медленно и аккуратно – и держи руки на виду.
Обменявшись яростными взглядами, пара сделала, как им было
сказано.
Их встретили четверо нервных легионеров, трое из которых держали
дротики. Последний, человек, метнувший свой, держал меч наготове. Судя
по его гладким щекам, он недавно был в армии. — Имена и подразделения,
— потребовал он.
— Марк Пизон и Гай Метилий, Вторая центурия, Первая когорта
Пятый легион, — прорычал Пизон. — Раньше мы были в Восемнадцатом.
Знай, что мы сражались в Тевтобургском лесу, когда ты еще сосал грудь
своей матери, и таким людям, как мы, не нужны такие личинки, как ты, которые нас подставляют.
Остатки уверенности часового рассеялись. — Я просто делаю свою
работу, — сказал он, глядя на своих товарищей в поисках поддержки, но они
изучали Пизона и Метилия с появившимся уважением.
— Считай, что тебе повезло, что ты дерьмово метаешь копья, —
возразил Пизон. — А теперь, если вы не хотите, чтобы сгорело больше
кораблей, отведите нас к вашему офицеру!
Слабый свет не мог скрыть выступившие пятна на щеках солдата. —
Сюда, — пробормотал он.
К облегчению Пизона, опцион, отвечающий за часовых, среагировал
сразу же, как он и Метилий объяснили, что происходит. По счастливой
случайности патрульное судно только что поздно вернулось, и центурион
был более чем счастлив добавить своих легионеров к двадцати солдатам, собранным опционом. Без доспехов и надлежащего оружия Пизон и Метилий
не могли участвовать, но они наблюдали, как отряд двинулся ускоренным
маршем в направлении к теперь уже ярко освещенной сцене. — Вперед, мальчики в синем! — взревел центурион.
Столкнувшись с сотней готовых к бою легионеров, воины бежали к
своим лодкам. Последовала короткая, но ожесточенная схватка, которую
Пизон не мог видеть, но, когда легионеры вернулись, не имея нескольких
человек, выяснилось, что им удалось продырявить одно из судов
64
нападавших, так что оно затонуло недалеко от берега. Горстке германцев
удалось уйти, но большая их часть была мертва. Было сожжено двенадцать
корпусов, но, как сказал центурион ухмыляющимся Пизону и Метилию, их
было бы гораздо больше, если бы они не подняли тревогу. — Хорошая
работа, мальчики, — сказал он, хлопая их обоих по рукам. — Кто ваш
центурион?
— Центурион Тулл, Вторая центурия, Первая когорта, Пятый легион, командир, — с гордостью ответил Пизон.
— Я знаю Тулла, — сказал центурион, кивая. — Прекрасный офицер.
Хорошо отзывается и о своих людях. — Смущенные Пизон и Метилий
переминались с ноги на ногу, а центурион рассмеялся. — Вы заслуживаете
похвалы за свои действия. Я прослежу, чтобы Тулл узнал об этом.
— Благодарю вас, командир, — повторила пара.
— Возвращайтесь в форт, — приказал центурион. — Думаю, несколько
чаш вина вам не помешает. Ваши товарищи захотят услышать, чем вы
занимались.
Отсалютовав, двое друзей пошли к восточным воротам. Через какое-то
время Пизон вспомнил о рыбе. — Дульций и остальные не обрадуются, когда
мы вернемся с пустыми руками.
— К черту их, — со злобной улыбкой заявил Метилий. — Мы те, у
кого есть захватывающие новости. Они могут поделиться с нами своим
вином, просто чтобы услышать их.
— Да, — сказал Пизон. — Повезло, что мы были там, а?
— Еще повезло, что ты их слышал. Я бы все проспал.
— Похоже, что за этим тоже стоял Арминий, — сказал Пизон. — Если
так, то его влияние действительно увеличилось, чтобы убедить местные
племена предпринять такую попытку.
— Арминий может быть не виноват. Узипеты и марсы ненавидят Рим
так же сильно, как любое другое племя. Помнишь нападение на Германика?
— Совершенно верно. — Разум Пизона наполнился мрачными
мыслями о Дегмаре – Тулл рассказал им о его причастности к покушению.
Независимо от того, был ли здесь Дегмар или нет, нападение означало, что
местные жители не потеряли своего желания сражаться с Римом. Прежняя
уверенность Пизона в весенней победе теперь казалась несколько
самонадеянной.
Если бы только можно было вознести молитву орлу, с тоской подумал
он.
