римскому лагерю.
— Приведите лучников, — проревел Бассий, и один из его солдат
побежал в том же направлении, что и Флав. Пока они снова не появились, Арминий прекратил свою тираду оскорблений. Вместо того, чтобы отступить
в безопасное место, он посоветовался со своими товарищами у берега реки.
Этот дерзкий маневр легионерам не понравился. Раздалось гневное
бормотание, и несколько человек вышли из строя и направились к воде.
Разъяренные офицеры вернули их на место.
— Он хитрый ублюдок, — прорычал Пизон, все еще жаждущий
броситься на Арминия.
— Так оно и есть, — сказал Тулл, который каким-то образом, снова
услышал Пизона. — И он пытается залезть нам под кожу. Не обращайте
внимания на червяка. Он будет двигаться достаточно быстро, когда прибудут
лучники.
112
Тулл был прав, и легионерам пришлось выкрикивать собственные
оскорбления, когда Арминий и его спутники ускакали прочь. Бассий
приказал дать залп, как только лучники приблизились к берегу, и среди
римских войск разразилось веселье, когда их дождь стрел превратил
презрительное,
медленное
отступление
германцев
в
паническое,
стремительное бегство.
— Это их научит, — заявил Метилий.
Пизон не был в этом уверен. То, что он удалился за пределы
досягаемости полета стрелы, не означало, что Арминий был трусом – далеко
не так. Его уверенность была ощутима с другой стороны реки. Беспокойство
грызло Пизона, когда была дана команда вернуться в лагерь.
Что задумал этот коварный обманщик Арминий?
Глава XV
Тулл был нетерпелив, готов к битве. Его солдаты, его когорта были
готовы. Легион был готов, как и вся армия. Встреча между Флавом и
Арминием произошла накануне, и теперь разведчики на берегу реки
сообщили, что воины Арминия собираются на дальнем берегу. Реакция
Германика была быстрой – все его войско должно было перейти на свою
сторону, готовое к бою. Несмотря на то, что он был знаком с медленным, методичным процессом, Тулл постоянно раздражался, его желание отомстить
Арминию подогревалось вчерашним противостоянием.
Наконец ожидание закончилось, и выстроились четыре длинные линии.
Под лучами утреннего солнца они смотрели на восток, над рекой. Ржание
возбужденных лошадей и крики офицеров прекратились; грохот подбитых
гвоздями сандалий, ударяющих о землю, стих. Со стороны Висургиса
доносились крики и насмешки германцев, но со стороны римлян царила
почти полная тишина. Тулл привык к этому затишью перед бурей, но
спокойная атмосфера оставалась невыносимой. Более шестидесяти тысяч
солдат ждали, чтобы сразиться с войском Арминия. Люди умрут в огромном
количестве, и скоро.
Другие вещи занимали разум Тулла. Военная организация привела к
тому, что фронт армии заняла вспомогательная пехота, в данном случае
смесь раэтов, винделиков и галлов. Хотя Пятый легион находился недалеко
от центра второй линии, он не мог видеть перед собой ничего, кроме
вспомогательных войск. Не видя происходящего, Тулл вынужден был
полагаться на любые формальные приказы, которые отправляли Пятому, и на
обрывки новостей, которые он мог вырвать у проходивших мимо гонцов. Его
разочарование нарастало с каждым мгновением.
113
Со своей позиции в тылу центурии подошел не менее раздраженный
Фенестела. — Слышал что-нибудь новое?
— С прошлого раза, нет.
Фенестела выругался. Через мгновение он сказал: — Арминий будет
ждать, пока мы не переправимся через реку, не так ли? Лес по обе стороны от
его армии идеально подходят для того, чтобы устроить ловушку.
— Вот почему кавалерии приказали выступать первой, — сказал Тулл.
Фенестела почесал бороду и ничего не ответил.
«Всадники могли реагировать быстрее, чем пехота», — подумал Тулл, но это не означало, что такая тактика была безопасной. Зная о высоких
ставках, Германик выбрал высокопоставленных офицеров, чтобы возглавить
двойную атаку: легата Стертиния и Эмилия, примипила Первого легиона.
Батавская кавалерия должна была следовать прямо за этими отрядами, их
задача – поразить центр Арминия.
«Марс, принеси им успех», — молился Тулл. «Давай вскоре
присоединимся к ним. Вместе мы сокрушим воинов Арминия».
— Кавалерия уже ушла?
— Мы бы их услышали, — раздраженно пожал плечами Тулл.
Зазвучали трубы, и знакомый стук копыт раздался сначала с одной
стороны их позиции, а затем с другой. Улыбаясь, Фенестела заметил: — Вот
и они.
— Теперь снова ждем, — проворчал Тулл.
