Они с энтузиазмом кричали ему в ответ.
— Поднять щиты. Копья к бою. За мной! — Подняв щит, Тулл
двинулся за центурией Бассия.
Опасность и смерть манили, но Тулл не чувствовал себя таким живым
уже много лет.
142
Глава XXI
Солнце палило нещадно, его свет ослеплял. Все тело Пизона было
покрыто потом, а во рту было сухо, как сух кусок хлеба месячной давности.
Его сердце билось так, как будто он только что пробежал десять миль, а щит
в его левом кулаке превратился в чистый свинец. Любой металл, который
был на Пизоне: его шлем, доспехи, наконечник копья, были слишком
горячими, чтобы дотронуться до них. Ему было плевать. Он был рядом с
острием клина, положение, дарующее огромную чести.
Тулл был острием, с Пизоном и Метилием сразу за ним. Дульций, Кальв и еще один их товарищ по палатке составляли третий ряд, позади
Пизона и Метилия. Четыре человека составляли следующую шеренгу, пятеро
– следующую и так далее: одиннадцать рядов солдат, выстроенных в
бронированный треугольник. Несколько шагов отделяли каждого человека от
другого: требовалось пространство, чтобы метнуть пилумы. Сделав это, легионеры сомкнутся плотнее.
Они только что прошли ряды вспомогательных войск и впервые
увидели поле боя. В сражении воцарилось затишье, странный момент, когда
по какому-то негласному согласию враги отступили друг от друга, чтобы
отдохнуть, попить воды и подлечить своих раненых. Пизон вытаращил глаза.
Пространство между двумя армиями было усеяно телами: большинство из
них были германцами. Менее чем в пятидесяти шагах стояли воины
Арминия, длинная линия, много рядов в глубину, растянувшаяся в обе
стороны. Несмотря на то, что они были окровавлены и их численность
уменьшилась, они не выказывали желания отступить. Их строй был
сплошным, и вожди расхаживали, крича, жестикулируя и делая
непристойные жесты в адрес римлян.
— Они ведут себя как Тулл, — пробормотал Пизон Метилию. — Но ни
один из них и вполовину такой человек, как он.
Они оба изучали своего центуриона. Жестокая сосредоточенность
отразилась на его лице. Его зубы были частично оскалены, а взгляд был
прикован к врагу, он напоминал Пизону волка, наблюдающего за стадом
овец, прежде чем напасть.
— Семь лет он ждал этого. Неудивительно, что он так увлечен, —
сказал Метилий, бросив взгляд на Пизона. — Я такой же.
— Да, — проворчал Пизон. — И я.
Он чувствовал ту же готовность в тех, кто стоял позади него. Древки
пилумов стучали по земле в неровном повторяющемся ритме. Подбитые
гвоздями калиги топали вверх и вниз. Никто не был настолько глуп, чтобы
выйти из клина, но люди хотели двигаться вперед. Они хотели сблизиться с
143
врагом. Пизон чувствовал это. Даже Кальв, казалось, стремился вырваться
вперед.
— Когорты слева от меня почти на месте, Тулл. — Голос Бассия
донесся с его позиции на острие клина слева от них. — Ты готов?
— Да, командир, — ответил Тулл.
— Другие наши центурии и следующая когорта за ними, что насчет
них?
— Минутку, командир. — Криком Тулл привлек внимание центуриона
Третьей центурии, который передал вопрос Бассия.
Волны жара обрушились на Пизона и остальных. Он представил себе, как снимает с себя доспехи и голым прыгает в Висургис, всего в миле позади
них. «С такими удовольствиями придется подождать. Сначала нужно
пережить резню», — подумал Пизон.
— Они готовы, командир, — проревел Тулл. — По вашему приказу.
— ВПЕРЕД! — За голосом Бассия последовал долгий свисток.
— ВПЕРЕД! — Тулл направил свой меч прямо на врага. — Держитесь
вместе, братья! — приказал он, шагая вперед.
— Ну вот, — прошептал Пизон, крепче сжимая копье. — Наконец-то.
Они прошли пять шагов. Десять. Увидев их, ближайшие воины
сомкнули строй. Легионеры шли к стене щитов, и у каждого из них было
свирепое, сердитое лицо. Полетели германские копья, и Тулл отдал команду.
Все, кто находился снаружи клина пригнулись за своими щитами; те, кто
находился внутри, подняли свои над головой. Тук. Тук. Копья обрушились
шквалом. Однако щит Пизона не был задет; как и щиты Тулла и Метилия.
Никто не вскрикнул от боли, которую слышал Пизон.
— Люди с поврежденными щитами, вырвите копья! — закричал Тулл.
— Время есть!
Они подошли еще на десять шагов ближе к воинам, и сердце Пизона
показалось ему слишком большим для его груди. Тридцать шагов было
хорошей дистанцией для убийства, и вражеские копья сыпались густым и
быстрым дождем. Несомненно, настало время метнуть свои копья.
