нув и поставив его на колени. Точный удар в заднюю часть шеи, и все было кончено.
— Тулл? Как, во имя всех богов? — Германик издал недоверчивый дикий смешок. Пот стекал по его лицу, смешиваясь с кровью из раны на щеке. В остальном, казалось, он больше не пострадал. — Ты следил за мной?
— Нет, господин. — Тулл все еще тяжело дышал. — Я был в… — сумев проглотить слова «в ювелирной лавке», — продолжил он, — в лавке на той же улице и видел, как вы проходили мимо. Через несколько мгновений за вами прошли воины. Было ясно, что они охотились за тобой. Я последовал за ним, но только тогда.
— Мы могли бы справиться, — сказал Германик, указывая на распростертую, истекающую кровью фигуру своего последнего преторианца позади себя, — но я сомневаюсь. Мое решение проигнорировать ваше присутствие на триумфе Тиберия снова кажется вполне обоснованным.
Три года назад Тулл и Фенестела нарушили императорский запрет на посещение Рима выживших в засаде Арминия. Германик заметил их и допросил, их жизни принадлежали ему. Однако полководец что-то увидел в Тулле и проявил милосердие. — Я пришел сюда из-за того, что случилось в тот день, господин, — сказал Тулл.
— Я рад, что ты это сделал, — с чувством ответил Германик. — А как ты думаешь, куда подевались два других ублюдка?
Глина терлась о глину, рядом раздался громкий скрежещущий звук.
Сбитый с толку Германик обернулся. Тулл тоже развернулся, с подозрением глядя на амфоры справа от них. Прежде чем он полностью осознал, что происходит, одна из них начала падать; за ней последовали вторая и третья. Страх вспыхнул в его животе. Любой сосуд имел вес и силу, чтобы сломать позвоночник человека; большее количество могло убить.
Опустив левое плечо и обхватив рукой испуганного Германика, Тулл повел их к лежащему ничком преторианцу и боковой стене комнаты. С могучим грохотом в коридор упали три амфоры, опрокинутые оставшимися воинами. На мгновение воцарилась потрясенная тишина, пока обе стороны смотрели друг на друга через щель, а затем один воин попытался метнуть свое копье в Германика.
Снова Тулл грубо схватил генерала, повалив его на пол, под защиту амфор, которые все еще стояли. Воздух зашевелился, когда копье пронеслось мимо; полетели искры, когда оно врезался в сосуд сзади и упало на плитку.
Тулл уже собирался потянуться за ним, когда в другом коридоре послышались шаркающие шаги, и он остановился как вкопанный, его сердце бешено колотилось. Будут ли воины карабкаться, чтобы атаковать, или попытаются опрокинуть больше массивных амфор? Последний вариант был безопаснее и, следовательно, более вероятным, решил он, но в эту игру могли играть двое. Он прижался губами к уху Германика и, изображая толчок, прошептал — Помогите мне, господин.
Германик мрачно кивнул ему в знак согласия, и они вместе встали. Тулл отложил меч. Вблизи рядов сосудов их не могли увидеть воины, которые, казалось, перестали двигаться. Их цель стала ясна, когда ближайшая к Туллу амфора слегка закачалась. — Вот эта, господин, — прошипел он, упираясь в нее руками и напрягаясь. Германик встал рядом и сделал то же самое.
— По моей команде, господин, — сказал Тулл, в его голосе звенела настойчивость. — Один, два, три!
Они одновременно толкнули, страх придал им дополнительных сил.
Ответного толчка не последовало, подумал впоследствии Тулл, а это означало, что они, должно быть, действовали на мгновение раньше своих врагов. Со скрежетом раскидывая сосуды по сторонам, амфора наклонилась, а затем упала, увлекая за собой еще одну. Они ударились об пол с грохотом, подобным раскату грома. Поднялась пыль и раздался мучительный крик, похожий на крик кролика, попавшего в силки.
— Мы поймали одного, господин. — Тулл ухмылялся, поднимая брошенное в них мгновение назад копье. Быстрый взгляд в щель между коридорами показал испуганное бородатое лицо. Даже с близкого расстояния Тулл не был копейщиком, поэтому он заорал — Давай, собака!
Остатки решимости воина рухнули, и он ушел, его ботинки шлепали по полу.
Германик сделал глубокий вдох, успокаиваясь, но Тулл не ослабил бдительности. Было бы глупо умереть из-за того, что он неправильно рассчитал количество их врагов. — Будьте добры, оставайтесь там, господин, — пробормотал он. Германик начал протестовать, и Тулл сказал тоном, не терпящим возражений — Возможно, они не все ушли, господин. — Сменив копье на меч, он наклонился в пространство, оставленное упавшими амфорами. Воин — кричащий кролик — уставился на него широко раскрытыми глазами из-под сосуда, пригвоздившего его к полу.
«Он никуда не денется» — подумал Тулл. Если повезет, он продержится достаточно долго, чтобы его допросили. Вернув свое внимание к коридору, Тулл медленно направился к центральному проходу с мечом наготове. Странное возбуждение охватило его теперь — страх все еще был его частью, но в его венах также билась радость, безумная радость, которая приходит к человеку, когда он смотрел смерти в глаза вблизи и выжил, чтобы рассказать эту историю.