— По крайней мере, ты видел расположение Арминия, — сказала
Фенестела. — Объясни мне еще раз. — Как только отряд Тулла прибыл на
место, он получил от Бассия разрешение разведать поле боя, но Фенестела
остался с людьми.
Благодарный за то, что отвлекся, Тулл описал то, что он видел с берега
реки два часа назад. — Большая равнина выходит к реке, ограниченная слева
и справа буками и дубами – как ты знаешь. Похоже, что все воины Арминия
выстроились в дальнем конце открытой местности, за ними еще больше леса.
— У него будут люди, спрятанные в деревьях по обеим сторонам.
— Да. Стертинию и Эмилию лучше быть начеку, когда они будут
наступать.
Вскоре после этого громкие возгласы вспомогательных войск на
передовой отметили наступление батавских всадников. Вдалеке было
слышно, как воины Арминия поют барритус. Тусклый и безобидный, он по-прежнему вызывал у Тулла яркие и неприятные воспоминания. Сознавая, что
странный звук может повлиять на боевой дух его людей, он пошел вдоль
первого ряда своей центурии. Он начал действовать в самый последний
момент. Был ли это барритус или нет, но его люди, казалось, нервничали. —
114
Вы хорошие мальчики, — сказал он им. — Держитесь меня, и все будет в
порядке.
— Когда мы будем сражаться, господин? — спросил Кальв.
— Чертовски скоро, — пробормотал солдат из глубины рядов.
Смех, который это вызвало, был непростым.
Тулл предупреждающе поднял руку, и его люди замолчали. — Это
зависит от того, что произойдет с кавалерией. Если дела пойдут хорошо, они
немного разобьют вражеский строй. Эта новость побудит Германика
приказать вспомогательным войскам двигаться вперед. Может случиться так, что они сломают германскую линию – сделайте за нас нашу работу, если
хотите.
— Будем надеяться, — добавил скрытый остроумец.
— Хватит, — рявкнул Тулл. Приятно было, что через несколько рядов
в уши виновнику прошипели резкие слова. Возвысив голос в пользу всех, кроме неопытного Кальва, Тулл сказал: — Если вспомогательным войскам
понадобится небольшая помощь, мы и три других легиона в этой линии
будем отправлены вперед.
Кальв решительно кивнул ему. «Он зеленый, но храбрый», — подумал
Тулл. Даруй, Фортуна, чтобы этого было достаточно, чтобы сохранить ему
жизнь.
— Помните, чему вас учили, — посоветовал Тулл. — Держитесь ближе
к своим товарищам. Хорошо метайте копье. Когда вы сближаетесь с врагом, держите щит высоко. Не забывайте использовать обод на шлеме – это
оружие, а не то, что нужно полировать для парадов или любоваться своим
лицом. Я видел, как ты прихорашивался, Антоний, — сказал он, указывая на
солдата, считавшего себя самым красивым в центурии. Тулл позволил своим
смеющимся людям некоторое время оскорблять Антония, прежде чем
продолжить. — Размозжите воину нос ободом, и ему будет так больно, что
вы сможете проткнуть его своим клинком. Даже если он увернется, он
обнажит шею, что позволит вам ударить его в горло. Это просто. — Он
подмигнул.
Они оскалились тогда, как волки, и тревожная атмосфера, которая была
прежде, исчезла, словно унесенная ветром.
Вскоре она вернулась, пока они ждали. Воздух наполнился какофонией
звуков. Скакали лошади, кричали мужчины. Завыли рога. Германский
барритус стал громче. Раздались крики, лязг оружия. Перед Туллом
ауксиларии ревом подбадривали своих конных товарищей. Он приободрился
от этого – бой шел неплохо, по крайней мере, в этот момент. Несмотря на
это, его нервы были натянуты, как тетива лука на полном натяжении. Чтобы
115
отвлечься, Тулл снова заговорил со своими людьми, рассказав им, как враг
побежит, как только легионеры вступят в игру.
Вскоре
раздались
радостные
возгласы,
когда Германик
в
сопровождении четырех когорт преторианцев перешел реку вброд, намереваясь узнать из первых рук, что происходит. Вспомогательная пехота, которой будет приказано идти дальше, начала петь на своих языках и трубить
в рожки и боевые трубы.
Солдаты Тулла переминались с ноги на ногу, тоже желая покончить с
бесконечным ожиданием. Время от времени он заставлял их проверять свое
снаряжение. Уже опорожненные мочевые пузыри приходилось снова
опустошать, но без ухода солдат с позиций. От тех, кто находился в пределах
досягаемости, донеслись громкие жалобы. Худшим нарушителем был Кальв.
Вместо того, чтобы обмочиться, его вырвало на спину легионеру впереди –