Тулл подвел их еще ближе, прежде чем отдать приказ. — Пилумы к
бою! Бросай!
С легкостью долгой практики Пизон отвел правую руку назад. Выбрав
воина с бычьей шеей и черной бородой, он прицелился и бросил. Его пилум
преодолел короткое расстояние за два удара сердца. Брызнула кровь, когда
копье с железным наконечником пронзил горло мужчины. — Я достал его!
— Крик Пизона затерялся в нарастающих воплях, когда упали пилумы его
товарищей. С такого близкого расстояния даже Кальв не мог промахнуться.
Сокрушительный залп пробил бреши в германской линии, и Тулл был готов.
144
Приказав сомкнуть строй, он перешел на легкий бег. — За мной! — взревел
он.
Не отставая, Пизон сморгнул пот, заливающий глаза. Три шага, пять, восемь. Ближайшие воины выкрикивали оскорбления и поднимали свои
щиты и копья – они рвались в бой.
— Юпитер, Наилучший и Величайший. Юпитер, Наилучший и
Величайший. — Высокий голос Кальва, доносившийся с нескольких рядов
позади, приводил в бешенство, но времени сказать ему, чтобы он заткнулся, не было. Пизон отчаянно хотел заткнуть уши.
— За мной, братья! — взревел Тулл.
Они с грохотом врезались в германскую линию, прокладывая себе путь
в гущу воинов.
Пизон перешагнул через тело – человека, которого он, возможно, убил
своим копьем, – и теперь ему пришлось карабкаться через второго, все время
глядя вперед и держась поближе к Туллу. Ругаясь, ибо споткнуться означало
умереть, Пизон ударил своим щитом по щиту первого встречного воина.
Юноша не старше восемнадцати лет, с широко раскрытыми от страха
глазами, он, изо всех сил пытался оттолкнуть Пизона. Это было
одностороннее состязание; с его тяжелыми доспехами и щитом был Пизон
тяжелее его вдвое.
Дерево раскололось, когда железный умбон щита Пизона разбил
ивовый щит юноши; раздался вопль, когда воздух покинул его легкие.
Размахивая копьем в правой руке, он отлетел назад, потеряв равновесие. Он
упал на спину, и Пизон вонзил меч ему в горло. Пизон забыл о юноше, быстро убедившись, что он все еще рядом с Туллом, а Метилий и Дульций
находились поблизости. Сделав это, Пизон встретил атаку своего
следующего противника, кричащего воина с обнаженной грудью в зеленых и
коричневых тканых штанах.
Бах! Их щиты столкнулись, и Тканные Штаны ударил копьем прямо в
лицо Пизона. Свистнул воздух, и Пизон присел на корточки за своим щитом, одновременно вслепую нанося своим мечом удар вперед. Тканные Штаны
издал могучий рев. Теперь, уверенный, Пизон сильно надавил клинком, чувствуя, как тот глубже входит в плоть. Он встал. Тканные Штаны выронил
копье и щит; обе его руки сжимали острый как бритва меч Пизона, наполовину вонзенный ему в бок. Пизон отвел правую руку назад, разрезав
пальцы германца на ленты, и, изменив движение, снова воткнул его, выше, под грудную клетку. Варвар разинул рот, как рыба, вытащенная из воды, и
умер.
— Помоги мне, брат! — Это был голос Дульция.
145
Голова Пизона повернулась влево. Его товарищ вступил в отчаянную
схватку с двумя воинами, вооруженными копьями. Сосредоточившись на
убийстве Дульция, ближний из них, даже не заметил простого удара меча
Пизона, который оборвал его жизнь.
— Сможешь справиться с другим? — спросил Пизон.
— Да! — крикнул Дульций.
Пизон снова посмотрел вперед; он видел, как Тулл с такой силой
ударил воина своим щитом, что тот врезался в человека позади него, и они
оба упали. С рычанием Тулл двинулся вперед, топая подбитыми гвоздями
сапогами, раз, два, три. Его покрытый кровью клинок взметнулся и
опустился размытым пятном. Булькающие крики оборвались, и Тулл
выпрямился. — Со мной? — прорычал он через плечо.
— Да, господин! — ответили Пизон и Метилий.
— ВПЕРЕД! — Перед Туллом была брешь; он продвинулся на
несколько шагов вперед. — Вы, черви! — крикнул он ближайшим воинам. —
Готовы умереть?
Трое похожих друг на друга воинов, возможно, двоюродных братьев, переглянулись. Один из них что-то сказал, и они вместе бросились в атаку, их явная цель — Тулл. «Убей центуриона, и клин остановится», — с тревогой
подумал Пизон. — Метилий!
— Да?
— Видишь тех трех ублюдков?
— Да!
Пизон плотно прижался к левому боку Тулла и почувствовал, как
Метилий делает то же самое справа от него. Почувствовав их поспешность, Дульций толкнул Пизона в спину; Кальв и другой их товарищ сделали то же