«Ты сегодня в хорошем настроении, Фортуна, старая ты сука» — подумал он. Большинство сочло бы его сумасшедшим, так дразнящим богиню — Тулл часто называл ее грязными именами мысленно, а иногда и вслух, — но он находил это забавным. По правде говоря, он даже не был уверен, реальна ли она — ни разу в своей жизни он не видел неопровержимых доказательств того, что она была чем-то иным, чем концепцией, способом объяснить случайную природу жизни. Тот же принцип применялся ко всем божествам, если он думал об этом, но ставить под сомнение их существование было также не тем, что Тулл был готов сделать, даже мысленно. Некоторые из них должны быть там, в облаках, решил он.
Фортуна, Марс и Юпитер как минимум. Как еще я мог пройти через столько гребаных сражений?
Он достиг центрального прохода и посмотрел по обе стороны. Облегчение охватило его, когда он увидел, что никого нет в живых.
Открытая дверь слева от него, в задней части здания, казалось, означала, что последний воин сбежал. С такой форой его бы не поймали, но это был не конец света. Германик не пострадал, и нужно было допросить пленного.
Двух, с болью понял Тулл. Дегмар лежал снаружи. О чем думал бедняга, участвуя в такой безумной авантюре? Ответ был прост, решил Тулл. Жена и ребенок Дегмара были мертвы, и его семья была в ярости на него за «сотрудничество» с римлянами. Жизнь со своим племенем не была бы той идиллией, которую он себе представлял во время плена.
— Брось клинок!
Голова Тулла удивленно повернулась. Из дверного проема, ведущего в лавку, вышли два легионера с обнаженными мечами. Их раскрасневшиеся лица и неустойчивая походка подсказали ему, где они были до того, как их нашел ювелир. Несмотря на то, что они были пьяны, их появление означало, что драка окончена. Тулл запрокинул голову и рассмеялся. — Я не германский воин!
— Грязь! — крикнул один из них, приближаясь вместе со своим товарищем. — Угрожаешь нашему наместнику, а?
— Посмотри еще раз! — рявкнул Тулл своим парадным голосом.
Первый солдат моргнул; его спутник узнал Тулла, и его лицо побледнело. — Это Тулл, — сказал он пьяным театральным шепотом, добавляя с серьезной тяжеловесностью, — герой Тевтобургского леса. — Он попытался вытянуться по стойке смирно и, покачиваясь из стороны в сторону, отдал честь.
Первый солдат попытался подражать своему товарищу, но был так зол, что ему пришлось упираться в амфору. Отказавшись от попытки стоять прямо, он также отсалютовал.
— Примите искренние извинения, господин, — сказал второй легионер, выглядевший немного более трезвым. «Мы пришли так быстро, как только могли, я и мой товарищ. Купец — старик с седой бородой — велел нам идти как можно скорее, что жизнь Германика в опасности. Я думаю, придут еще люди, господин, но мы прибыли сюда первыми. Нет смысла ждать подкрепления, сказал я. Мы нужны Германику. Итак, мы пришли. И вот мы здесь, господин, — закончил он с застенчивым и более чем горестным видом. Угрозы старшему офицеру — в пьяном виде или нет — заслуживали сурового наказания.
— Вы хорошо справились, — сказал Тулл, скрывая улыбку.
Пара посмотрела друг на друга неуверенно. — Господин? — спросил первый.
— Вы были самыми быстрыми и готовы были рисковать жизнью ради своего наместника. Германик в безопасности, отчасти благодаря тебе.
Назовите мне ваши имена и подразделения, и я позабочусь о том, чтобы вы были вознаграждены.
Они обменялись еще одним взглядом, удивление смешалось с явным восторгом. — Спасибо, господин! — ответили они хором.
Тулл узнал их имена и центурии — он был рад узнать, что они оба из Пятого, его легиона, — и приказал им пойти и связать Дегмара. Их безучастные выражения лиц не слишком удивили Тулла. Он вздохнул и сказал — Дайте угадаю. Снаружи нет никакого воина.
— Я пьян, но не слеп, господин, — сказал более трезвый легионер. — Первым, кого мы увидели, был мертвый продавец за прилавком.
— Он говорит правду, господин. Снаружи никого не было, — добавил его спутник. — Клянусь нашими жизнями.
— Сукин сын сбежал, — пробормотал Тулл. Дегмар поплатится жизнью за участие в попытке убийства наместника, и все же небольшая часть Тулла почувствовала облегчение, что ему удалось уйти. Дегмар заслуживал смерти за то, что он сделал, но не через пытки, вероятная судьба человека, пойманного в ловушку амфорой.
Приказав двум легионерам поискать воинов, которые еще могут скрываться в тенях, Тулл отправился на поиски Германика.
К его удивлению, наместник сломал печать на одной из опрокинутых амфор и потягивал вино из перевернутого шлема. — Ничто так не возбуждает жажду, как столкновение со смертью, — сказал Германик. — Хочешь капельку?
— Спасибо, господин. — Беспокойство не покидало Тулла, даже когда он пил.
На реку Ренус, которую все считали защитой от нападения, больше нельзя было полагаться. Племена были так же опасны, как и прежде, возможно, еще опаснее, чем раньше.