65
Глава VII
Пизон тащился по одной из главных улиц форта со своими пятью
товарищами по палатке. День спустя был ранний вечер, и их обязанности
были выполнены. Его волнение, которое нарастало с тех пор, как
обсуждалась идея отдать дань уважения орлу легиона, угасло, когда в поле
зрения появился штаб. Для обычных легионеров было необычно посещать
святилище – на самом деле, Пизон никогда о ней не слышал, – но никто из
них не мог вспомнить конкретного правила, запрещающего эту практику. В
уютной казарме, с набитыми вином животами, его план показался
превосходным, способ почтить знамя своего легиона и просить его о помощи
в грядущих битвах. Если повезет, это может обеспечить безопасное
возвращение из надвигающейся кампании. Теперь, когда непрекращающийся
дождь просачивался сквозь их туники, а преграда в виде часовых штаба
приближалась, казалось, что это самая совершенная глупость, вызванная
выпивкой. Пизон всмотрелся в лицо Метилия, увидев отражение собственной
неуверенности. Не желая первым выражать опасение, он продолжал идти.
В сотне шагов от внушительного главного входа Метилия сломался. —
Разумно ли это?
Его комментарий освободил затор.
— Мы не переступим порог, — заявил Дульций.
— Даже если мы это сделаем, офицер скоро бросит нам вызов, —
сказал Кальв, долговязый фермер и новое пополнение в их контубернии.
Добродушный, разговорчивый тип, он рассказывал любому, кто слушал, что
присоединился к легионам только от отчаяния после того, как чума крупного
рогатого скота уничтожила все его стадо.
Двое других пробормотали свое согласие.
Храбрость Пизона возросла. — Мы должны попытаться! Пятый
обеспечивает охрану следующие три дня, помните? Пошли. — Он зашагал
дальше, молясь, чтобы его попытка пристыдить их сработала. Десять шагов, и он все еще был один. На его лбу выступили капельки пота. Двенадцать.
Пятнадцать.
— Глупый придурок, — сказал Метилий, догоняя его.
— Ты не лучше, — парировал Пизон, ухмыляясь. Все они
присоединились к нему.
— Если на нас за это наложат взыскание, ты купишь вино, — сказал
Кальв. То, что у новобранца было мало денег, не мешало ему быть щедрым
на вино.
— Согласен, — сказал Пизон. — Учти, оно будет самым дешевым.
Приличный товар был бы потрачен впустую на вас, дикарей.
66
Их добродушное подшучивание стихло при приближении к входу.
Четыре часовых с напряженными спинами, бдительные, стояли на страже у
больших двустворчатых дверей. Первой мыслью Пизона было проскользнуть
внутрь, когда подкатила повозка, но часовые стояли по обеим сторонам
порога. — Есть идеи? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Рассказать им правду? — предложил Кальв. На него посыпался
шквал оскорблений, и он нахмурился.
— Они почувствуют запах вина в нашем дыхании и скажут нам, чтобы
мы отвалили, — сказал Пизон.
Высказывались и другие предложения, но ни одно из них не было
осуществимым. Уверенность Пизона еще больше ослабла.
— Там Туберон, — сказал Метилий.
Вид их легата, идущего к штабу с противоположной стороны, заставил
всех внезапно поинтересоваться землей. Вспыльчивого, высокомерного и
порочного приверженца дисциплины Туберона ненавидели все до одного. У
любой, кто служил в Восемнадцатом, были дополнительные причины желать
ему зла. За несколько лет до этого Туберон намеренно поставил Тулла и
некоторых его людей в ситуацию, в которой их должны были убить.
— Лучше оставить это, — сказал Метилий. — Если Туберон узнает
кого-нибудь из нас, мы целый год будем чистить нужники.
Пизон улыбнулся, когда остальные неохотно согласились. — Нет, Туберон дает нам прекрасное оправдание, — сказал он.
— Ты, должно быть, выпил больше вина чем я думал. — Метилий
ткнул большим пальцем в направлении их казарм. — Давайте вернемся.
Пизон покачал головой. — Мы подождем несколько минут, пока этот
придурок не доберется туда, куда он направляется, а затем скажем часовым, что весь контуберний находится в карательной команде. Мы должны быть
примером, и мы должны присутствовать в его кабинете.
— Ты не знаешь, что делает Туберон. Он может встречаться с другим
офицером, — возразил Дульций.
Пизон ухмыльнулся. — Часовые этого не знают.
— Ситуация выходит из-под контроля, — обеспокоенно сказал
Метилий. — Если Туберон узнает, что мы солгали, чтобы попасть в штаб…
— Он не узнает. Фортуна с нами – я это чувствую! Пизон изучал лица
своих друзей. Дульций и еще один человек, похоже, были с ним, но Метилия
и остальных это, похоже, не убедило. — Ты хочешь помолиться орлу, не так
ли? — Пизон бросил вызов.
— Да, — ответил Кальв.
— Это будет твой единственный шанс, — сказал Пизон, подражая