Арминий искоса взглянул на Герульфа, чье хмурое, изможденное выражение лица не мог не заметить даже слепой. Потерпев неудачу, Герульф будет доставлять еще больше хлопот, понял Арминий придя к внезапному решению. Наклонившись к Мело, он сказал: — В следующий раз, когда пес пойдет отлить, следуй за ним. Убей его снаружи. Выгнутые брови Мело были его единственным комментарием.
— Это должно выглядеть как несчастный случай.
— Предоставь это мне.
Удовлетворенный, Арминий откинулся на спинку кресла. Герульф скоро будет исключен из уравнения, но выборы военного лидера оставались вполне вероятными. Арминий дернулся от нетерпения, пока они совещались.
Демонстрируя небрежность, он подобрал пару выброшенных игральных костей. К его удивлению, он продолжал выбрасывать пятерки и шестерки.
Через некоторое время именно Малловенд избавил его от страданий. — Мы пришли к решению, — объявил он.
Желудок Арминия закрутился узлом, и он положил кости. — Я понимаю.
— Победа, которую ты описал — ты приведешь нас к ней? — Голос Малловенда был хриплым.
— Да, — с полной убежденностью поклялся Арминий. — Я делал это раньше — большинство из вас видели доказательство этого своими глазами. С твоей помощью и твоими воинами я сделаю это снова, но мы должны быть едины! Ты со мной?
— Да, — проворчал Малловенд. — Мы.
— Ты позволишь мне решать, когда и где сражаться?
— Мы так и сделаем, — неохотно сказал Малловенд.
— Да, — сказал Хорса, и его сжатые челюсти свидетельствовали о том, что он не совсем счастлив. Остальные «да» тоже были приглушены, но все вожди смотрели в глаза Арминию, кроме Герульфа.
— Мои воины будут сражаться, — объявил он, — но, если мне не понравится твой план, Арминий, я верну их в наши поселения.
— Очень хорошо, — отрезал Арминий. «Но не ожидай, что весной на тебя возложат много ответственности». Вскарабкавшись на стол, он схватил орла и сделал круг, чтобы все могли вблизи увидеть его сверкающее величие.
— Вместе мы победим легионы Рима. Вместе мы поймаем не троих, а полдюжины!
Тогда вожди возликовали, громко и страстно, и Арминий горячо поблагодарил Донара. Большую часть времени было невозможно сказать, интересовался ли бог грома делами людей, но в таких случаях, как этот, когда Арминий сражался вопреки всему и выходил победителем, казалось, что он пользуется божественным одобрением.
Отодвинув стул, Герульф пробормотал что-то себе под нос, направляясь к двери. Мало кто заметил, как он оставил дом и своего заместителя; Мело подождал дюжину ударов сердца, прежде чем тоже ускользнул.
— Расскажи нам свой план, — пригласил Малловенд, наливая еще пива Арминию.
— Подожди. — Арминий выплеснул содержимое своей чаши и протянул ее, чтобы налить еще. — Это мучительная работа — убеждать вас, ублюдков, сражаться.
Животный смех и смущенные взгляды, появившиеся после этого рискованного комментария, наполнили Арминия мрачным восторгом. Герульф почти свел на нет его усилия, но в конце концов он одержал победу. Вожди последуют его примеру, к победе, и голос Герульфа больше никогда его не побеспокоит.
Ночь была хорошей, подумал Арминий. Поймав взгляд вдовы, он улыбнулся. Это еще не конец.
Глава VI
Прошли месяцы, и в римском лагере Ветера суровая погода стала далеким воспоминанием. Наконец-то пришла весна, принесшая с собой более приятную температуру. Птицы радостно щебетали на деревьях с новыми листьями, и на каждом растении распускались почки. День клонился к вечеру, но сквозь продуваемые ветром прорехи в облаках продолжали струиться яркие солнечные лучи. Недалеко от массивного форта, на склоне холма, по берегу реки прогуливался легионер Марк Пизон.
Высокий, долговязый мужчина с колючими черными волосами, он был в первой центурии Тулла в Восемнадцатом и был новобранцем в то время, когда их легион был уничтожен. С тех времен Пизон стал мудрее, жестче и был предан Туллу. Рядом с ним шагал Метилий, его друг и товарищ, и еще один из старых солдат Тулла. Они были не на дежурстве и охотились за рыбой. Ни один из них не испытывал желания забросить крючок в воду, но этим занималось достаточно легионеров, чтобы была возможна торговля или покупка. Богатое разнообразие рыбы в Ренусе гарантировало, что ее ловля стала популярным времяпрепровождением в свободное от службы время.
Некоторые предприимчивые люди ловили сетями и водоплавающих птиц — уток, журавлей, бекасов, а зимой и гусей. Иногда можно было купить и мясо бобра, хотя оно стоило дорого.
Рыба не была любимой едой Пизона — ею была баранина, — но она была более аппетитной, чем пшеничная каша, которую предлагали в казарме, которую он делил с Метилием и четырьмя другими. Их контуберний не был полноценным, состоящим из восьми человек или палаточной группу, но жестокая кампания прошлого лета показала, что их ситуация далеко не уникальна. Пизон высказал свое мнение о предложенном на вечер ужине во время тренировки за несколько часов до этого, и назначенный на этот день повар, веселый краснощекий солдат по имени Дульций, не был впечатлен.
