не смог остановить аккуратный выпад меча Пизона, сделанный без
нарушения строя. Клинок шириной в несколько пальцев вошел между ребер
и тут же вышел наружу. Берсерк упал на колени, словно молясь, но мощный
удар щита Пизона отбросил его назад, и он остался лежать, уставившись
пустыми глазами на своих потрясенных товарищей. — Это за твою глупость.
— Пизон топнул подбитой гвоздями калигой, и его товарищи издали боевой
клич.
— Первый ряд, готовсь, — крикнул Тулл. — ВПЕРЕД! — Подняв щит
против копий, он встал сбоку и наблюдал. С приятной оперативностью
контуберний легионеров разделился на четверки. Одна пара из каждой
четверки бросилась к валу и высоко подняла свои щиты, а третий и
четвертый мужчины опустились на колени позади и сделали то же самое.
— Вторая шеренга, вперед! — Туллу очень хотелось бросится по
щитовому «пандусу» на орущего врага, но сначала ему нужно было провести
большую часть своей центурии на вершину земляных валов.
Металл лязгнул над его головой. Мужчина закричал. Другой
выругался, по-германски. Щит с глухим звуком врезался во что-то. — РИМ!
179
— проревел голос. — Умри, ублюдок! — Что-то всколыхнуло воздух рядом с
Туллом, и с мясистым звуком неподалеку приземлилось тело. За ним
последовало второе. Надеясь, что они оба не римляне, он отправил в атаку
третью шеренгу.
В тот момент, когда двенадцать его солдат ушли, Тулл приказал людям, образующим «пандусы», отойти в сторону. Среди них были Пизон и
Метилий с багровыми от напряжения лицами. — Готовы? — спросил Тулл.
— Так точно, господин, — выдохнул Метилий.
Тулл хлопнул его по плечу.
Новые люди были на месте и готовы обеспечить подъем. Тулл поманил
Пизона, Метилия и двух других легионеров, которые должны были его
сопровождать. Обнажив меч, он крикнул — Пятая шеренга, готовсь! — Затем
четверым мужчинам — за мной!
Тулл мельком взглянул на вершину вала, когда его калиги с грохотом
оторвались от первого щита. Борьба была жестокой. Поднялись двадцать
четыре солдата, но на ногах осталось гораздо меньше. На его глазах упал еще
один. Обеспокоенный тем, что он и его люди могли откусить больше, чем
они могли проглотить, Тулл пробежал по второму щиту, слегка
поскользнувшись на его куполообразной поверхности, и взошел на земляной
вал. У него не было времени насладится твердой землей под ногами, не было
возможности почувствовать что-либо, кроме сжимающего внутренности
страха. Солдат перед ним издавал страшный пронзительный вопль – он
умирал.
Тулл успел вовремя, чтобы занять место, оставленное солдатом, когда
тот падал на землю, и ударить щитом своего противника, седобородого
воина, прежде чем тот успел выдернуть свое копье. Седобородый упал с
удивленным видом, а Тулл рванулся вперед, вонзив меч в рот следующему
германцу. Зубы раскололись, запузырилась кровь, и с ужасным булькающим
звуком воин умер. Опасаясь быть отрезанным, Тулл отступил назад и
проверил, есть ли легионеры с обеих сторон.
Возможно, напуганный видом двух своих соплеменников, падающих
так быстро, следующий воин осторожно приблизился к Туллу. Осторожность
погубила его. Когда его глаза переместились вниз, проверяя, не споткнулся
ли он о труп, Тулл врезался в него могучим ударом своего щита. Воин
пошатнулся, и Тулл сделал шаг вперед и вонзил клинок в открытое горло
германца, отступив назад он почувствовал за своей спиной людей –
подкрепление. — Сомкнуть строй! — взревел он. С солдатом у каждого
плеча Тулл двинулся вперед. Ближайшие воины испуганно попятились, и он
сделал три шага вперед. Издав боевой клич, на него напал человек с
180
заплетенными в косу волосами, держа над головой копье, готовый нанести
удар.
Согнув колени, опустив голову так, что над щитом виднелись только
его глаза, Тулл вонзил свой меч в живот воина до того, как тот успел сделать
выпад копьем. Не слишком глубоко – он не хотел, чтобы меч вонзился в
позвоночник. Провернув меч в ране, чтобы разрезать кишки, Тулл вытащил
клинок. Ревя, как новорожденный, мужчина упал.
Глаза Тулла блуждали слева направо и обратно. Ближайшие воины
были напуганы – он видел это по их лицам. — Построиться клином! —
проревел он. — ВПЕРЕД! — Веря в то, что за его спиной стоят его люди, он
сделал еще один шаг.
