лет двадцати, одетый в темно-коричневую тунику и узорчатые штаны, обычные для его племени. — Арминий. — Он склонил голову к Мело, который слегка кивнул в ответ.
Арминий указал на одеяло, расстеленное костра. — Я ждал тебя.
Лицо Герваса было озабоченным, когда он сел. — Я опоздал?
— Нисколько. Это идеальное время для твоей миссии.
— Может объяснишь? — спросил Мело.
— Скажи ему, Гервас, — приказал Арминий.
— Многие римские солдаты будут недовольны исходом сегодняшней
битвы. Было бы неплохо выбить их из колеи еще больше? — лицо Герваса
расплылось в застенчивой улыбке. — С благословения Арминия я собираюсь
отправиться в римские лагеря и поговорить с часовыми. Я предложу жен, деньги и землю каждому легионеру и ауксиларию, которые присоединятся к
нашему делу.
127
— На другом берегу реки более шестидесяти тысяч римских солдат, —
бросил вызов Мело. — Ты поговоришь с ними всеми?
Гервас смутился.
— Мело всегда выступает в роли противовеса, — сказал Арминий. —
Продолжай.
— Некоторые из моих друзей немного говорят по-латыни, — сказал
Гервас. — Они будут выполнять ту же работу в разных местах вокруг
вражеских лагерей.
Мело презрительно фыркнул.
— Имей немного веры, — сказал Арминий. — Эта уловка может не
привлечь много легионеров, но ауксиларии должны быть недовольны этой
ночью. Помните, они видели, как убивают батавов.
— Полагаю, стоит попробовать, но лучше сжечь один из их лагерей, —
сказал Мело.
— Это невозможно, — раздраженно возразил Арминий. — Мы делаем
все, что можем, против монстра, которым является Рим, и сеять беспорядки в
их рядах – полезный инструмент.
— Хорошо. — Мело встал и пошел к ближайшим деревьям. —
Природа зовет.
Арминий посмотрел на Герваса. — Мы ничего потеряем, если
попробуем исполнить твой план. Если хотя бы полдюжины ауксилариев
дезертируют, это того стоит. Доложи мне, когда вернешься, в любое время.
— Хорошо, — вместо того, чтобы встать, Гервас остался на земле.
— Есть что-нибудь еще? — удивленно спросил Арминий.
— Да. — Он нервно прокашлялся. — Ничего, вроде ничего, но меня
это беспокоит.
— Говори, — скомандовал Арминий самым обаятельным тоном.
— Ты помнишь встречу организованную Малловендом несколько
месяцев назад, ту, когда вожди согласились следовать за тобой?
— Конечно, — сказал Арминий. Его успех перед кислым лицом
Герульфа и незабываемое совокупление с пышнотелой вдовой означали, что
ночь вышла прекрасной.
— В тот вечер умер дорогой мне человек – один из вождей племени.
Это был двоюродный брат моего отца, Герульф. После того, как много лет
назад мои родители погибли во время пожара в длинном доме, он воспитал
меня как свою собственного сына.
Для Арминия было новостью, что Герульф был родственником
Герваса, но он вел себя беспечно. — Я помню, да. Печальное событие. Упал
пьяный в сугроб, когда вышел поссать, – не это ли с ним случилось?
128
— Так все говорят. — Выражение лица Герваса стало суровым. —
Кроме одного.
— Кто это может быть? — спросил Арминий шутливым тоном.
— Седобородый, один из старейших жителей поселения Малловенда.
Он прожил девяносто лет и зим, по крайней мере, так он сказал.
— Он сказал?
— Месяц назад его свела простуда.
— Какая жалость, — солгал Арминий. — Был ли он все еще в здравом
уме до того, как скончался? — Он мог видеть Мело, вновь появившегося, но
державшегося сзади, в десяти шагах позади Герваса. Малейшим движением
подбородка Арминий показал, что Мело должен оставаться на месте. — В
таком почтенном возрасте мозги большинства мужчин превращаются в кашу.
— Он стал забывчивым, это правда, — признал Гервас. — Но в одном
он был уверен в ту ночь. Впервые с тех пор, как он заговорил о Герульфе, его
уверенность, казалось, пошатнулась. — Он был снаружи, справлял нужду.
Боясь упасть в снег, он стоял, прислонившись к стене своей хижины, в
темноте. Худощавый человек вышел из длинного дома Малловенда, шагах в
двадцати от него, и почти сразу же остановился, чтобы помочиться.
— Большинство из нас часто делали это в течение вечера. Малловенд –
щедрый хозяин, его пиво никогда не переставало литься рекой. — Арминий
знал, что собирался сказать Гервас. Как и Мело – кинжал у него был
наготове. Арминий остановил его предупреждающим взглядом. — Дай
угадаю. Он заметил Герульфа?
Гервас нахмурился еще сильнее. — Думаю, да, но что заставило тебя
предположить это?