— Скучно? — прорычал он. — Тогда готовь сам или найди что-нибудь повкуснее!
И вот Пизон обнаружил, что прогуливается по кромке воды с Метилием. Он заплатит за любую рыбу, которую они выберут, а Дульций сделает все остальное по их возвращении. Это был хороший компромисс, подумал Пизон, взглянув на Метилия. — Приятно быть за стенами, а не в поселении, а?
— Да. Даже я могу устать от таверн и постоялых дворов, постоялых дворов и таверн, — ответил Метилий. — Бордели — это другое дело. Я бы посещал один из них каждый день, если бы мог себе это позволить.
Пизон усмехнулся. Он тоже посещал бордели поселения, но не так часто, как Метилий, чье худощавое телосложение, безобидное выражение лица и ямочки на щеках выдавали его огромный сексуальный аппетит. — У тебя было бы больше денег, если бы ты хорошо играл в кости. Я уже предлагал научить тебя…
Метилий оборвал его. — Я не любитель игр или ставок — ты же знаешь меня, когда дело доходит до оценки шансов».
Пизон пожал плечами. — Если передумаешь, просто спроси.
— Этого никогда не случится, — сказал Метилий, подтолкнув его.
Пизон отпрянул, радуясь присутствию Метилия. Его предыдущим лучшим другом был Вителлий, еще один из ветеранов Тулла, но он был убит во время прошлогодней кампании. Это была глупая и ненужная смерть, размышлял Пизон, точно так же как не повезло другому его хорошему товарищу, Саксе. После их смерти связь между ним, Метилием и остальной частью их палатки еще больше укрепилась. Вскоре она должна будет подвергнуться испытанию, так как огромная армия, собравшаяся за северной стеной лагеря, была почти готова пересечь реку.
— Эй, брат, — крикнул Пизон, обращаясь к лысеющему солдату с полной плетеной корзиной на боку. — Ты был занят.
Лысый не сводил глаз со своей лески. — Что касается линя и карпа, то же самое и для сома. Лещ покрупнее — по два асса. Такой здоровенный ублюдок как щука обойдется вам в сестерций. Понадобилась целая вечность, чтобы вытащить ее.
Используя ветку орешника, которую он захватил с собой чтобы нести покупки, Пизон порылся в добыче Лысого. — Что тебе нравится?' — спросил он Метилия.
— Я не готовлю, так что мне все равно, — весело сказал Метилий. — Но не сом. На вкус они как тина.
— Жители дна все одинаковы, — согласился Пизон. Он посмотрел на Лысого. — Сколько за шесть линей?
— Шесть ассов, — последовал едкий ответ.
— Я покупаю полдюжины, — запротестовал Пизон. — Четыре асса.
— Пять.
— Четыре.
— Идет. — Впервые Лысый посмотрел на них. Он смотрел, как Пизон протыкал своей палкой жабры шести линей; затем он протянул руку. То, что можно было принять за улыбку, скользнуло по его лицу, когда монеты Пизона звякнули в его ладони. — Благодарю.
— Ты часто здесь бываешь? — спросил Пизон.
— Если погода такая же как сейчас, и я не на дежурстве, то да. Это прекрасное место, чтобы скоротать несколько часов, не в последнюю очередь потому, что мы собираемся провести месяцы на дальнем берегу, рискуя своей гребаной жизнью. — Лысый провел рукой слева направо, охватывая зеленые, обсаженные деревьями острова посреди реки, обилие птиц и быстротекущую воду. — Красиво, а?
— Я полагаю. — Пизон бросил суровый взгляд на дальний берег. — Ты видишь много жителей?
— Иногда, когда нет речных патрулей. Более смелые выходят на лодках, делая вид, что ловят рыбу, но их глаза-ласки всегда устремлены на нас и на форт. Они знают, что мы идем за ними. — Раздался металлический звук, когда Лысый хлопнул по траве рядом с собой, где лежал его меч. — Я и другие завсегдатаи носим их всегда с собой. На всякий случай.
— Мудрый ход, — сказал Пизон. Для солдат в свободное от службы время, было необычно носить с собой нечто большее, чем кинжал, но он не мог спорить с рассуждениями Лысого. «И все же после зимнего покушения на Германика все было тихо», — подумал он. — Должны ли мы сделать то же самое, Метилий?
— Скоро мне придется таскать мой проклятый гладий везде, днем и ночью, — проворчал Метилий. — Я не собираюсь носить его и в свободное от службы время.
— Да. — Лысый слишком осторожничал, сказал себе Пизон. — Ну давай же. Посмотрим, как идут корабли, а потом вернемся.
Попрощавшись с Лысым, они продолжили свой путь к новому причалу, который лежал под фортом. Рядом с поселением была пристань, но огромное количество судов, необходимых для кампании этого года, привело к тому, что рядом с лагерем было построено второе сооружение. За зимние месяцы там было построено множество военных транспортов, и работа продолжалась. Ходили слухи, что Германик заказал в общей сложности почти тысячу. Пизон часто молился, чтобы его подразделение не попало в число тех, кто отправится в Германию морем. Его желудок сжался при воспоминании о неприятном путешествии, которое он и его товарищи пережили в прошлом году.
Решив, что ему сопутствует удача, и ему будет