсуф оказался на спине и потянулся к поясу с мечом, но ассасин наступил ему на руку и начал опускать руку с ножом к груди. Юсуф поднял предплечье и сумел оттолкнуть руку убийцы в сторону, но нож продолжал опускаться к его лицу. Он отклонился в сторону, и удар ассасина не достиг цели.
– Я кара![42] – выругался ассасин.
Металлическая шапка, которую Юсуф надевал под куфию, спасла ему жизнь. Ассасин уже поднимал нож для нового удара, когда Сакр сбил его с ног, схватил за волосы, ударил лицом в ковер и одним движением перерезал горло.
– Ты не ранен, малик? – спросил Сакр.
Юсуф осторожно сел и поморщился, коснувшись головы в том месте, куда пришелся удар ассасина. Там уже появилась болезненная шишка, но крови не было.
– Я буду жить, – пробормотал он. – Слава аллаху.
Сакр склонил голову.
– Меня здесь не было, малик, – сказал он. – Я тебя подвел.
– Ты спас мне жизнь. А где моя стража, которая должна охранять шатер?
– Все мертвы, – ответил Сакр.
– Едва ли один человек мог расправиться со всеми, – заметил Юсуф. – Мы должны отыскать остальных, пока они не сбежали. – Юсуф встал и вышел из шатра. Пятеро стражей, охранявших вход в шатер, были мертвы. И он больше никого не увидел. – Стража! – закричал он. – Будь они прокляты! Где они? Сакр, я…
Кто-то врезался в Юсуфа сзади, сбил его с ног и уселся ему на спину. Юсуф почувствовал удар ножом, но кольчуга, надетая поверх туники, остановила клинок. После нового выпада Юсуф почувствовал боль, когда острие ножа пробило кольчугу и вошло в спину. Ему удалось перевернуться, и он обнаружил, что смотрит в лицо ассасину. У него за спиной Сакр бился с другим убийцей. Ассасин, оседлавший Юсуфа, замахнулся для очередной атаки, но Юсуф успел перехватить его руку. Тогда убийца свободной рукой вытащил из-за пояса другой нож, но тут ему в горло вонзилась стрела. Он упал на бок, хлынула кровь. Юсуф поднял голову и увидел бегущего к нему Убаду с луком в руках.
Схватив один их кинжалов ассасина, Юсуф поднялся на ноги, чтобы помочь Сакру. Третий ассасин отступил.
– Вы ничего от меня не узнаете, – презрительно выкрикнул он. – Твои дни сочтены, Саладин! – И он высоко поднял кинжал.
– Не дайте ему себя убить! – закричал Юсуф.
Ассасин начал опускать кинжал, намереваясь вонзить его себе в живот, но в этот момент стрела ударила ему в плечо, он уронил кинжал, Сакр сбил его с ног и прижал коленями к земле, сжимая рукой горло.
– Я услышал твой зов, дядя, – задыхаясь, сказал Убада и посмотрел на мертвые тела охранников. – Что случилось?
– Ассасин. – Юсуф опустился на колени рядом с наемным убийцей, которого держал Сакр. – Кто тебя послал? Гумуштагин? – Ассасин плюнул в Юсуфа, тот вытер слюну и обернулся к Убаде. – Найди Аль-Маштуба. Скажи, что у меня пленник и мне нужны ответы.
К тому моменту, когда появился Аль-Маштуб с маленькой сумкой, ассасина унесли в шатер Юсуфа и привязали к столу так, что он не мог двигаться. Аль-Маштуб поставил сумку и вытащил из-за пояса нож.
– Я вас не боюсь, – сказал ассасин, молодой парень с редкой черной бородкой и большим носом. – Я ничего не скажу.
В ответ Аль-Маштуб начал молча резать ножом тунику убийцы. Под тканью оказалась кольчуга. Он поднял нижнюю часть, обнажив живот ассасина, затем открыл сумку и достал небольшую клетку с грязной серой крысой, а потом бронзовый котелок с широким горлышком, которое постепенно сужалось. Он поставил котелок на стол, открыл клетку и вытащил крысу за хвост. Глаза ассасина широко раскрылись, когда Аль-Маштуб бросил крысу в котелок.
– Что ты делаешь? – спросил ассасин.
– Предлагаю тебе поговорить, – ответил Аль-Маштуб.
– Кто тебя послал? – спросил Юсуф. – Кто заплатил за мое убийство?
Ассасин покачал головой, отказываясь говорить.
Аль-Маштуб перевернул котелок так, что узкое горлышко оказалось прижатым к животу ассасина.
– Крепко держи котелок, – сказал Аль-Маштуб Убаде.
Юсуф слышал, как цокают когти крысы по металлу, на лбу ассасина выступил пот, он неотрывно смотрел на котелок.
– Кто тебя послал? – повторил Юсуф, но ассасин все еще отказывался отвечать.
Аль-Маштуб вытащил из сумки плоскую крышку с узкой щелью и прикрыл котелок. Затем мамлюк достал огниво и лист бумаги, которую просунул в щель, поднес огниво к листку и посмотрел ассасину в глаза.