Арминий небрежно пожал плечами.
— Старик увидел, как кто-то, похожий на Мело, вышел из длинного
дома Малловенда и подкрался к нему сзади. Зажав ему рот рукой, нападавший затолкал его в проем между домами. — Гервас посмотрел на
Арминия и огляделся в поисках Мело, который по-кошачьи отодвинулся
дальше в тень.
— Ты думаешь, что Герульфа похитили и убили? — спросил Арминий
с ложной заботливостью.
— Да, именно так это выглядело.
— Это ведь мог быть кто-то, подшутивший над другом? Воины всегда
глупо разыгрывают друг с друга, устраивают драки, борьбу и так далее.
— Я так не думаю. Седобородый испугался, но, видишь ли, задержался, выглядывая из своей почти закрытой двери. Вскоре после этого он увидел, как фигура вернулась в длинный дом Малловенда. Свет изнутри упал на лицо
129
человека, когда он вошел. — Голос Герваса слегка дрожал, когда он сказал:
— Это был Мело, он клялся.
— Сомневаюсь, что Седобородый мог опознать собственного сына с
десяти шагов, не говоря уже о ком-то, кого он не знал на гораздо большем
расстоянии, — возразил Арминий, используя всю свою харизму. — Должно
быть, ему было достаточно трудно добраться от кровати к двери и обратно, не упав.
— На следующий день он наблюдал, как Мело разговаривает с
Малловендом. Он был уверен, в том, кого видел. — В голосе Герваса была
упрямая нотка.
— Зачем Мело убивать Герульфа?
— Ты можешь ответить на этот вопрос. — Гервас не смотрел на
Арминия, пока говорил.
— Ну же, — сказал Арминий, скрывая ярость. — Это правда, что
Герульф не любил меня и Мело, но чтобы один из нас опустился до
убийства? Это слишком. — Он устремил на Герваса широко распахнутые
убедительные глаза.
— Седобородый был уверен, что это Мело убил его!
Арминий изобразил обаятельную улыбку. — Даже если во второй раз
он увидел Мело, что с того? В какой-то момент вечером Мело вернулся в
дом, где нас поселили, за бурдюком хорошего вина. Я хотел поделиться им с
Малловендом. Возможно, Седобородый, упокой его душу Донар, заметил
Мело, когда тот возвращался.
Через мгновение взгляд Герваса опустился. — Да, я полагаю, ты прав.
— Герульф был хорошим человеком, его потеря, должно быть, до сих
пор тебя огорчает, — сказал Арминий, подумав: «Хорошо, что я избавился от
этого придурка». «Теперь пусть этот юноша поверит мне, иначе Мело
придется втоптать в грязь и его».
— Да, — пробормотал Гервас.
Арминий позволил пройти дюжине ударов сердца, прежде чем сказать:
— Лучше выдвигайся сейчас. Твоя миссия займет не менее двух часов, а луна
уже прошла свой зенит. На рассвете тебе не следует приближаться к римским
лагерям.
Мело выбрал этот момент, чтобы вернуться с печальным выражением
лица. — Мой кишечник в плохом состоянии, могу вам сказать. Что я
пропустил?
— Только последние детали того, что я скажу римлянам, — сказал
Гервас, бросив на Арминия умоляющий взгляд, который просил его хранить
молчание.
— Донар ведет тебя, — сказал Арминий, когда Гервас ушел прочь.
130
— Он поверил тебе? — прошептал Мело.
— По большей части да, но некоторые сомнения остались.
— Тогда мне лучше держать ухо востро. Будут проблемы, если он
начнет изливать свою теорию в уши других людей.
— В данный момент у нас есть больше поводов для беспокойства, чем
он, — сказал Арминий. Он одарил Мело понимающим взглядом. — Если уж
на то пошло, избавиться от него будет не труднее, чем от Герульфа.
Глава XVIII
— Лучше не снимать капюшон, господин, — посоветовал Тулл. Выйдя
из палатки, не предупредив никого из патрулирующих преторианцев, он и
Германик направились к позициям вспомогательных войск. Ничего нельзя
было поделать с большим ростом наместника, но, если был хоть какой-то
шанс на то, что он останется неузнанным, он должен был скрыть свое лицо.
— Полагаю, другого пути нет. — Голос Германика выдавал его
нежелание.
— Боюсь, что нет, господин. Вас знает каждый человек в лагере.
— Верно, — Германик наконец подчинился.
Благодаря позднему часу улицы были почти пусты, но вокруг многих
палаток продолжалась активность. Яркая луна над головой светила
достаточно ярко, чтобы можно было различить положение каждой когорты и
ряды палаток каждой центурии. Стремясь подслушать, Германик вскоре
подошел к одной стороне дороги.
— Мы могли бы пройти к позициям вспомогательных войск этим
путем, господин, — предложил Тулл. — Можете послушать болтовню, пока