Следующим, кто бросился на Тулла, был берсерк. Он умер, изрыгая
проклятия, с клинками Тулла и Пизона в груди. Другие воины двинулись
вперед, храбрые, несмотря на смертоносность Тулла, но он был похож на
одержимого. Крошечная часть его представляла, что каждый враг – это
Арминий, и все, ради чего жил Тулл после пропитанной дождем резни в лесу
– это все ради возможности втоптать вождя херусков в грязь. Неважно, что
Арминий был неизвестно где на поле боя, каждый воин был в какой-то мере
его частью. Убей достаточно мерзости, смутно рассуждал Тулл сквозь свою
боевую ярость, и Арминий будет раскрыт.
В то душное, размытое время боги, казалось, снабжали Тулла энергией.
Его обычные боли – в основании позвоночника, в шее, в левой икре –
исчезли. Он как будто снова стал двадцатилетним, его мускулы были
сделаны из стали, а сердце сильным, как у быка. Каждый воин, что выступил
против него погиб. Большой, маленький, высокий, низкий, молодой или
старый, не важно – он убил их всех. Пока каждый из них находился на пути к
Аиду, Тулл видел, что это не Арминий, он продолжал наступать, его клинок
жил собственной жизнью. Живое продолжение его неутомимой руки, острая
сталь жаждала найти пристанище во вражеской плоти; она жаждала кромсать
лица и перерезать широкие глотки.
Его жизненная сила заразила Пизона и Метилия – пару, что встала
подле него, – они тоже сражались, как легендарные титаны. Следующие за
ними легионеры ничем не отличались. С таким центурионом каждый
чувствовал запах победы. Тулл продолжал наступать, зная, что страх
распространяется со скоростью пожара, пожирающего деревянный дом.
Достаточно сильно надавить на германцев, и они сломаются.
Пойдет трещина, и они побегут.
Побегут, и битва будет выиграна.
181
Глава XXVII
Неумолимый импульс продвижения Тулла – это, а также безумный
блеск в глазах его и его людей – вскоре возымели действие. Германцы
отступали в сторону, чтобы сразиться с другими римлянами, или пятились
назад, за пределы поцелуя клинка Тулла. Он прошел десять шагов, потом еще
десять. Ряды варваров поредели – впереди виднелась открытая местность. Он
этого не знал, но Фенестела и другие его солдаты сформировали свои
собственные клинья. Глубоко врезаясь в ряды германцев, они увеличивали их
потери и рушили решимость воинов. Ни один из них не знал, что справа от
них Германик и его когорты преторианцев прокладывали свой собственный
путь в гущу врага.
Вырвавшись на открытую местность, Тулл подумал, что они это
сделали, что с германцев хватит. Он не учел Мело. Казалось, он появился из
ниоткуда, за его спиной стояла сотня или более воинов. Прошло почти семь
лет с тех пор, как Тулл видел заместителя Арминия, но ошибиться было
нельзя. К огромному разочарованию Тулла, следующий клин принял на себя
основную тяжесть вражеской атаки. Десятки воинов откололись, чтобы
атаковать строй Тулла, но не Мело.
— Спокойно! Разворот направо! — Медленно, осторожно Тулл
выполнял маневр, держась на острие. Его люди шли с ним, и когда германцы
приблизились, они встретили Тулла, окровавленного, разъяренного, на
вершине клина. Первый варвар, оказавшийся перед ним, упал, пронзенный
мечом в щеку. Следующие два были убиты Пизоном и Метилием. На них
шло больше воинов, даже когда первые пали. Их кольчуга, щиты и шлемы
делали их опасными противниками. Устав от жестокой борьбы, которую они
вели до сих пор, Тулл и его люди должны были быть отброшены.
Должны были.
Мышцы Тулла теперь ныли от усталости. Его позвоночник болел, как
будто он весь день работал молотом в кузнице. Пот заливал ему глаза, а во
рту было суше, чем на дне старой пустой винной бочки. Удар за ударом, удар
за ударом – он обменивался выпадами с воином в коническом шлеме.
Моложе, чем он, и свежий, только что вступивший в бой, германец казался
естественным победителем. Однако у него не было жизненного опыта войны, как и не было у него раскаленного добела желания Тулла отомстить.
— Ублюдок! — прорычал Тулл по-германски. — Грязный сын шлюхи!
Лицо воина исказилось от гнева, и он рванулся вперед, что и было
точной уловкой Тулла. Когда их щиты столкнулись, каждый пытался достать
мечом до другого. Лезвия зацепились за их кольчуги, но не пробили их.
182
Когда воин отвел руку для новой попытки, Тулл нанес мощный удар щитом.
Он не мог выбрать момента лучше – воин был отброшен назад, задерживая
свой выпад. Тулл нанес ему удар над воротником кольчуги, прямо в
основание горла.